КГБ – ЦРУ: Кто сильнее? - Игорь Атаманенко

Тайник в Измайловском парке

К вечеру 20 июля 1983 года над Москвой нависла грозовая туча. Хлынул дождь, разогнав послеполуденную духоту и запоздалых туристов, бродивших у храма возле Серебряно-Виноградного пруда в Измайлово.

Поднимая фонтаны брызг, по шоссе неслась одинокая машина. Вспышка молнии осветила на мгновение дипломатический номер посольства США в Москве.

Авто остановилось неподалеку от окруженного рвом собора, и из него вышел атлетического сложения молодой человек и осторожно достал из багажника тяжелую спортивную сумку. Воровато оглядевшись, нырнул в заросли кустарника. Промокший до нитки, он выполз оттуда через минуту и вновь придирчиво осмотрелся. Никого. Только дождь, да всполохи молнии. Иностранец облегченно вздохнул, небрежно бросил пустую сумку в багажник, уселся за руль и был таков.

Далеко за полночь чекисты вернулись из Измайлово. В кустах, где ползал под дождем любитель ночных прогулок из американского посольства, они обнаружили огромный валун, камень-тайник, внутри которого находились инструкции, микрофотоаппаратура, вопросник, шифр-блокноты и крупная сумма денег в советских рублях.

…Рано утром следующего дня, едва солнце позолотило коричневую воду рва, у зарослей кустарника появился кучерявый молодой человек привлекательной наружности с сумкой в руках. В этот час на аллеях парка не было ни души. Молодой человек посмотрел по сторонам, нагнулся и скрылся в зарослях.

Через минуту он ползком, таща за собой неподъемную сумку, выбрался на тропинку. Резко выпрямился и тут же осел: от неожиданной тяжести и нахлынувшего страха подкосились колени.

Сидя на корточках, снова огляделся. Нет, ничего опасного, просто раздался гудок вынырнувшей из тоннеля электрички метрополитена.

«Быстрее, быстрее отсюда!» Страх гнал его от этого места. Подспудный, неосознанный, но… не безосновательный.

Озираясь по сторонам, кучерявый с трудом вскинул сумку на плечо и тут же оказался в объятиях «скорохватов» из «Альфы».

«Кучерявым» оказался Констанин Вишня, сотрудник Арктического и Антарктического НИИ Госкомгидромета. Он давно уже попал в поле зрения наших контрразведчиков по причине своих регулярных, но внешне безобидных контактов с иностранцами в заграничных портах, куда прибывал в качестве члена экипажа советских научно-исследовательских судов.

На первом же допросе Вишня развернулся во всем блеске своего предательского дарования: прямая ложь, ложь в форме умолчания, наконец, подтасовка и сокрытие фактов. Признавал только то, что уже и без него было известно контрразведчикам.

Однако, как только Вишне объяснили, что лишь сотрудничая со следствием он может рассчитывать на снисхождение на суде, он тут же развернулся на сто восемьдесят градусов и стал давать правдивые показания, выкладывая всё до мелочей.

Устный контракт о сотрудничестве начал действовать.

Взять с поличным!

В начале своего повествования Вишня с пафосом представился, сообщив свой рабочий псевдоним Паганэль, присвоенный ему иноземными работодателями.

Оперативники, сдерживая улыбки, переглянулись — им задержанный был известен как Осьминог. Под этой кличкой он значился в файлах КГБ и проходил по делу оперативной разработки.

«Очень приятно, господин Паганэль! У вас очень звучное имя, но на текущий момент нас более интересует, когда, где и как вы должны осуществить следующий сеанс связи с вашими работодателями».

Павлов открыл инструкции, изъятые из валуна, и коротко сказал:

«Я должен заложить тайник на сороковом километре Приморского шоссе, в том месте, которое в инструкциях проходит под кодовым названием „Сорок“»…

Место известное: в этом районе трасса Ленинград-Зеленогорск имела ответвление к дачам сотрудников генконсульства США в Ленинграде. Среди них было несколько установленных разведчиков ЦРУ, сидевших «под корягой», то есть действовавших под дипломатическим прикрытием. Кому же конкретно выпадет жребий изымать тайник?

Посовещавшись, контрразведчики пришли к выводу, что с таким ценным агентом, каким был для американцев Паганэль, может работать только сам резидент ЦРУ в Ленинграде, Лон Дэвид фон Аугустенборг.

Как только об этом доложили Юрию Андропову, поступил категоричный приказ: «Резидента взять с поличным!»

Муки оперативного творчества

Из волкодавов контрразведки, поднаторевших на разоблачении иностранных шпионов, а также из самых опытных сыщиков «наружки» и бойцов «Альфы» в КГБ был сформирован оперативный штаб, который должен был в течение трех дней разработать и доложить лично Андропову план захвата американца на тайнике «Сорок».

Штаб возглавил начальник 1-го отдела (разработка американских разведчиков, действовавших под дипломатическим прикрытием) Второго Главного управления (контрразведка Союза) КГБ СССР генерал-майор Родион Крашельников.

Но одно дело «высочайшее повеление», даже исходящее от такого признанного в чекистской среде авторитета, как Андропов, другое — реализовать его, то есть взять с поличным профессионала экстра-класса, коим являлся Аугустенборг.

Задача оказалась сверхсложной. Место, на котором предстояло осуществить операцию, — открытое, как столешница: слева и справа от Приморского шоссе чистое, хорошо просматриваемое во все концы поле. Спрятаться группе захвата на обочине невозможно. А о том, чтобы устроить засаду непосредственно на шоссе, не могло быть и речи, ибо появись на шоссе какие-нибудь ремонтные бригады или сотрудники ГАИ, якобы расследующие дорожно-транспортное происшествие, — всё, пиши пропало. Аугустенборг — разведчик матёрый и осторожный, хорошо осведомленный об ухищрениях, к которым зачастую прибегали наши контрразведчики при проведении операций по задержанию шпионов. С ним традиционные уловки КГБ не сработают. Заметь резидент ремонтников или гаишников поблизости от места закладки тайника, даже если б они были всамделишные, он не станет рисковать и не остановится, чтобы изъять контейнер. Он попросту перенесёт сеанс связи на другое время в иное место.

Надо было найти какое-то нестандартное решение, нечто из ряда вон выходящее, доселе не использовавшееся в контрразведывательной практике…

Свою работу члены штаба начали с изучения поднятых из архивов дел оперативных разработок, закончившихся захватом иностранных разведчиков при выемке ими тайников.

Первым было дело полковника Петра Попова, сотрудника Главного разведуправления Генштаба Вооруженных Сил СССР (ГРУ), работавшего на ЦРУ в 1953–1958 гг.

Попова взяли во время так называемой «моменталки», то есть при обмене шпионскими контейнерами «в одно касание». Изменник пытался передать связнику-американцу похищенные секреты, последний — инструкции-задания.

Все бы хорошо, если б не одно НО…

«Сладкую парочку» задерживали в рейсовом автобусе, пассажирами которого были исключительно… сыщики «наружки»!

Однако сороковой километр Приморского шоссе — это не автобус, битком набитый сотрудниками службы наружного наблюдения, а абсолютно открытое и отлично просматриваемое пространство. Так что опыт захвата Попова и связника в случае с Аугустенборгом пригодиться никак не мог…

Тогда обратились к делу по захвату на тайнике другого американца, Ричарда Джекоба, связника еще одного предателя из ГРУ, полковника Олега Пеньковского, «таскавшего каштаны из огня» — поставлявшего американцам наши секреты, — в 1960–1962 гг. И опять неподходящий вариант, так как Джекоба брали в подъезде жилого дома на улице Пушкинской, 5/6, устроив там засаду…

Пролистали еще с десяток дел оперативных разработок — все не то, что надо!

Генерал Крашельников решил прибегнуть к другому методу: предложил дискуссию, свободный обмен мнениями, в результате которого, по его мнению, должен был вызреть план мероприятий.

Члены оперативного штаба между собой называли эти оперативные посиделки «устными сочинениями на вольную тему».

Заслушаны были десятки самых на первый взгляд, казалось бы, невероятных и фантастичных до абсурда предложений.

Так, например, полковник С-ов предложил произвести захват шпиона с… неба.

По замыслу С-ова «альфовцев» следовало разместить в вертолете, который барражировал бы вдоль шоссе.

В момент остановки Аугустенборга вблизи тайника бойцы «Альфы» должны были бы катапультироваться из кабины МИ-8 и произвести задержание…

Участники дебатов отвергли идею с порога, потому что она противоречила элементарным арифметическим расчетам.

«Альфовцы» физически не смогли бы достичь цели одновременно с американцем. Для того чтобы остановиться, выйти из машины и поднять бросовый тайник, иностранцу потребовалось бы от силы 40 секунд, а группе захвата? Не менее пяти-семи минут!