Русские поэты XVIII века. Стихотворения, басни - В. Коровин

Меланхолия (Подражание Делилю)

Страсть нежных, кротких душ, судьбою угнетенных.Несчастных счастие и сладость огорченных!О Меланхолия! ты им милее всехИскусственных забав и ветреных утех.Сравнится ль что нибудь с твоею красотою,С твоей улыбкою и с тихою слезою?Ты первый скорби врач, ты первый сердца друг:Тебе оно свои печали поверяет;Но, утешаясь, их еще не забывает.Когда, освободясь от ига тяжких мук,Несчастный отдохнет в душе своей унылой,С любовию ему ты руку подаешьИ лучше радости, для горестных немилой,Ласкаешься к нему и в грудь отраду льешьС печальной кротостью и с видом умиленья.

О Меланхолия! нежнейший переливОт скорби и тоски к утехам наслажденья!Веселья нет еще, и нет уже мученья;Отчаянье прошло… Но слезы осушив,Ты радостно на свет взглянуть еще не смеешьИ матери своей, печали, вид имеешь.Бежишь, скрываешься от блеска и людей,И сумерки тебе милее ясных дней.Безмолвие любя, ты слушаешь унылыйШум листьев, горных вод, шум ветров и морей.Тебе приятен лес, тебе пустыни милы;В уединении ты более с собой.Природа мрачная твой нежный взор пленяет:Она как будто бы печалится с тобой.Когда светило дня на небе угасает,В задумчивости ты взираешь на него.Не шумныя весны любезная веселость,Не лета пышного роскошный блеск и зрелостьДля грусти твоея приятнее всего,Но осень бледная, когда, изнемогаяИ томною рукой венок свой обрывая,Она кончины ждет. Пусть веселится светИ счастье грубое в рассеянии новомСтарается найти: тебе в нем нужды нет;Ты счастлива мечтой, одною мыслью – словом!Там музыка гремит, в огнях пылает дом;Блистают красотой, алмазами, умом:Там пиршество… но ты не видишь, не внимаешьИ голову свою на руку опускаешь;Веселие твое – задумавшись, молчатьИ на прошедшее взор нежный обращать.

Берег

После бури и волненья,Всех опасностей пути,Мореходцам нет сомненьяВ пристань мирную войти.

Пусть она и неизвестна!Пусть ее на карте нет!Мысль, надежда им прелестнаТам избавиться от бед.

Если ж взором открываютНа брегу друзей, родных,О блаженство! – восклицаютИ летят в объятья их.

Жизнь! ты море и волненье!Смерть! ты пристань и покой!Будет там соединеньеРазлученных здесь волной.

Вижу, вижу… вы манитеНас к таинственным брегам!..Тени милые! хранитеМесто подле вас друзьям!

Тень и предмет

Мы видим счастья тень в мечтах земного света;Есть счастье где-нибудь: нет тени без предмета.

Иван Иванович Дмитриев (1760–1837)

Лирические стихотворения

Освобождение Москвы

Примите, древние дубравы,Под тень свою питомца муз!Не шумны петь хочу забавы,Не сладости цитерских уз;Но да воззрю с полей широкихНа красну, гордую Москву,Седящу на холмах высоких,И спящи веки воззову!

В каком ты блеске ныне зрима,Княжений знаменитых мать!Москва, России дочь любима,Где равную тебе сыскать?Венец твой перлами украшен;Алмазный скиптр в твоих руках;Верхи твоих огромных башенСияют в злате, как в лучах;От Норда, Юга и Востока —Отвсюду быстротой потокаК тебе сокровища текут;Сыны твои, любимцы славы,Красивы, храбры, величавы,А девы – розами цветут!

Но некогда и ты стеналаПод бременем различных зол;Едва корону удержалаИ свой клонившийся престол;

Едва с лица земного кругаИ ты не скрылась от очес!Сармат простер к тебе длань другаИ остро копие вознес!Вознес – и храмы воспылали,На девах цепи зазвучали,И кровь их братьев потекла!«Я гибну, гибну! – ты рекла,Вращая устрашенно око. —Спасай меня, о гений мой!»Увы! молчанье вкруг глубоко,И меч, висящий над главой!

Где ты, славянов храбрых сила!Проснись, восстань, российска мочь!Москва в плену, Москва уныла,Как мрачная осення ночь, —Восстала! все восколебалось!И князь, и ратай, стар и млад —Все в крепку броню ополчалось!Перуном возблистал булат!Но кто из тысяч видим мною,В сединах бодр и сановит?Он должен быть вождем, главою:Пожарский то, России щит!Восторг, восторг я ощущаю!Пылаю духом и лечу!Где лира? смело начинаю!Я подвиг предка петь хочу!

Уже гремят в полях кольчуги;Далече пыль встает столбом;Идут России верны слуги;Несет их вождь, Пожарский, гром!От кликов рати воют рощи,Дремавши в мертвой тишине;Светило дня и звезды нощиГероя видят на коне;Летит – и взором луч отрадыВ сердца у нывшие лиет;Летит, как вихрь, и движет градыИ веси за собою вслед!

«Откуда шум?» – приникши ухом,Рек воин, в думу погружен.Взглянул – и, бледен, с робким духомБросается с кремлевских стен.«К щитам! к щитам! – зовет сармата, —Погибель нам минуты трата!Я видел войско сопостат:Как змий, хребет свой изгибает,Главой уже коснулось врат;Хвостом все поле покрывает».Вдруг стогны ратными сперлись —Мятутся, строятся, делятся,У врат, бойниц, вкруг стен толпятся;Другие вихрем понеслисьСлавянам и громам навстречу.

И се – зрю зарево кругом,В дыму и в пламе страшну сечу!Со звоном сшибся щит с щитом —И разом сильного не стало!Ядро во мраке зажужжало,И целый ряд бесстрашных пал!Там вождь добычею Эреве;Здесь бурный конь, с копьем во чреве,Вскочивши на дыбы, заржалИ навзничь грянулся на землю,Покрывши всадника собой;Отвсюду треск и громы внемлю,Глушащи скрежет, стон и вой.

Пирует смерть и ужас мещетВо град, и в долы, и в леса!Там дева юная трепещет;Там старец смотрит в небесаИ к хладну сердцу выю клонит;Там путника страх в дебри гонит,И ты, о труженик святой,Живым погребшийся в могиле,Еще воспомнил мир земнойПри бледном дней твоих светиле;Воспомнил горесть и слезойЛаниту бледну орошаешь,И к Богу, сущему с тобой,Дрожащи руки простираешь!

Трикраты день воссиявал,Трикраты ночь его сменяла;Но бой еще не преставалИ смерть руки не утомляла;Еще Пожарский мещет гром;Везде летает он орлом —Там гонит, здесь разит, карает,Удар ударом умножает,Колебля мощь литовских сил.Сторукий исполин трясется —Падет – издох! и вопль несется:«Ура! Пожарский победил!»И в граде отдалось стократно:«Ура! Москву Пожарский спас!»

О, утро памятно, приятно!О, вечно незабвенный час!Кто даст мне кисть животворящу,Да радость напишу, горящуУ всех на лицах и в сердцах?Да яркой изражу чертоюНарод, воскресший на стенах,На кровах, и с высот к героюВенки летящи на главу;И клир, победну песнь поющий,С хоругви в сретенье идущий;И в пальмах светлую Москву!..

Но где герой? куда сокрылся?Где сонм и князей и бояр?Откуда звучный клик пустился?Не царство ль он приемлет в дар? —О! что я вижу? Победитель,Москвы, отечества спаситель,Забывши древность, подвиг дняИ вкруг него гремящу славу,Вручает юноше державу,Пред ним колена преклоня!«Ты кровь царей! – вещал Пожарский. —Отец твой в узах у врагов;Прими венец и скипетр царский,Будь русских радость и покров!»

А ты, герой, пребудешь ввекиИх честью, славой, образцом!Где горы небо прут челом,Там шумные помчатся реки;Из блат дремучий выйдет лес;В степях возникнут вертограды;Родятся и исчезнут грады;Натура новых тьму чудесОткроет взору изумленну;Осветит новый луч вселенну —И воин, от твоей крови,Тебя воспомнит, возгордитсяИ паче, паче утвердитсяВ прямой к отечеству любви!

Басни

Два голубя

Два Голубя друзьями были,Издавна вместе жили,И кушали, и пили.Соскучился один все видеть то ж да то ж;Задумал погулять и другу в том открылся.Тому весть эта острый нож;Он вздрогнул, прослезилсяИ к другу возопил:«Помилуй, братец, чем меня ты поразил?Легко ль в разлуке быть?.. Тебе легко, жестокой!Я знаю: ах! а мне… я, с горести глубокой,И дня не проживу… к тому же рассуди,Такая ли пора, чтоб в странствие пускаться?Хоть до зефиров ты, голубчик, погоди!К чему спешить? Еще успеем мы расстаться!Теперь лишь Ворон прокричал,И без сомнения – страшуся я безмерно! —Какой-нибудь из птиц напасть он предвещал,А сердце в горести и пуще имоверно!Когда расстанусь я с тобой,То будет каждый день мне угрожать бедой:То ястребом лихим, то лютыми стрелками,То коршунами, то силками —Все злое сердце мне на память приведет.Ахти мне! – я скажу, вздохнувши, – дождь идет!Здоров ли то мой друг? не терпит ли он холод?Не чувствует ли голод?И мало ли чего не вздумаю тогда!»

Безумцам умна речь – как в ручейке вода:Журчит и мимо протекает,Затейник слушает, вздыхает,А все-таки лететь желает.«Нет, братец, так и быть! – сказал он. – Полечу!Но верь, что я тебя крушить не захочу;Не плачь; пройдет дни три, и буду я с тобоюКлеватьИ ворковатьОпять под кровлею одною;Начну рассказывать тебе по вечерам —Ведь все одно да то ж приговорится нам, —Что видел я, где был, где хорошо, где худо;Скажу: я там-то был, такое видел чудо,А там случилось то со мной,И ты, дружочек мой,Наслушаясь меня, так сведущ будешь к лету,Как будто бы и сам гулял по белу свету.Прости ж!» – При сих словахНаместо всех увы! и ах!Друзья взглянулись, поклевались,Вздохнули и расстались.Один, носок повеся, сел;Другой вспорхнул, взвился, летит, летит стрелою,И, верно б, сгоряча в край света залетел;Но вдруг покрылось небо мглою,И прямо страннику в глазаИз тучи ливный дождь, град, вихрь, сказать вам словомСо всею свитою, как водится, гроза!При случае таком, опасном, хоть не новом,Голубчик поскорей садится на сучокИ рад еще тому, что только лишь измок.Гроза утихнула, Голубчик обсушилсяИ в путь опять пустился.Летит и видит с высокаРассыпано пшено, а возле – Голубка;Садится, и в минутуЗапутался в сети; но сеть была худа,Так он против нее носком вооружился;

То им, то ножкою тянув, тянув, пробилсяИз сети без вреда,С утратой перьев лишь. Но это ли беда?К усугубленью страхаЯвился вдруг Сокол и, со всего размаха,Напал на бедняка,Который, как злодей, опутан кандалами,Тащил с собой снурок с обрывками силка.Но, к счастью, тут Орел с широкими крыламиДля встречи Сокола спустился с облаков;И так, благодаря стечению воров,Наш путник Соколу в добычу не достался,Однако все еще с бедой не развязался:В испуге потеряв и ум и зоркость глаз,Задел за кровлю он как разИ вывихнул крыло; потом в него мальчишка —Знать, голубиный был и в том еще умишка —Для шутки камешек лукнулИ так его зашиб, что чуть он отдохнул;Потом… потом, прокляв себя, судьбу, дорогу,Решился бресть назад, полмертвый, полхромой;И прибыл наконец калекою домой,Таща свое крыло и волочивши ногу.О вы, которых бог любви соединил!Хотите ль странствовать? Забудьте гордый НилИ дале ближнего ручья не разлучайтесь.Чем любоваться вам? Друг другом восхищайтесь!Пускай один в другом находит каждый часПрекрасный, новый мир, всегда разнообразный!Бывает ли в любви хоть миг для сердца праздный?Любовь, поверьте мне, все заменит для вас.Я сам любил: тогда за луг уединенный,Присутствием моей подруги озаренный,Я не хотел бы взять ни мраморных палат,Ни царства в небесах!.. Придете ль вы назад,Минуты радостей, минуты восхищений?Иль буду я одним воспоминаньем жить?Ужель прошла пора столь милых обольщенийИ полно мне любить?

Нищий и собака