Песни для души - Юрий Григорьевич Иванов

Ямщик умолк и кнут ременный С голицей за пояс заткнул. «Родные... Стой, неугомонны!» — Сказал, сам горестно вздохнул.

СТЕПЬ ДА СТЕПЬ КРУГОМ

Слова И. Сурикова

Степь да степь кругом, Путь далек лежит. В той степи глухой Замерзал ямщик.[42] И, набравшись сил, Чуя смертный час, Он товарищу Отдавал наказ: «Ты, товарищ мой, Не попомни зла, Здесь, в степи глухой, Схорони меня! А коней моих Сведи к батюшке, Передай поклон Родной матушке. А жене скажи Слово прощальное, Передай кольцо Обручальное. А еще скажи — Пусть не печалится, И кто сердцу люб, Пусть обвенчается. Про меня скажи, Что в степи замерз, А любовь ее Я с собой унес».

КОГДА Я НА ПОЧТЕ СЛУЖИЛ ЯМЩИКОМ

Слова Л. ТРЕФОЛЕВА

Когда я на почте служил ямщиком, Был молод, имел я силенку, И крепко же, братцы, в селенье одном[43] Любил я в ту пору девчонку. Сначала не чуял я в девке беду, Потом задурил не на шутку: Куда ни поеду, куда ни пойду, Все к милой сверну на минутку. И любо оно, да покоя-то нет, А сердце болит все сильнее; Однажды дает мне начальник пакет, — Свези, мол, на почту живее. Я принял пакет — и скорей на коня, И по полю вихрем помчался, А сердце щемит да щемит у меня, Как будто с ней век не видался. И что за причина — понять не могу, И ветер поет так тоскливо... И вдруг словно замер мой конь на бегу И в сторону смотрит пугливо. Забилося сердце сильней у меня, И глянул вперед я в тревоге, Потом соскочил с удалого коня И вижу я труп на дороге. А снег уж совсем ту находку занес, Метель так и пляшет над трупом, Разрыл я сугроб-то и к месту прирос, Мороз заходил под тулупом. Под снегом-то, братцы, лежала она. Закрылися карие очи... Налейте, налейте скорее вина, Рассказывать больше нет мочи!

ЭТО БЫЛО ДАВНО

(Рассказ ямщика)

— Почему ты, ямщик, перестал песню петь И сидишь ты, какой-то унылый? Колокольчик вдали продолжает звенеть, А тебя не слыхать, друг мой милый.[44] — Это было давно, лет семнадцать назад, Вез я девушку трактом почтовым; Круглолица, бела, словно тополь стройна И покрыта платочком шелковым. Попросила она, чтоб я песенку спел, Я запел, и она зарыдала. Кони быстро неслись, словно звери лихи, Иль несла их нелегкая сила. Вдруг жандармский разъезд перерезал нам путь, Тройка быстро, как вкопана, стала. Кто-то выстрелил вдруг, прямо девушке в грудь,