Осквернённый ангел - Ирина Бондарук
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Послушай, я предлагаю тебе условие. Может быть тебе разрешить ебать Грейнджер в моём борделе все время, пока она там будет работать? — Рон развернулся в его сторону. Улыбка. Его радовала реакция Малфоя. — Конечно, это будет стоить дороже и не только ты к ней будешь приходить. Но она приносит действительно неплохие деньги. В борделе ходит слушок, что она первоклассная шлюха. Никогда не думал, что Грейнджер может быть такой.
— Почему ты выбрал её? — спросил Драко.
— Она хороша собой. А при учёте, что о ней никто не помнит и она не владеет магией, ею было просто манипулировать. Было просто. Пока не появился ты, гнусный аристократ. Конечно, я знал, что она попытается с тобой связаться. И конечно же я знал, что ты поможешь ей. Действие любовного зелья — коварная штука. Да, и маска сыграла свою роль. Ты решил ей помочь потому, что тебе стало жалко девочку. Вот и всё. Но, я не думал, что ты вернёшься. После первого раза. И после второго. Я думал, что тебе будет достаточно того, что она тебе дала.
— Недостаточно, — уже спокойнее сказал Драко. Сейчас нельзя терять контроль. Нельзя. Он должен слушать, что говорит Уизли, чтобы ухватиться хоть за что-то.
— Как это прекрасно. Послушай, это действительно похоже на сказку. Слизеринский Принц влюбляется в Принцессу проституток. Пожалуй, можно книги писать, не находишь?
— Нет, слишком унылая сказка получается, при учёте, что проститутку создаёт её бывший лучший друг.
Рон уставился на него, но словно не видел самого аристократа.
— Да, ты прав. Мы были друзьями. Но после битвы за Хогвартс, когда она внаглую отказала мне и выбрала какое-то там Министерство, я возненавидел её. Мне хотелось её придушить, сломать, заставить поверить, что только я способен её полюбить и никто другой. Падаль никто не захочет забирать.
— Ошибки делают все. Но глупо было таким образом заставить человека полюбить тебя. Как ты видишь, она сделала совершенно другой выбор. На самом деле, мне надоело тебе доказывать что-то. Говори своё предложение и закончим на этом.
— Моё предложение — встречи в моём борделе по двойной цене. Другого предложения не было и быть не может.
— Тогда будем действовать по-другому, — спокойно ответил аристократ и взмахнул палочкой. — Финдфаер!
Из кончика палочки Драко выскользнула огромная огненная змея. Он помнил, что с ним могло произойти тогда, когда Гойл использовал Адское пламя в Выручай-комнате. И как за это поплатился он сам. Но сейчас у него не было выбора. Взмахнув палочкой в сторону приспешников Уизли, он наблюдал за тем, как змея открывает свою пасть, высовывает длинный язык, издавая шипящие звуки, и «проглатывает» каждого. Они кричат. Именно так, как и мечтал аристократ.
— Всё ещё нечего предложить? — спросил Драко, поднимая палочку вверх, к потолку. Нужно было временно отвлечь змею, чтобы она не убила его. Уизли прижался к подоконнику, высматривая змею.
— Ты уничтожишь здесь всё, — крикнул он, сжимая руками каменную кладку.
— Знаю, мне не жалко, — аристократ взмахнул палочкой в сторону кухни, намекая змее, что там есть ещё одна добыча. Вокруг него всё пылало. Было невыносимо жарко от пламени.
И вдруг в его голове зазвучал внутренний голос. Её голос. «Прекрати». Не может. Не может он прекратить. Пока его подпитывают черти, не способен.
— Как снять маску? — выкрикнул Драко, привлекая внимание Уизли. — Учти, скажешь — отпущу.
Аристократ вновь поднял палочку, направляя Адское пламя в сторону второго этажа поместья. Гори. Гори ясным пламенем.
— Думаешь, я тебе так просто это скажу? — со злостью спросил Рон, всматриваясь в огонь, который окружал самого аристократа. Драко чувствовал, что одно мгновение и оно начнёт лизать ему пятки.
— Скажешь, иначе, — начал было Драко, медленно опуская палочку в сторону Уизли.
— Дэтего! Это Дэтего[2], — выкрикнул Рон, замечая, как шипящая огненная хрень обернулась в его сторону, выпуская свой тонкий язык с шипящим звуком.
У Драко было по меньшей мере секунд тридцать, чтобы успеть проскочить и трансгрессировать куда-то за пределы Мэнора. В худшем случае, змея направится к нему.
Секунда, и аристократ исчез, оставляя последнего живого человека в лапах огня.
Глава 19
Он стоял и смотрел, как горел и разрушался Мэнор. Пламя пожирало всё: кровлю крыши; флюгера; окна, стекла которых трескались и вылетали, падая на землю.
Слышал, как трескаются внутри балки от огня и со скрипением падают, забирая с собой кусочки каменных стен особняка. Всё было покрыто сажей. Огонь потрескивал, растягиваясь и доставая до различных комнат Мэнора. Горела и жизнь аристократа. В этом доме он провел столько лет. Он помнил каждую комнатку, чулан и чердаки, которые отец запирал на заклинание. Помнил, где стоит та розовая ваза, которая его раздражала, но в неё мама всегда ставила кроваво-красные розы. Помнил, как он входил в особняк и проходил в столовую, где уже сидели все Пожиратели Смерти, во главе которых был Тёмный Лорд. Он помнил взгляд каждых. И помнил взгляды жертв.
И всё это сейчас разрушается на его глазах. Огонь выпускал черный дым, который сливался в тёмно-синем небе. И казалось, что с этим дымом и огнём уходит всё, что беспокоило, пожирало изнутри, заставляло поджимать хвост и трусливо убегать от проблем самого аристократа.
Драко стал чуть поодаль, наблюдая за тем, как рушиться его прошлое. Невольно из его губ слетел сдавленный стон.
По щеке Драко потекла едва заметная слеза. Внутри него погибали в холоде последние черти. Они кричали, стонали, просили помочь, подогреть злость, чтобы им стало немного теплее. Но он ломает принципы, ломает привычки, ломает себя. И для кого? Ради ангела. Ради Грейнджер. Он не хочет увидеть в её глазах страх и презрение после того, что он сделал. Ломается, желая просто ощущать тепло тела Гермионы. Куски льда обжигают его душу, придавливая демонов, усмиряя их. Они душат и самого аристократа. Но по-другому он не мог поступить. Он очищал себя, чтобы служить ей. Он будет сражаться со своим злом внутри. Он не изменит ничего в своем доме, во всем мире, но он прикроет её, если это будет нужно. Он применит любое заклинание, когда ей будет грозить опасность. И сейчас он доказал себе, что сможет уйти от прошлой жизни. Уйти к ней.
И всё вдруг с грохотом рухнуло. Его внутренности придавило от необычайной, грандиозной радости.
