Горноспасатели - Владлен Авинда

Серая облачность обволокла горы. – В ущелье моросит. Сыро, неуютно, полны таинства и мрачности тесные закоулки скал.

– Жуткое место! – нарушил молчание среди поднимающихся Александр Ткачев.

– Ты лишен романтизма, Толстый, здесь прекрасно! – защитил Чертову лестницу художник Александр Челаев и добавил: – Смотри как многолики расселины, обвалы, оползни, ступени, крепиды даже в холодном дождевом сиянии.

– Я знаю, Саша, ты больше всего любишь дождь, а я – солнце и ветер, веселье и тепло, а сейчас здесь промозгло и сыро! – упорствовал Ткачев.

Они подошли к скале, закрывающий выход па перевал. Тропка, как ниточка, обвила скальный утес. Здесь, на скале, год назад горноспасатели укрепили железный ящик, куда вложили толстый альбом. Такие ящики они установили во многих точках своего района: на вершинах гор, на туристских тропах, у могучих деревьев-великанов, на площадках, откуда открывались чудесные горные и морские дали.

Идею об установке железных ящиков, оберегающих книги от дождя и снега, привез Громов из Австрии. Там везде на альпийских вершинах стояли такие железные ящики с толстыми альбомами, куда восходители заносили свои имена и фамилия, время выхода и спуска с вершины, погодные условия. Подобные книги иногда помогали горноспасателям в поисках пропавших, но главное – спи несли на себе тяжесть автографов и впечатления, всегда наполнявшие сердца людей, ставших маленькими победителями в преодолении трудностей природы. Они писали фамилия и стихи, будто выплескивали свои эмоции, которые обычно малевали на скалах и крепостных стенах, или вырезая автографы на стволах деревьев. Тяжелый альбом, прикованный железной цепью, точно спасал первозданную красоту природы от человеческой глупости и варварства. Страницы горных альбомов собирали все эмоциональные нюансы – от восторгов до ужасов, от пошлости до хорошей поэзии. Редко кто проходил мимо и не оставлял пару строк с автографом.

– А вы знаете, сколько на Чертовой лестнице в рваное время побывало знаменитостей? – вдруг ко всем с вопросом обратился Ткачев.

– Нет, не читали И не слышали. Давай поведай нам, ведь это твоя специальность, так что посвящай нес в историю родного края, – ответил Федоркин, он любил слушать рассказы экскурсовода. И Ткачев перечислил фамилия кратко и без всяких комментариев:

– Когда еще по было Южного шоссе, построенного в девятнадцатом веке, Чертова лестница служила лучшим перевалом для путешественников, лежащим на западе Скалистого плато. Здесь прошли путешественники Паллас и Дюбуа де Монпере, генерал Раевский. Поднимался по Чертовой лестнице Александр Пушкин, держась за хвост лошади. Были Грибоедов и Жуковский, Иванин Бунин и Гарин-Михайловский, Валерий Брюсов, Скиталец – целое созвездие знаменитостей. Леся Украинка восторженно передала очарование в поэтических строках:

Красные скалы и сизые горы

Дико и грозно нависли над нами.

Это злых духов пещеры, затворы

Высятся под облаками.

Скалы до моря сползают грядою.

Чертовой лестницей их называют.

Демоны сходят по ним, а весною

Гулкие воды сбегают.

Ребята сидели на краю скал. Внизу застыла пропасть, будто остекленевшая от ночной прохлады. Скалы бурными волнами набегали па Чертову лестницу. Среди этого каменного хаоса, огибая каждый бугор и овраг, прижимаясь к самому подножью Скалистого плато, торопливо проскакивало под обрывами и утесами, с которых порой срывались камни, крутило и петляло Южное шоссе. Его асфальтированная лента блестела от ночной росы.

– Отсюда хорошая позиция для атаки Южного шоссе! – неожиданно сказал Алик.

– Ты прав, – поддержал его Ткачев.

– Вы – агрессоры!

– Нет, Саша, мы наблюдательные люди, здесь в Великую Отечественную войну находился партизанский секрет, откуда партизаны вели наблюдение за дорогой и нападали па автоколонны. Южное шоссе считалось у немцев самым опасным, партизаны появлялись у него в самых неожиданных местах, закладывали мины, но чаще в упор расстреливали и пускали под откос автомашины. Фашисты выставляли охранение, свои секреты и дозоры, но ничего не помогало. Партизаны неуловимой тенью появлялись на Южном шоссе, нападали на колонны и тут же бесследно исчезали.

– А как они могли пройти по отвесным скалам? – спросил Олег Семенцов.

– Очевидно был какой-то потайной ход, но никто его не знает. Из тех партизан, кто активно участвовал в нападениях на Южное шоссе никого в живых не осталось – погибли от пуль или умерли от голода, – ответил Ткачев.

– Что же это за потайной ход, может пещера?

– Я и сам не знаю, хотя перечитал многие дневники и воспоминания партизан. Об этом ходе ни слова не написано, его знали немногие, но только это не пещера. Потому что партизаны в течение двух часов поднимались от шоссе на плато. А пещерой так быстро не пройдешь: потом, какую вы знаете здесь подземную полость, прошивающую всю толщу Скалистого плато?

– Возможно какая-нибудь забытая древняя тропа?

– Смотри в бинокль, где ты тут найдешь путь для тропы, отвесные скалы, гладкие плиты и обрывы.

– А наш Ассель не знает?

– Нет, он находился в другом партизанском отряде в Центральной котловине, отсюда далековато и в нападениях на Южное шоссе не участвовал.

– Дед, а где мы будем лазить?

– Смотрите в этом амфитеатре есть наклонный каменный желоб, альпинисты называют – кулуар. В нем собирается много камней, летящих со скал, падают сухие деревья, во время дождей и снеготаяния вымывается почва. Там и могут остаться мины и бомбы со времен войны. Из кулуара весенний дождь выплюнул бомбу на шоссе и она взорвалась.

– Здорово шарахнула, рабочие дня три будут ремонтировать шоссе!

– Да, бомба наверное по весу вышла очень солидная, – подтвердил Громов.

– А если нам такая попадется, то как ее вытащим? – забеспокоился Челаев.

– Пока мы только передовая разведка, – успокоил его Громов. Горноспасатели начали спуск в Большой кулуар. Там они вдруг наткнулись на не взорвавшиеся бомбы. Целых три. Лежащие среди камней.

– Что будем делать?

Вопрос повис в воздухе. Сбрасывать вниз – нельзя, там работают люди на шоссе. Выносить наверх? Но за много лет после войны корпуса бомб проржавели, взрыватели тоже, окисляется в них пиротехнический состав, маленький толчок – и внутри бомбы щелкнет сдвинутая пружина, еще сохранившая силу, и вгонит боек в детонатор. И грянет взрыв.

Вдруг откуда-то донеслось блеяние овцы, жалобное и обреченное. – Слышите, где-то плачет овечка? – обратился ко всем Громов. Ребята уже во всю крутили головами, осматривая скалы.

– Вижу ее, смотрите, стоит барашка на полке рядом с кустом держи-дерева! – указал рукой Челаев.

– Бедняга, как она попала на отвесную скалу? – пожалел овечку Семенцов.

– Наверное, свалилось с плато в обрыв в зацепилось на полке за куст? – предположил Громов.

– Придется ее поднять наверх?

– Долго возиться будем, но надо выручать несчастное животное!

– Постойте, я кажется нашел тайную тропу партизан! – закричал зоркий Челаев.

– Где?

– Сейчас проверю.

Через несколько минут горноспасатели увидели, как Саша без всякой страховки лез по наклонной скале, выходящей прямо на плато.

– За что он там цепляется и так свободно держится на гладких плитах? – удивился Алик.

– Сейчас проверим, – ответил Громов и вместе с Федоркиным последовали за Челаевым.

Оказалось, в расщелины скал были крепко и надежно вколочены железные скобы, иногда даже подмазанные цементом.

– Отличная тропа! – Федоркин смело повисал над пропастью, держась одной рукой за скобу, а другой махал вниз, приглашая остальных подняться за ним. Команда горноспасателей быстро поднялась на плато и также проворно спустилась вниз.

– Вот здесь и вытащим овцу? – предложил Громов.

– Чем же она питалась и откуда брала воду?

– Листиками и веточками с куста держи-дерева, смотрите все обглоданы, а также израсходовала собственный жир и слизывала росу со скал.

– Сколько времени овечка здесь находилась?

– Наверное месяца два, еще когда на плато лежал слег и чабаны прогоняли отары к перевалу. Очевидно овечка подошла к краю, снежный карниз обвалился и овечка провалилась вниз.

– Неужели роса утоляла ее жажду?

– Да, у нас в горах большая конденсация влаги во время перехода от ночного холода к жарким дням, – уточнил Громов.

Они поднялись на плато, вытащив за собой истощенную овечку.

– Что с ней будем делать?

– Отдадим леснику, пусть откармливает беднягу.

– Все же прав оказался Саша Ткачев, когда рассказывал о боях партизан. У них была хорошая потайная тропа. Они уходили но ней от погони, словно растворялись в скалах. А с шоссе скобы совсем не видны, да и человеческие фигуры сливаются с рельефом скал.