Бегемот - Скотт Вестерфельд

Дэрин покачала головой.

— Вы все не так поняли, граф. Алек не желал двигаться один; ему хотелось иметь больше, а не меньше союзников. Он даже говорил, что хотел…

Ей вспомнился их последний разговор, позапрошлой ночью. Алек тогда пожалел, что не может остаться на «Левиафане», потому что воспринимал воздушный корабль как единственное место, к которому он действительно прикипел душой. А она взъелась на него просто потому, что он, видите ли, не заявил о своей негасимой любви к ней, дурехе. Горло Дэрин внезапно перехватило.

Фольгер, подавшись вперед, проникновенно на нее посмотрел.

— Вы очень чувствительный юноша, Дилан.

Дэрин в ответ сердито сверкнула глазами. При чем здесь, черт побери, чувствительность, если человеку просто не все равно?

— Я надеюсь, что с ним все в порядке, — сказала она, крупным глотком чая маскируя свое замешательство.

— Я тоже. Быть может, мы еще способны помочь Алеку. Я имею в виду, мы вместе.

— Как это?

— В этой войне, Дилан, ему отведена куда более значимая роль, чем вы можете себе представить, — со значением проговорил граф. — Его двоюродный дедушка, император, человек весьма преклонного возраста.

— Да, но Алеку не занять трон из-за происхождения матери. Разве не так?

— Я вижу, он вас во многое посвятил, — заметил Фольгер со странной улыбкой. — Но в политике всегда есть место исключениям. Когда настанет нужный момент, Алеку может оказаться по силам добиться перелома в этой войне.

Дэрин нахмурилась. Слова графа как-то не вполне увязывались с рассказом самого Алека о том, что родня всегда смотрела на него и его мать свысока. Впрочем, это не помешало германцам направить в Альпы на его поимку целую воздушную флотилию. Вот они, похоже, в его значимости вовсе не сомневались.

— Но мы-то чем можем ему помочь?

— В данный момент ничем. Но кто знает, какие возможности представятся в будущем? Самое досадное то, что у меня больше нет рации.

— У вас что, был беспроводной передатчик? — удивилась Дэрин. — А офицеры об этом знали?

— Они об этом не спрашивали. — Граф кивнул на поднос. — А вот вы не додумались даже принести мне утренних газет. Я был бы так благодарен, если б вы держали меня в курсе текущих событий.

— Что? Еще и шпионить на вас? — возмутилась Дэрин. — Ну уж, знаете!

— А я бы вам компенсировал.

— Чем? Чашками чая?

— Может, и кое-чем получше, — сказал граф с улыбкой. — К примеру, вас не занимает, куда делся некий исчезнувший зверек?

— Который вылупился прошлой ночью? Вы знаете, где он? — Граф не ответил, но мысли Дэрин уже неслись вскачь. — Получается, он вылупился до того, как Алек ушел из машинного отделения. И он забрал зверушку с собой! Так?

— Возможно. А может, мы его придушили, чтобы избежать шума. — Фольгер, доев тост, не спеша отер губы салфеткой. — Вы как думаете, доктору Барлоу было бы интересно узнать детали?

Дэрин прищурилась. Судя по поведению ученой леди, она догадалась о судьбе новорожденного создания. Дэрин и сама бы сообразила, если б не вымоталась до предела. Теперь кое-какие странности, окружавшие яйца, обретали смысл.

— Да, — кивнула Дэрин. — Ей, пожалуй, было бы интересно.

— В таком случае я в подробностях расскажу, как жило-поживало это ваше существо прошлой ночью, но в обмен на снабжение сведениями в течение нескольких дней. — Граф посмотрел за окно. — Скоро османы решат вступить в войну. И следующий шаг Алека будет во многом зависеть от их выбора.

Дэрин проследила за его взглядом. Вдали, в туманной дымке бесчисленных выхлопов, начинали проступать шпили и минареты Стамбула.

— Что ж, содержание газет я, пожалуй, действительно могла бы вам передавать. Это, в конце концов, не измена.

— Вот и отлично. — Фольгер, встав, протянул руку. — Думаю, мы с вами можем стать союзниками.

Дэрин, озадаченно поглядев на протянутую ладонь, со вздохом ее пожала.

— Благодарю за чай, сэр. И кстати, когда надумаете бежать в следующий раз, очень прошу: сделайте это тише. Или, по крайней мере, днем.

— Непременно, — сказал Фольгер с куртуазным поклоном и добавил: — А вы, мистер Шарп, если когда-нибудь задумаете обучиться фехтованию подобающим образом, сделайте милость, дайте мне знать.

•ГЛАВА 17•

На полпути от боцманской каюты Дэрин окликнула вестовая ящерица, сидевшая на потолке, сверкая бусинками своих черных глаз.

— Мистер Шарп, — промурлыкала она голосом леди Барлоу, — вы мне сегодня понадобитесь при всем параде. Мы едем с визитом к султану.

Дэрин в свою очередь вытаращилась на зверушку. Она, часом, не ослышалась? К тому самому султану, который правит всей чертовой Османской империей?

— Я сказала мистеру Ригби, чтобы он освободил вас от обычных обязанностей, — продолжала вещать ящерица. — Встречаемся на летном поле в полдень. И позаботьтесь, чтобы вид у вас был безукоризненный.

Дэрин сглотнула.

— Хорошо, мэм. Буду на месте. Конец связи.

Когда ящерица скрылась, Дэрин, закрыв глаза, негромко выругалась. Со вчерашнего дня у нее и парадного мундира-то не было. Хорошо еще, китель успела скинуть, прежде чем прыгнуть на хобот «Неустрашимого»; а выходная сорочка после той бомбы со специями так и осталась огненно-рыжей. Дэрин дважды пыталась ее отстирать, но все равно, если взмахнуть той сорочкой, даже дохлая лошадь расчихается. Придется занять у Ньюкирка, а это значит ушивать, подгонять, возиться с иголками-нитками. Дэрин со стоном припустила к своей каюте.

Когда через несколько часов она спускалась по сходням, вокруг оживленно гудели моторы жестянщиков. В тени корабля боцман с дюжиной такелажников собирались отправляться на рынок на целом эскадроне шагоходов в виде ишаков и азиатских буйволов. Ньюкирк тоже был с ними. Они собирались пополнить корабельные запасы и должны были поспешить: если нынче до сумерек «Левиафан» не покинет город, османы имеют полное право его реквизировать. Дальнейший маршрут пока оставался тайной. Но куда бы ни лежал курс воздушного судна, Дэрин сомневалась, что снова увидит Стамбул или Алека, по крайней мере, до конца войны.

Какое-то время она со скрытой завистью рассматривала маскировку Ньюкирка и всего небольшого отряда. Люди из экипажа были одеты на арабский манер, чтобы младотурки, завидев британские мундиры, не устроили очередную манифестацию. Эх, вот бы заняться вместе с ними своими прямыми обязанностями, а не этим дипломатическим фанфаронством, или что там затеяла доктор Барлоу.

Ученая леди между тем дожидалась ее в сотне ярдов от «Левиафана», на пустынном поле за причальной мачтой. Одета доктор была в элегантную куртку, а при себе имела зонтик от солнца, который сейчас задумчиво крутила в руках. Возле ног у нее стоял ящик с сеном, из которого, матово поблескивая на солнце, огромными жемчужинами выглядывали два последних оставшихся яйца. Так что тайный груз доктора Барлоу наконец-то должен был достичь султана.