Перо на Луне - Филлис Уитни

Когда я вернулась в холл, Диллоу там уже не было. Испытывая беспокойство и неуверенность, я поднялась к себе в комнату. Можно, конечно, прислушиваться к интуиции, как советовал Джоэл, но есть ли смысл? Сейчас, кажется, все против меня. И Лита Радбурн — моя последняя надежда. Ее дар был для меня непонятен, но я готова была использовать и этот шанс.

Думая о Лите, я взяла с туалетного столика вороново перо. Что же с ним делать? Оно слишком большое для моей сумочки, да и помнется оно в ней. Что там говорила Лита — оно должно стать моей защитой? От чего? Я никого не опасалась, даже Корвинов. У них были все козыри в отношении Элис, о том, чтобы забрать ее прямо сейчас, и речи не шло.

С пером в руке я вышла на маленький балкончик. Я попробовала облокотиться на деревянные перила, но они оказались настолько шаткими, что я больше не стала к ним прикасаться. Мое лицо обдувал свежий бриз, и я немного воспряла духом. Яркие звезды были, казалось, совсем близко. Взошла луна, практически полная. Внизу серебрилась вода, на фоне поблескивающего неба чернели, шепча на ветру, деревья.

Я подумала о тотемах Тандерберд-парка и вспомнила слова Джоэла о том, что вырезанные фигурки перешептываются друг с другом, рассказывая древние истории, предназначавшиеся только для них самих. Здесь, в таком дальнем краю континента — а может, наоборот, в его русле, мне иногда казалось, что магия может существовать на самом деле, и даже очень вероятно, что существует. Магия Литы, не Фарли.

Вспомнив о том знаковом разговоре на дворе с мамой из моего раннего детства, я подняла руку с пером так, чтобы оно оказалось на фоне луны. Перо было таким огромным, а далекая луна за ним – такой маленькой, что она полностью за ним исчезла, оставив только слабое сияние по краям.

По непонятной причине в мои мысли внезапно ворвался Кирк Маккей. Отсюда я не видела сада миссис Ариес. Интересно, не сидит ли Кирк там сейчас в темноте, думая свои тайные думы? Может, Лита мой не единственный шанс на победу над Корвинами. Если у Кирка есть что-то на них в дневнике Эдварда, возможно, существует и другая надежда.

На дорожке, что вела вниз с холма, что-то задвигалось. В лунном свете я смогла разобрать силуэт — похоже, это был какой-то мужчина. На секунду я подумала, что это может быть Кирк, но к первой фигуре присоединились еще две и все втроем стали разговаривать. Одним из двух мужчин был Фарли Корвин, а вторым Элберт Диллоу, с ними была Пиони. Мне стало любопытно. Все трое, казалось, были поглощены своим личным и даже, может, секретным разговором. А ведь Диллоу этих двоих вроде бы недолюбливал, он всегда вел себя с ними чопорно и неодобрительно. Странно, что он встречается с ними на улице — чтобы миссис Ариес не узнала?

На моих глазах все трое пошли вниз по подъездной дорожке и быстро скрылись за поворотом. Я вернулась в свою комнату, преисполненная еще большего недоверия. Если Диллоу как-то связан с Пиони и Фарли, его лояльность миссис Ариес оказывается под вопросом. Я снова вспомнила тот молчаливый спор Диллоу и миссис Ариес, который я ощутила вчера, когда он нам прислуживал во время ужина. Если бы только я смогла что-то сделать — хоть как-то попытаться отстреляться. Может, даже воспользоваться этой информацией о возможном заговоре. Ничего другого пока нет, но сейчас я, по крайней мере, знаю, что надо поближе присмотреться к Диллоу.

На столе все еще лежала книга Френка Карстена, которую я принесла от миссис Ариес. Был еще ранний вечер, и я решила немного почитать перед сном. Большое кресло, где раньше сидела Элис, меня прямо-таки манило. Я включила настольную лампу и, удобно устроившись, стала листать страницы. В основном я их просматривала, выхватывая глазами куски текста, выискивая знакомые имена.

Подготовка к экспедиции описывалась подробнее, чем мне бы хотелось, однако Карстен писал не сухой отчет, он рассказывал и о неофициальной части, о людях и событиях. Когда мне в глаза бросилось слово "фокусник", я стала читать внимательней. В тексте говорилось о Фарли Корвине, которого они наняли помощником повара. Карстену он явно не нравился. А Эдварда Ариеса он описывал с симпатией и уважением. До того, как присоединиться к экспедиции, Ариес занимался исследованиями растений, которые интересовали Карстена. Эдвард был готов на все невзгоды экспедиции ради шанса открыть новые травы и растения, которые можно было бы использовать в медицине. Он начал казаться мне совсем не негодяем, каким его описывали.

Карстен с сожалением упоминал, что Ариес, несмотря на все уговоры, взял с собой свою молодую жену. Нелли Ариес была не из тех женщин, что готовы мириться с грубой походной жизнью, но Карстену был нужен Эдвард, и он разрешил ему взять с собой и жену.

"Нелли?" — озадачилась я и продолжила чтение.

Молодая жена Эдварда не отходила от своего мужа, и тот явно о ней заботился. Итак, против здравого смысла, Карстен все-таки принял ее в экспедицию — и позже об этом пожалел.

Описание жены Эдварда было очень похоже на Пиони, и я решила, что такое странное имя, видимо, было ее псевдонимом, которым она пользовалась, работая с Фарли Корвином.

Карстену очень не понравилась хитрость, с помощью которой к ним втихую нанялся Фарли — он изображал из себя темпераментного повара. Карстен видел и интерес, который Фарли выказывал к Нелли Ариес, и его почти гипнотическую власть над ней. Он думал, не потому ли Нелли так цеплялась за Эдварда, что хотела сбежать от Фарли? Но у главы экспедиции не было времени беспокоиться о подобных вещах, если они не вторгались в его работу. В итоге он решил, что Корвин будет для Нелли старшим другом, и понадеялся, что в экспедиции не создастся любовный треугольник. Несмотря на задержки, приближалось время отъезда, и теперь имела значение только их работа.

Книга основывалась на дневнике, который Карстен вел в экспедиции, и перед моими глазами возникли джунгли и большая река. Я целиком погрузилась в мир абсолютной зелени — все ее оттенки перемежались разноцветными цветочными всплесками.

Всюду тянулись ввысь орхидеи, из-за кожистой листвы джунглей они получали очень мало солнца. Повсюду росла виноградная лоза и яркие, как пламя, цветы плюмерии — какое наслаждение дикой природой. Карстен подробно описывал, как пахнут джунгли — смесь цветочных ароматов, гниющего леса и необузданной растительности. И запах реки — иногда странно зловонный, хотя вода не была стоячей.

Там были и животные, почти все очень пугливые. В результате люди почти их не видели, только изредка, проплывая на лодке, иногда можно было заметить чьи-то глаза среди береговых растений. Над водой вились клубы тумана, днем было очень жарко и кусались москиты.

Я подумала об Элис, о ее "воспоминаниях" о реке истории и джунглях — точнее, об историях, которые рассказывала ей Нелли-Пиони, несмотря всю свою неприязнь к тем местам.

Все это, однако, не имело отношения к тому, что собственно меня интересовало, и я снова стала листать страницы. В ежедневных дневниковых записях какое-то время не упоминался никто — ни Эдвард, ни его жена, ни Фарли Корвин.

Если что-то и происходило, Карстен, должно быть, закрывал глаза и сосредотачивался исключительно на работе. Либо не все его записи вошли в книгу. Больше не было сказано ни единого слова — до самой трагедии.

С этого момента я внимательно читала все, не пропуская ни единого слова. Они раскинули лагерь на маленьком пятачке прямо посреди джунглей, чтобы легче было собирать нужные Карстену образцы. Затем Эдвард Ариес ушел в самостоятельное плавание по реке — не объясняя своей цели — и утонул. К моему безумному раздражению, Карстен совершенно не вдавался в детали. Читая рассказ, я ощутила его шок и горе — мне показалось, что он стал относиться к Эдварду почти как к сыну, и потому просто не мог писать о его смерти. Если там и присутствовало вероломство — "спланированный несчастный случай"— он, видимо, ничего об этом не знал. И все случилось более чем успешно. Последним прибежищем Эдварда Ариеса стала могила в джунглях.

Карстен, однако, писал, что у Нелли был нервный срыв, и она серьезно заболела. Он упоминал, что она ждала ребенка и была в отчаянии от потери мужа. Естественно, она больше не могла участвовать в экспедиции, это было опасно и для нее, и для ребенка. И Фарли Корвин вызвался отвезти ее обратно к цивилизации. Карстен снабдил их индейцем-носильщиком, который хорошо знал реку, хотя в экспедиции теперь недоставало людей. Очень чувствовалось, с каким облегчением Карстен избавился от Фарли с Нелли. Не было никаких подозрений, что они могли как-то приложить руку к смерти Эдварда. Но такое в любом случае не вошло бы в книгу.

Оставшаяся часть экспедиции меня не интересовала, и я пролистала до последних глав. Карстен вернулся в город, из которого выехал несколько месяцев тому назад, и узнал насчет Нелли Ариес и Фарли Корвина. Они благополучно вернулись из джунглей. У Нелли родился ребенок — девочка по имени Элис — и они с Фарли переехали поближе к большим городам, чтобы он мог заработать им на пропитание своими фокусами. Значит, ребенок Эдварда действительно родился в джунглях.