Бэламнийская трилогия - Джеймс Блэйлок

– Прикладывать к ранам пять раз в день, – сказал Майлз, намазывая немного смеси на руку Профессора – там царапины были особенно распухшие и выглядели хуже, чем остальные. Почти мгновенно краснота немного спала с них, и Профессор улыбнулся и даже одобрительно кивнул. Друзья смазали и другие царапины, а затем помогли Профессору сесть на постели. Слабым, охрипшим голосом он пробормотал слова благодарности, обращаясь к волшебнику, а тот, в свою очередь, предостерег его от переутомления и протянул свою визитную карточку.

– Объясните ему, как правильно произносится мое имя, – обратился Майлз к Джонатану, – и постарайтесь разыскать меня на обратном пути в городок Твомбли, если у вас будет возможность. Я бы очень хотел узнать о ваших приключениях.

– Обязательно, – сказал Джонатан, – хотя я надеюсь, что приключений будет как можно меньше.

– Не удивлюсь, если ваши надежды не оправдаются, – ответил колдун и покачал головой. Затем он закрыл свою банку пробкой.

Джонатан подошел к одному из ящиков с припасами и запустил туда руку. Порывшись там с минуту, он наконец извлек аккуратно завернутый кусок сыра и протянул его колдуну. Тот вежливо поклонился:

– Это не тот ли знаменитый сыр с изюмом?

– Он самый. Надеюсь, он оправдает себя.

Майлз улыбнулся и кивнул:

– Премного благодарен. Последний раз я ел какой бы то ни было сыр год назад, а теперь у меня не сыр, а настоящее чудо.

Он подозвал Дули и взял у него аксолотлей, а затем, попрощавшись, сошел на берег и исчез в разрушенном сарае для лодок.

Джонатан стал ругать себя за то, что не уговорил колдуна остаться с ними поужинать. Но до наступления темноты оставалось лишь несколько часов, и поэтому следовало поспешить. Профессор выглядел намного лучше, а на тарелке осталось столько смеси, что ее хватило бы на неделю. Джонатан и Дули отвязали плот, а затем вместе с Ахавом уселись на корму, бросая прощальные взгляды на заброшенные руины пристани Ивовый Лес, которые постепенно исчезали вдали.

Глава 8

Вдребезги

День был ветреный и холодный. Джонатан, съежившись, стоял у руля, управляя плотом и следя за тем, чтобы по протокам с быстрой водой он проходил точно между камней. Это место вряд ли можно было назвать стремниной, поскольку сильного течения там не было, и даже если бы Джонатан наблюдал за обстановкой менее внимательно, то было весьма мало вероятно, что плот врежется в камень. Но руль он бросить не мог и потому стоял здесь, на холоде, время от времени слегка поворачивая румпель.

По небу уже несколько дней плыли серые облака, и ветер никак не мог разогнать их. Прошлой ночью они начали сбиваться в кучи, и теперь все небо было затянуто беспросветной серой пеленой. А за ними, в холмистой долине, конечно же, шел дождь. Джонатан подумал, что облака, наверное, решили, что пора им перестать бежать впереди ветра и надо приступать к своим обязанностям. А может быть, они путешествовали вокруг света, и встретили своих приятелей, и столкнулись с ними, и собирались вместе до тех пор, пока не заполонили все небо. Похоже, что все было именно так.

Ветер раскачивал ветви деревьев, росших вдоль берега, пригибал их к земле, а затем вновь распрямлял, и опять пригибал. И деревья были похожи на высоких многоруких великанов, которые неистово жестикулировали, словно отмахиваясь от назойливых мух. Ветер, как назло, дул прямо посередине реки, и, казалось, не замечал ни курток, ни шляп, ни шарфов, и продувал насквозь, словно их и вовсе не было.

У Джонатана было ощущение, что сейчас вот-вот пойдет дождь – он ждал его уже несколько часов, а дождь все не шел и не шел. Вероятно, он собирался с силами, и это было не очень-то здорово. Джонатану это напомнило подготовку к сражению снежками, когда он был еще мальчишкой. Ему вспомнилось, как он со своими друзьями лепил снежки и складывал их в аккуратные пирамиды, и опомнились они только тогда, когда этих пирамид было не меньше десятка и каждая в высоту доходила ребятам до плеч – они готовились просто к какой-то невероятной снежной баталии. Но кончилось дело тем, что поиграть по-настоящему они не успели; на подготовку ушло столько времени, что теплое послеполуденное солнце начало топить снежные пирамиды. А ночью, когда опять стало холодно, они замерзли, да так, что подтаявшие днем снежки превратились в лед. Когда Джонатан пришел туда утром, чтобы начать играть, он обнаружил дюжину ледяных пирамид, выстроенных ровно по окружности. Это сбило с толку Профессора Вурцла, который, увидев пирамиды, несказанно удивился и тут же выдвинул теорию о том, что снег имеет тенденцию сам собой складываться в пирамиды и некоторые другие геометрические фигуры. Профессор был очень доволен, что нашел объяснение этому явлению. А Джонатан стал называть его “объясняльщиком”.

С тех пор как волшебник Майлз с помощью аксолотлей приготовил лечебную смесь, прошло пять дней, и сейчас Профессор чувствовал себя превосходно, “в уме и здравии”, как он любил выражаться, похлопывая себя по груди. После того как царапины его зажили, на тарелке оставалось еще немного смеси, и путешественники тщательно соскребли ее и переложили в маленькую баночку, на случай новых ранений.

Прошлым утром они миновали Стутон-На-Реке, или, вернее, то, что от него осталось. Очевидно, все дома в городе были разрушены. И если судить по домам, которые были расположены на берегу, гоблины зря времени не теряли – они превратили здания в кучи досок и камня, и даже дымовые трубы были разобраны на кирпичики. И над всем этим висела полнейшая тишина, такая, что никто из путешественников не пожелал нарушить это безмолвие, словно окутанное страхом. И пока они не миновали развалины Малого Стутона и Стутонскую Топь, не было слышно ни криков птиц, ни кваканья лягушек – вообще ничего.

Профессор запыхтел своей трубкой с усердием кузнеца, раздувающего огонь в своей кузнице, и в это время они проплывали мимо обширного болота, покрытого зарослями лилий. Старик Вурцл, который неплохо знал эту топь, указал на то место, где он впервые увидел мачты таинственного галеона, а двумя милями ниже – место в тростниках, где вместе с Флейта-носом они нашли обломок мачты, оружие эльфов и удивительные драгоценные камни. Дули рвался сойти на берег и побродить по мелководью в поисках каких-нибудь еще не найденных сокровищ, но Профессор напомнил ему, что с тех пор прошло уже пять лет и если тут и были драгоценные камни, то их давно унесло в море.

Вспомнив о галеоне, путешественники принялись дискутировать на тему о том, каким образом кто-то, пусть даже эльфы, смогли на своем удивительном корабле проплыть так далеко по реке, ведь от моря это место отделяли долгие-долгие мили путешествия по суше. И у самих путешественников едва ли хватило бы сил, чтобы дойти до побережья, поскольку на последней речной пристани им бы пришлось оставить плот и до начала дельты реки идти пешком. Как же тогда, спросил Джонатан, какой бы то ни было корабль смог бы вообще пройти по этой мелкой реке? Ему это казалось совершенно невозможным.