В оковах тишины - Максим Ларц

Довольно быстро он оказался у берега. Пока было светло, Роман наловил рыбы на старом месте и, нацепив добычу на ветку, отправился к горам вдоль реки. По его скромной оценке, он должен был дойти до гор за четыре дня пути. Роман понимал, почему Заувен сказала обойти их: горы были слишком высокими, а их вершины — снежными и скалистыми.

Чем дольше Роман шёл, тем более узкой становилась река. Течение было быстрым и пугающим; воды бурлили и выплёскивались на камни, словно кипяток. Роман надеялся, что в другие дни найдётся спокойное место для рыбалки.

Когда наступил полдень, Роман сделал привал. Он развёл дымный огонёк и принялся чистить пойманную рыбу, которая успела немного обветриться и подсохнуть. Со стороны леса не доносилось ни звука — казалось, даже ветер затих, спрятавшись за могучими деревьями.

Роман промыл в воде последнюю выпотрошенную рыбу и вернулся к костру. Он хотел подкинуть в костёр ещё несколько веток, но внезапно огонь вспыхнул, будто кто–то плеснул в него горючего. Едва не обжёгшись, Роман отпрыгнул назад и замер. Из пламени, у края костра, отделился небольшой огненный шар размером с кулак.

— Какого?..

Шар вдруг вдвое увеличился в размерах, и на его поверхности показались два беленьких кружочка. Через мгновение Роман понял — это были глаза. Огненный шар завис в воздухе и неотрывно смотрел на пламя.

Роман не двигался пару минут, а потом осторожно шагнул назад. Огненный шар посмотрел в его сторону, но уже через секунду снова вернулся к пламени. Кажется, шар не представлял для него никакой опасности. Роман поднял с земли меч и, старясь не мешать неожиданному гостю, пододвинул к себе прогоревшее тоненькое полено. Он насадил рыбу на ветку и принялся её жарить.

Иногда шар погружался в костёр, заставляя гудящий огонь разрастаться ещё больше, и серебристые лепестки пламени закручивались вихрем, уходя ввысь. Через минуту весь валежник полностью прогорел, оставив после себя кучку угля. Пламя утихло, и огненный шар уставился на Романа.

— Что? — растеряно спросил он.

Внезапно кончик ветки в руках Романа затлел, и до него начало доходить, что от него требовали. Роман бросил на угли остатки приготовленных дров, и пламя вновь разрослось.

Роман доел полусырую рыбу, тихонько поднялся на ноги и, обойдя догорающий костёр, неторопливым шагом поплёлся дальше. Напоследок он обернулся и увидел, как огненный шар провожает его взглядом. Поддавшись секундному порыву, Роман помахал рукой на прощание.

До наступления ночи он вошёл в тёмный лес и начал искать укрытие. К сожалению, норы больше не попадались, но нашёлся заросший овраг. Роман скатился вниз и накрыл себя опавшими листьями. Он вспомнил время, проведённое с Эврой — она всегда неосознанно нагревала своё тело в холодные ночи. Наверное, этот навык она развивала с самого детства: всё–таки Эвра прошла обряд сразу после рождения. Ему же подобные приёмы не были доступны.

Окунувшись в образы прошлого, Роман уснул.

Осознание было спонтанным: как только он увидел лицо Заувен, пришло понимание, что он находится в сновидении. Они плыли по неспокойному морю; корабль бросало из стороны в сторону; Роман стоял на палубе, обняв высокую мачту.

— Не контактируй с нестабильными магическими сущностями, — произнесла Заувен, схватив Романа за руку и отведя к борту корабля.

— Вы про огненный шар? — спросил он сквозь шум ветра.

— Тебе сильно повезло, — сказала Заувен. — Прояви ты хоть немного агрессии, он атаковал бы тебя не раздумывая.

— Он не выглядел опасным.

Романа с головы до ног окатило водой, и он ощутил вкус морской соли на губах. Даже во сне он начал мёрзнуть от холода. Заувен демонстративно щёлкнула пальцами, и их перенесло на остров.

— Потому что это был новорождённый элементаль, — произнесла она. — Чистый сгусток магической энергии, обрётший зачатки разума подле огня и живого человека.

— Он появился из–за меня?

— Ты просто оказался рядом и сотворил огонь. Магия не делает выбор — с таким же успехом элементаль мог появиться возле другого животного.

— Например, недалеко от воды?

— Да, — произнесла Заувен. — Даже опытные маги стараются не связываться с ними.

— Почему?

— Элементали непредсказуемы и своевольны, — ответила Заувен. — За пределами Старого Азкла они стали редким явлением.

— И что мне делать при встрече с ними?

— Не смотри на них и не проявляй эмоций, потому что они способны почувствовать очень многое, — сказала Заувен. — Если есть возможность, просто убегай.

— Что насчёт горы? Как долго мне придётся обходить её?

— Когда подберёшься вплотную, двигайся вправо — совсем скоро горы начнут терять свою высоту, и наверняка найдётся хоть один перевал. Я думаю, ты справишься за сорок ночей — к началу зимы.

— Сорок ночей? — удивился Роман. — Это немало.

— Ты не сможешь пройти напрямую: холод убьёт тебя.

Роман коротко закивал, потому что воочию видел, что его ждёт впереди. Выбора не было — придётся идти в обход.

— Ну а теперь, пока у нас есть время, поделись со мной историями из своей прежней жизни, — улыбнулась Заувен.

Остаток сна Роман рассказывал Заувен о себе, о Земле и людях, живущих на ней.

На рассвете Романа разбудил мелкий и частый дождь. Он лежал неподвижный и окоченевший и чувствовал, как капли стекали по его лицу. Сбросив с себя мокрые листья, Роман неуклюже встал и торопливо размял руки и ноги. Он осторожно выглянул из оврага. Вокруг было пусто; шелестящий и монотонный шум дождя укрыл весь лес, утаивая от Романа звуки местной живности.

Роман вновь вернулся к реке, и дождь накрыл его в полную силу. Он шёл быстро, чтобы согреться, но старался не переусердствовать лишний раз. За несколько часов пути бурное течение реки так и не успокоилось, и Роман понял, что рыбы сегодня он не увидит.

Набрав несколько небольших камней, Роман углубился в лес. Он смотрел по сторонам, пытаясь разглядеть какую–нибудь добычу. Удача была на его стороне — на одной из веток он заметил крупную птицу. Она почти целиком была одного цвета с корой дерева и едва была заметна даже вблизи, но её выдавал ярко–синий хвостик. Её мяса, наверное, хватило бы на три дня.

Роман тихонько подкрался сзади и, замахнувшись, кинул камень, целясь в голову птицы. Камень не долетел — он ударился об невидимый купол, а вслед за этим раздался громкий электрический треск. Птица медленно развернулась, расправив крылья, и уставилась на Романа.

Её глаза налились синим искрящимся светом, и через мгновение из них вылетели две ослепительные молнии. Роман чудом увернулся от атаки и побежал.

«Твою мать! — мысленно воскликнул Роман. — Что это за тварь?!»

Он вовремя сместился в сторону: