Освобождение дьявола. История создания первой советской атомной бомбы РДС-1 - Иван Игнатьевич Никитчук

Берия не собирался, поскольку Берия уже знал позицию Сталина и имел с ними соответствующую договоренность. В итоге бомба была испытана без утвержденного постановления СМ СССР…

Перед отъездом на полигон Берия посетил кабинет Сталина. В кабинете присутствовали Микоян, Маленков, Булганин и Каганович.

– Хочу доложить, товарищ Сталин, – сказал Берия, – что взрыв назначен на 29 августа.

Сталин посмотрел на Берию, затянулся трубкой:

– Хорошо… Вот только я не верю, что у вас что-то получится… Сам-то ты веришь, Лаврентий?

– Конечно верю, – твердо ответил Берия, – все будет хорошо… И Курчатов уверен. Правда он говорит, что не знает, оправдается его уверенность или нет. Но раз шутит, значит уверен…У нас все готово, товарищ Сталин. Разве что люди товарища Булганина подведут. Полигон за военными.

Булганин задергался, заворочался и подал голос:

– Я уже не министр…

– Все равно, – сказал Сталин, – твоя епархия. Два года командовал, два дня как сдал…

– У нас тоже все готово, – неохотно подтвердил Булганин…

К 26 августа 1949 года заряд был собран для отправки на полигон. Сборка производилась на основной производственной площадке КБ-11. В сборке заряда принимали участие Главный конструктор бомбы Ю.Б. Харитон и научный руководитель атомного проекта И.В. Курчатов.

Уже поздно ночью, после завершения сборочных работ и упаковки заряда в контейнер, Курчатов, посмотрев на Харитона, сказал:

– Ну, что, Юлий Борисович, как говорится, с богом. Кажется, все получилось. Как ты думаешь, не случится ли осечки?

– Игорь Васильевич, мы же все практически своими руками сделали. Какая может быть осечка? Я уверен в полном успехе.

– Раз ты уверен, то я так и доложу в Москву…

Полигон представлял собою грандиозное творение. На участке безводной степи в 170 километрах от Семипалатинска был размечен круг с радиусом 10 километров и площадью более 300 квадратных километров. В его центре высилась почти сорокаметровая стальная башня для установки бомбы. Вся площадь полигона была разбита на 14 секторов, в каждом из них разместили испытуемые объекты. Их было много, самых разнообразных: участки железной дороги, железнодорожный мост, жилые дома различных конструкций, подземные укрытия, участок тоннеля метро, военная техника, бетонные башни, линии электропередач, подземные шахты, более 1000 различных подопытных животных и множество другого, что представляло интерес с точки зрения «выживания» при атомной бомбардировке. Экспонаты разместили на разных расстояниях от эпицентра взрыва, ожидая, что самое сильное поражение бомба нанесет поблизости, а удаленные объекты, пострадают меньше.

Все лето 1949 года продолжалось это необыкновенное строительство, обреченное на уничтожение. Курчатов, Первухин, Берия, Завенягин посещали полигон очень часто, ученых, военных, руководителей интересовал не только сам взрыв, но, не в меньшей степени, разрушительный эффект, который он произведет. Были построены также наблюдательные пункты за взрывом, удаленные на 15 километров от эпицентра и командный пункт в 10 километрах, дополнительно защищенный земляным валом.

28 августа 1949 года к сборочной мастерской у основания стальной башни был доставлен боевой ядерный заряд. На следующий день заряд был смонтирован и бомба готова к испытанию. Проводили последние проверки готовности систем управления взрывом, дозиметрических и иных многочисленных приборов и научного оборудования. Георгий Флеров на верхушке башни проверял приборы контроля, Юлий Харитон опекал свое детище, каждому находилось дело в эти последние часы.

Берия, опросив на полигоне ученых и военных, убедившись, что действительно все готово, доложил об этом Сталину и получил согласие на испытание.

29 августа 1949 года в 6 часов 30 минут И. В. Курчатов отдал приказ о взрыве бомбы. Пульт управления взрывом был включен и стал работать в автоматическом режиме, до взрыва оставалось ровно 30 минут. Эти минуты были самыми напряженными, особенно для тех, кто отвечал за результаты испытания. Это их многолетний творческий труд, бессонные ночи, бесконечные командировки, неудачи и их преодоление, удивительные творческие находки на всем этом длинном пути должны решить оставшиеся секунды: «три», «два», «один», «ноль» …

Великолепная ни с чем не сравнимая молния осветила окрестности так ярко, что больно было смотреть. Следом возник огромный ослепительный шар. Ударная волна помчалась по поверхности земли, ломая и коверкая все на своем пути: танки и пушки, дома и мачты, впереди с огромной скоростью мчалась туча дыма, песка и пыли. Огненный шар, меняя окраску, стал подниматься вверх, увлекая за собой обломки только что разрушенного, клубы песка и пыли. Поднимаясь, шар остывал, терял яркость, становясь золотым, красным, на нем появились темные полосы, языки пламени бушевали между ними, а потом он угас в грибовидном облаке дыма и пыли, столб которого достиг высоты 6–8 километров. Атомный гриб относило ветром, и он распался на ряд черных, рваных облаков…

Тогда взревели моторы танков, имевших дополнительную свинцовую защиту от радиации. Танки выехали из-за холма и двинулись к эпицентру. Задача была простая, сделать дозиметрические замеры через 10 минут после взрыва, взять образцы грунта, осмотреть состояние полигона по пути следования.

Не успели танки вернуться, как повстречали колонну, ничем не защищенных легковых автомашин, направлявшихся к эпицентру, во главе колонны ехал Курчатов, он хотел своими глазами увидеть все, что произошло на полигоне. А на полигоне было много необычного и страшного. Стальная башня под бомбой испарилась, а на месте ее фундамента образовалась воронка. Почва оплавилась и превратилась в стекловидную массу. Железнодорожный мост сорвало с опор, смяло и отбросило в сторону. Военная техника вблизи от эпицентра была изуродована, гражданские строения разрушены, возникли пожары, часть подопытных животных погибла, другие умирали…

Тех, кто был на командном пункте, взрывная волна достигла через 30 секунд. Она была весьма ощутимой – выбила окна в здании, оглушила несколько человек, но не опасно. Зарево и гул взрыва отмечался за 30–80 километров. Сначала, когда испытатели смотрели на невиданное зрелище, было полное молчание, потом начались поздравления, объятия, чувство восторга победы не покидало людей еще долго…

После успешного испытания РДС-1 произошел любопытный эпизод.

После взрыва присутствовавший на командном пункте Л. Берия не сразу сообщил об успехе Сталину, а, тепло поздравив присутствовавших на командном пункт товарищей, уехал на второй наблюдательный пункт и там тоже тепло поздравил участников работ. После этого он поехал в штаб воинской части полигона для доклада Сталину. Но ему уже доложили о результатах испытания: находившийся в штабе представитель ЦК, узнав об удаче, тотчас позвонил Маленкову, а тот – Сталину. Сталин позвонил Ванникову и поздравил его с успехом (Ванников болел и не присутствовал на полигоне).

Ванников поблагодарил Сталина за поздравление и стал говорить, что это заслуга партии и правительства и лично Сталина, но тот прервав Ванникова, сказал:

– Да бросьте, товарищ Ванников, эти формальности. Вы лучше подумайте, как