Остаться в живых - Деон Мейер

— Капитан… я не знаю, как он это сделал. Я увидел, как он падает, я увидел, как он перекатывается через раму мотоцикла справа от Вейерса, но когда я встал, он меня ударил. Он действовал так быстро…

— Да ведь ему уже сорок лет, мать твою! — орал Мазибуко.

Дождь заливал лицо, заставляя хватать ртом воздух, ноги искали опору. Мотоциклист сверху, бьет его в лицо шлемом, боль адская. Мотоциклист выдергивает винтовку у Мороки. Щиток шлема весь в крови. Следующее, что помнил Морока, — он лежит на спине в грязи, а беглец приставил ствол к его глазу. Потом мотоциклист сдвигает щиток и говорит:

— Видишь, что вы заставили меня сделать!

Он слышит стоны Вейерса.

— Джо! — Вейерс зовет его, но он не в силах повернуть голову к товарищу. — Джо!

На лице нависшего над ним человека застыло странное выражение, не гнев, скорее, сожаление.

— Джо, по-моему, у меня сломана нога!

— Видишь, что вы заставили меня сделать!

Ожила рация на бедре Тигра Мазибуко. Он нажал кнопку и услышал:

— Алло!

Тигр моментально вспыхнул — от досады, раздражения и усталости.

— «Альфа-1». Какого дьявола не обращаетесь как положено? Прием!

— Как вас зовут, «Альфа-1»? — Голос был незнакомый. Низкий, странный.

— Это военная частота. Немедленно освободите эфир!

— Меня зовут Тобела Мпайипели. Я тот, за кем вы гонитесь. Кто вы такой?

У Мазибуко закружилась голова. Мгновенная радость сменилась дурным предчувствием. Он понимал: что-то случилось с одним из его ребят, но, чтобы вывести из строя его ребят, нужно обладать определенными навыками, быть достойным противником.

— Меня зовут капитан Тигр Мазибуко, — сказал он. — А ты покойник! Понял меня?

— Капитан Тигр Мазибуко, умирать не нужно никому. Передай своим хозяевам: я сделаю то, что должен сделать, и, если они оставят меня в покое, никакой крови не будет. Даю слово.

— Ты, сволочь, у кого украл рацию?

— Твоим ребятам нужна медицинская помощь. Они на повороте на Сниукрааль. Они подтвердят, что травма — результат несчастного случая. Прошу меня извинить. Единственный способ избежать травм — это избегать столкновений. Пойми меня правильно. Я не хочу неприятностей.

Когда Тигр Мазибуко переварил слова собеседника, с ним случилось странное. В нем словно что-то щелкнуло и встало на место. А потом в голове взорвалась бомба.

— Ты покойник! Слышишь, ты покойник! — Он рванулся к ближней машине. — Слышишь, сволочь, гад! — Нет, лучше вертолет. Он крутанулся на каблуках. — Даже если это последнее, что я сделаю в жизни, тебе конец, сволочь, собака! — Невозможность немедленно убить Мпайипели сводила его с ума. — А ну, заводи! — приказал он пилоту. — Да Коста, Зонгу, зовите всех! — заорал он. — Сейчас же! — И снова пилоту: — Поднимай свое корыто в воздух!

Он тронул пистолет за поясом, выпрыгнул из вертолета, подбежал к палатке, рывком открыл клапан, выхватил винтовку R6 и два запасных магазина, понесся назад. Винты «орикса» начали вращаться, бойцы команды «Альфа» подбегали к вертолету. Мазибуко поднес рацию к губам:

— Клянусь, я тебя убью, сволочь ты поганая! Бог свидетель, я тебя прикончу!

Раджив Раджкумар как заведенный читал сотрудникам вслух рекламу на сайте «БМВ-Моторрад», понимая, что вести, которые он принес, вряд ли будут встречены с радостью.

— «С мотоциклом R 1150 GS вам открыты все дороги мира! Он стал воплощением давней мечты о совершенном мотоцикле спортивно-туристического класса. Благодаря своей динамичности и исключительной управляемости на дорогах с любым покрытием, в горах и на ровной местности, в лесу и в пустыне R 1150 GS идеален для любых приключений».

— Он может ехать по проселочным дорогам, — заметила Янина Менц.

В оперативном штабе воцарилась тишина. Слышалось лишь бормотание голосов, исходящее от мониторов на стене.

— Я во всем виновата, — сказала она. — Беру на себя ответственность за все происходящее.

Ей надо было убедиться наверняка. Ей нужно было задать нужные вопросы. Никогда нельзя довольствоваться поверхностными сведениями.

Она подошла к большой карте на стене посмотреть, далеко ли от главного блокпоста до поворота. Как близко! Она была права. Во всем права. Он действительно поехал по шоссе № 1. Появился там на час позже, чем она предсказывала, но все же появился. Если бы не дождь…

Она оглядела Северо-Западную провинцию.

Что теперь? С каждой тонкой красной линией, обозначавшей на карте дорогу, шансы Мпайипели увеличивались. А дорожное покрытие для него не имеет значения. Несмотря на то что к операции привлекли и команду «Браво», там слишком много дыр, в которые он может ускользнуть, слишком много перекрестков и развилок.

Что делать сейчас?

Ей нужно принять горячую ванну, нужно смыть сон с головы, стереть его с тела. Ей нужно переодеться и заново накраситься. И плотно позавтракать.

Глаза метнулись к конечному пункту: Лусаке.

Одно известно наверняка. Беглец повернул на запад. Отказался от пути напрямик, через Блумфонтейн. Янина Менц начертила на карте новую линию. Через Габороне, Ммабато, Фрейбург и Кимберли.

Скорее всего, он поедет именно так.

Его спасла гроза, но сейчас гроза стала его врагом. По данным метеобюро, ширина фронта — двести километров, беглец же ничего не знает и может только гадать. Он упал с мотоцикла на проселочной дороге, значит, не слишком опытен. По грязи ему придется ехать медленно и осторожно. Он будет обдумывать, куда повернуть. Будет гадать, где они. Будет постоянно оглядываться, смотреть в небо в поисках вертолетов, проверять дорогу впереди — нет ли там солдат. Он устал, замерз и промок.

До Кимберли пятьсот… нет, шестьсот километров. Интересно, насколько быстро он способен ехать?

Янина Менц посмотрела на часы. Из отпущенных ему семидесяти двух часов прошли двенадцать. Осталось шестьдесят. До Кимберли он доберется через шесть-восемь часов. За такой срок много чего может случиться.

Она оглядела подчиненных. Все ждут ее команды. Они огорчены. Устали. Раздосадованы. Им нужен отдых, чтобы восстановить силы. Горячий душ и горячий завтрак. В перспективе.

Она улыбнулась:

— Ребята, мы знаем, где он. И знаем, куда ему нужно попасть. Не волнуйтесь. Мы его возьмем.

На развилке Тобела снова чуть не упал. Когда он резко затормозил, мотоцикл занесло, и ему пришлось пригнуться к самому рулю. Плечо пронзила боль. Если верить указателю, слева находится Локстон, справа — Виктория-Уэст. Он тратил драгоценные секунды, не зная, на что решиться. Инстинкт толкал его повернуть налево. Недавнее столкновение давило на него тяжким бременем; надо бы снова свериться с картой.

Ему нужно поспать.

Но сейчас гроза, и нельзя просто заехать подальше в саванну и лечь на землю. Нужна палатка.

Грунтовое покрытие было неровным: то лучше, то хуже. Боясь увязнуть в глубокой рытвине, он старался держаться середины дороги. У него мерзли руки и кружилась голова; действие адреналина закончилось. Ему хотелось перестать вспоминать о столкновении с двумя молодыми солдатами. Легкая победа не принесла радости, только глубокое разочарование. Он поднял мотоцикл и возобновил путь, мельком удивившись отсутствию повреждений: мотор завелся с полоборота, и он рванул с места, несмотря на то что заднее колесо вихляло на мокрой дороге. Он был разочарован самим собой, но еще больше его огорчала невероятная ненависть в голосе человека, с которым он разговаривал по рации. Но об этом ему сейчас думать не хотелось.

Тобела прикинул возможные проблемы. Они отлично знают, где он. Они вычислят все его возможные маршруты по карте. На их стороне армия, на их стороне неограниченные человеческие ресурсы и вертолеты. А машины? Он очень устал, растянул плечевые мышцы, ушиб колено… С шоссе пришлось съехать, быстрый путь ему отныне заказан. Кроме того, идет дождь.

«Господи, Джонни Клейнтьес, во что же ты меня втянул? Я хочу домой!» Вот что еще нужно добавить: то, чем он сейчас занят, вызывает у него отвращение. Он хотел домой, к Мириам и Пакамиле.

Краем глаза он заметил домик. Слева от дороги, развалюха между утесами и колючками. Он вдруг обрадовался. Непредсказуемый вариант, интересное решение, которое к тому же сулило отдых. Тобела притормозил, развернулся и проехал назад, до съезда на боковую дорогу. Покосившиеся ворота, которые давно нуждались в починке, были распахнуты настежь. Он медленно поехал в гору по каменистой тропе и вскоре приблизился к цементному бассейну, ветряной мельнице и старому дому с окнами, заколоченными кусками картона. Стены под жарким солнцем Кару облупились и выцвели. На металлической крыше не было водосточных желобов, и вода лила с нее потоками. Он объехал дом и остановился.

Есть ли здесь кто-нибудь? Признаков жизни он не заметил, но на всякий случай с мотоцикла не слез. Он не увидел ни белья, висящего на веревке, ни следов, ни машины.