Волна вероятности - Макс Фрай

– Ладно, неважно. Главное, что все фотографии, не торгуясь, купил. И в мою шапку натурально вцепился: «А-а-а, шапка художника! Всегда буду в ней ходить!» Потом через пару дней опять пришел в «Крепость», сказал, что он в этой шапке спит. Причем я уверен, что он не шутил! Смотрел на меня так, словно я подарил ему все сокровища мира. Звучит, как будто он псих, но он точно не псих. Или мы оба психи. Рядом с ним мне казалось совершенно естественным, что все нормальные люди ценят шапки художников и мечтают в них походить.

– А ведь да, – согласился Тим. – Наверное, в шапке художника сам немножко в него превращаешься. Было бы круто попробовать! Но мне почему-то в голову не приходило тебя попросить.

– А теперь поздно! – развел руками сосед. – У меня была всего одна шапка. Обхожусь капюшоном. Ну, по идее, недолго осталось. Должна же когда-нибудь наконец наступить весна.

– На ее месте я бы прямо сейчас наступил.

– Вот именно! Все равно же придется. Так чего растягивать удовольствие. Сделал, выдохнул и забыл.

Они рассмеялись и наконец-то чокнулись.

– За картину! – сказал сосед.

– За картину, – повторил за ним Тим. – Пусть никто ее не ищет с собаками, и она останется у тебя.

* * *

• Что мы знаем о Лейне?

Что там сейчас лето, и в город прилетели прозрачные птицы, они всегда прилетают в жару. Прозрачных птиц здесь называют «свэллу»; общеизвестно, что до сих еще никому не удавалось их поймать, приручить или хотя бы просто внимательно осмотреть. Многолетние наблюдения показывают, что свэллу неутомимы, они постоянно в полете, никто не видел их сидящими на земле и деревьях или плавающими в воде. Рыбу они не ловят, крошки не подбирают, с другими птицами не соперничают, только кружат над морем и городом, пока светит солнце, а в сумерках улетают в направлении гор, которые считаются местом их постоянного обитания, но это не точно, в смысле, пока не доказано; впрочем, ученые не теряют надежду когда-нибудь отыскать хотя бы одно гнездо.

В Лейне все рады прозрачным птицам. Они прилетают в город только летом, да и то не каждый год, и считаются здесь хорошей приметой: кто увидит свэллу, того совершенно точно что-то чудесное, необычное ждет. В этом году свэллу много, значит, если верить приметам, в Лейне скоро случится столько чудес, что для обычных, штатных событий просто не останется времени. Но горожане согласны заранее как-нибудь без них потерпеть.

• Что мы знаем о Лейне?

Что в этом году здесь невиданный урожай черешни, которая растет буквально везде, кроме, разве что, Козни, засаженного апельсиновыми деревьями (ну Козни есть Козни, там все не как у нормальных людей). Поэтому жители Козни сейчас каждый день ездят в центр, Белый трамвай, обычно полупустой, теперь набит под завязку, жить в Лейне и летом сидеть без черешни нет дураков. Но и все остальные жители Лейна в эти дни много ездят, потому что в разных районах растет черешня разных сортов. В самом центре, у моря – желтая; в окрестностях порта – медовая черная, а в районах Политехнический и Сады часто попадается розовая, вот ее обдирают в первую очередь, общеизвестно, что эта – вкуснее всех.

• Что мы знаем о Лейне?

Что там сейчас наступили самые знойные дни. В последние годы идеальной летней одеждой здесь считался свободный, до прозрачности тонкий халат с невесомыми рукавами или вовсе без них, но в этом сезоне в моду вошли сарафаны; ну как – «сарафаны», что-то вроде простыни на бретельках, до колена, или до пят. Их сейчас носят все, и женщины, и мужчины; дело даже не в моде, за которой здесь не то чтобы напряженно следят, а в том, как легко и удобно снимать сарафан у моря, вытираться им, искупавшись, а потом на нем же блаженно валяться, если у тебя куча времени, а не просто короткий обеденный перерыв. Лейн в этом смысле довольно удобно устроен: он вытянулся вдоль моря длинной, узкой, неровной по краям полосой, поэтому большинству здешних жителей от места работы до пляжа подать рукой. Некоторые издательские дома (включая Сэњ∆э, даже начиная с него, потому что это придумал второй директор Шай Уна Лаки, пусть будет счастливой его новая жизнь) арендуют у города большие участки пляжей и ставят там шезлонги для своих переводчиков и редакторов, чтобы тем работалось веселей. Идею подхватила мэрия Лейна и другие конторы, где сотрудники обычно сидят за письменными столами, потому что у них сугубо умственный труд.

Ясно, что не всем удается перенести работу на пляж, но всем и не надо: лето в Лейне для многих – сезон каникул и отпусков. А что на дверях мелких лавок, кафе и мастерских по ремонту часто висят объявления: «Ушли на море, вернемся в три пополудни», а некоторые просто переносят работу на вечер и ночь, так это не страшно, все относятся с пониманием, сами так поступают при всякой возможности (или не дожидаясь ее).

Лейн, лето 1-го года Этера

– Удивительное творится, – сказала Дилани Ана. – В Грас-Кан от нас теперь самолеты летают. Ладно, пока всего один самолет. Очень маленький. Но летает же! Обалдеть.

Они сидели в шезлонгах на пляже издательства Сэњ∆э. В половине второго ночи, самое время позагорать! Впрочем, море-то теплое. И пляж совершенно пустой. Даже прибрежные бары уже не работают, но это как раз не проблема, если принести с собой популярное в этом сезоне Мэй-Арованское голубое и пить его, как положено, слегка разбавляя морской водой.

– Так, стоп, погоди, – попросил Шала Хан. – В Грас-Кан самолет летает? Это вообще как?

– А вот так. Сама в шоке. Только сегодня узнала. На окраине Грас-Кана теперь есть взлетно-посадочная полоса.

– Ничего себе! – присвистнул Та Ола. – Откуда она там взялась?

– Это что-то вроде секрета, – поморщилась Дилани Ана, которая секреты терпеть не могла. – Об этой полосе пока официально не объявляют, потому что неизвестно, навсегда она появилась или на время, и если исчезнет, то когда. Но с меня не брали обещания молчать. Впрочем, я мало знаю. Только что Ший Корай Аранаху первой весной внезапно приспичило срочно попасть в Грас-Кан. Он нанял летчиков; понятно, что не до самого Грас-Кана, а просто лишь бы куда-нибудь в Шри. Но в финале полета вдруг оказалось, что они летят над Грас-Каном. И на его окраине виднеется отличная посадочная полоса. Сели, пошли в Грас-Кан, погуляли, Ший Корай Аранах уладил свои дела, вернулись домой. И летчики, ясное дело, сразу полетели обратно. Проверять, осталась ли в зафиксированных координатах та взлетно-посадочная полоса. Особо