Александровский парк Царского Села. XVIII – начало XX в. Повседневная жизнь Российского императорского двора - Игорь Зимин

За границей оптом приобреталось оружие и для свиты Александра II. При этом граф Ферзен, планируя дорогостоящие покупки, ссылался «на опыт прежних лет». И такие прецеденты действительно были. Например, при Николае I, в 1830 г., за 20 ружей, приобретенных в Германии, «заплатили 1056 талеров, по курсу на российскую монету 3600 руб. асс. За доставку их из Берлина в Петербург, комиссионеру Беккеру 424 руб., да сверх того пошлины в Таможню – 2056 р. 32 коп., а всего – 6068 руб. 32 коп. асс.»[321]. Обратим внимание на огромные таможенные пошлины, безропотно платившиеся Придворной охотой. Затем, в 1836 г. купили в Праге 10 двуствольных ружей. Эти ружья пропустили «по Высочайшему повелению через Таможню без пошлины». Эта оптовая партия охотничьего оружия обошлась казне в 2577 руб. асс.[322]. Потом вплоть до 1862 г. таких крупных закупок не было.

К 1862 г. эти 20 двуствольных ружей «фабрики Аншюца», купленные в Берлине в 1830 г., «по заказу состоящего в должности Егермейстера генерал-майора Пашкова», и «10 таковых же ружей», купленные в 1836 г., «пришли ныне в совершенную ветхость и требуют постоянной значительной починки». Поэтому граф Ферзен испрашивал у министра Императорского двора В. Ф. Адлерберга «…сделать заказ, примерно, до 20 подобных ружей за границей…». Сначала министр поинтересовался: «Сколько примерно это будет стоить?», а затем, понимая, что охота – любимый отдых императора, на котором экономить не следует, распорядился: «Покупку разрешить, не определяя цены. Гр. Ферзен изустно объявил мне, что она обойдется примерно от 2-х до 3-х тысяч рублей». Министр разрешил графу Ферезену «заказать 20 таких же ружей за границу по вашему выбору и усмотрению»[323].

Оружие и все необходимые для охоты аксессуары приобретались для Александра II и в России, как в специализированных магазинах, так и напрямую у известных оружейных мастеров. В 1860 г. в магазине Манагина на Невском проспекте, 4, купили для царской охоты различных предметов на 28 позиций. К январю 1860 г. относится «счет из магазина Клифуса и Бусса за сделание трех больших и шести малых значков с нарисованными орлами, щитка на 5 кольях с железными шпицами и железного станка о трех ножках для ружей Его Величества, употребляемых во время осенних охот». Весь заказ обошелся в 120 руб. сер.[324].

Примечательно, что «станок с ружьями Его Величества» находился в Зимнем дворце на половине императора, и в этом станке хранились те немногие ружья, которыми Александр II пользовался на своих охотах. В свою очередь «означенные 9 значков и щиток» хранились в «Императорской охоте у Биксеншпаннера».

Значительные деньги тратились и на «оформление» охотничьих трофеев. При Александре II в императорских резиденциях появились медвежьи чучела, волчьи и медвежьи ковры на полах личных кабинетов. Так, в 1860 г. в Арсенальном зале Гатчинского дворца появились чучела медведей, простоявших там вплоть до 1941 г., а к этим «памятным» медведям вырезали «две медные доски с надписью» за 14 руб.

Вполне возможно, что эти охотничьи увлечения Александра II стали основой для рождения такой устойчивой европейской легенды «ля рюсс» о медведях, блуждающих по улицам Петербурга. По крайней мере, в 1876 г. Александр II распорядился упаковать в ящик со льдом убитого на охоте медведя и приложить к нему медвежий ковер. Ящики упаковали прямо в Зимнем дворце и отправили в Лондон для зятя императора – герцога Эдинбургского. Вероятнее всего, герцог пожелал иметь медвежье чучело, но при этом хотел изготовить его в Лондоне. Только этим и можно объяснить факт отправки в Лондон замороженной туши русского медведя[325].

Такое торжество, как коронация Александра II в 1856 г., стало поводом для многочисленных подношений императору. Среди них было множество «охотничьих» подарков, поскольку все хорошо знали об увлечении царя. Среди дарителей было много отечественных оружейников, в том числе и тульский оружейный мастер Мартьян Ананьевич Мурашов, который на коронацию подарил Александру II «двуствольное, собственного изобретения, ружье с откидным штыком». В прошении М. А. Мурашов писал: «В 1847 г. отправился я на Кавказ с Его Сиятельством князем Барятинским в Кабардинский полк, где представил это ружье. В 1856 г. по приказанию Барятинского сделал такое же для подарка к коронации»[326]. Это ружье «ценою в 200 руб.» мастер передал через графа Баранова, и оно затерялось в коронационной суете. Однако мастер дела не оставил, и дважды, в 1860 и 1864 гг., обращался с прошением о награде.

Ружье начали искать, хотя после коронации прошло уже 8 лет. Запросы посыпались во все инстанции, пока его не нашли у графа Баранова, который объяснял это тем, что «ружье не известно кем прислано», поэтому и оставалось у него «по сие время». Поскольку об этой истории был извещен Александр II, то разысканное ружье «представили Его Императорскому Величеству». В результате по высочайшему повелению ружье поместили «в Арсенал Собственного Его Императорского Величества дворца», а оружейнику Мурашову выплатили 200 руб. в декабре 1864 г.

Из этой истории следует, что если при Николае I основу коллекции Царскосельского Арсенала составляло трофейное восточное оружие и оружие эпохи Средневековья, то при Александре II там формируется коллекция подносного экспериментального и охотничьего оружия. С этими ружьями Александр II, как правило, не охотился, но они тщательно хранились арсенальными унтер-офицерами.

Отмечу попутно, что Александр II продолжил прочные семейные традиции коллекционирования оружия. Коллекционировать он начал в юности, привозя оружие из путешествий, приобретая его и получая в дар. О размахе коллекционной деятельности Александра II говорит факт закупки на аукционе в 1861 г. необычайно ценной, уникальной коллекции восточного оружия князя Петра Салтыкова, которая значительно обогатила и украсила Царскосельский Арсенал.

Следует подчеркнуть, что не всякое оружие, подносимое Александру II, автоматически оказывалось в Арсеналах Царского Села или Аничкова дворца. Сначала оно проходило экспертизу специалистов придворной охоты и лично графа Ферзена на предмет «достойности». Если оружие считали «недостойным», то его просто возвращали владельцу, если же оно было «достойным», то даритель мог рассчитывать на ответный щедрый царский подарок.

В 1866 г. Александру II подарили три ружья, присланные из Франции. Чуть позже пришел аналогичный подарок из Пруссии. Мастер Лодомез прислал три ружья, «из коих два для Государя Императора, а третье (малого размера) для Государя великого князя Сергея Александровича». Все ружья немедленно отправили графу Ферзену на экспертизу: «…достойны ли оные принять и во сколько могут быть оценены…»[327].

В результате граф Ферзен ответил: «Из трех ружей прусского подданного Ледомез, два для охот Государя Императора нахожу неудобными, а третье (малого размера)… оценено в 450 франков»[328]. После подобной экспертизы министр Императорского двора распорядился: «Малого размера ружье осталось у Его Величества для подарка в. кн. Сергею Александровичу и за оное, Высочайше повелено выплатить из Кабинета 150 руб., остальные два ружья вернуть автору». Эти два ружья вернули вместе с патронами.

Подобная история произошла и с английским оружейным мастером Эдуардом Шепардом, который в 1864 г. был лично представлен в Царском Селе Александру II, где преподнес ему ружье «изящной работы, выложенное серебром и заряжающееся с казенной части»[329]. После этого Шепард уехал из России, но при этом желание получить за «поднесенное» ружье «какой-либо знак монаршей милости» его не покидало. В 1871 г. мастер в письме напоминал, что в 1847 г. он был лично представлен Николаю I и «получил тогда бриллиантовый перстень с вензелем имени Его Величества». Начались поиски поднесенного в 1864 г. английского ружья. Пока они шли, подтвердился и факт награждения английского оружейника бриллиантовым перстнем стоимостью в 600 руб. при Николае I. Правда награждение в 1847 г. было связано с открытым англичанином новым способом «отпирать и запирать крепостные ворота». Вскоре выяснилось, что действительно в 1864 г. в Россию приезжал офицер английской милиции Эдуард Кларенс Шепард, который привез с собой «заряжаемый сзади карабин изобретенной им системы для стрельбы металлическими патронами. Карабин этот по приказанию Военного министра был испытан на Волковом поле Оружейною комиссию, и после опытов взят изобретателем обратно»[330]. Специалисты из Главного артиллерийского управления пришли к выводу, что казнозарядный карабин Шепарда, заряжаемый металлическими патронами с центральным воспламенением, признан «заслуживающим внимания, а потому и предложено было г-ну Шепарду доставить нам для более обширных опытов четыре пехотных ружья, деньги за сии ружья, так и за патроны к ним, уже уплачены Управлением. Испытание означенных ружей показало, что вследствие недостаточной прочности запирающего механизма оружия Шепарда, стрельба из этого ружья не вполне безопасна для стрелка, а потому дальнейшее испытание ружей Шепарда было прекращено»[331]. В 1871 г. Эдуарду Кларенсу Шепарду отправили подарок, поскольку министр Императорского двора записал на докладной записке: «Мне положительно помнится, что был подарок. Это было в Царском Селе в августе 1864 г. по возвращении из-за границы. Представлен по инициативе кн. Горчакова».