Ночные Птицы Рогонды - Татьяна Леванова

– Логично. – Первая Птица осторожно почесала нос о плечо. – Ладно, пусть начинают договариваться.

Маша немного растерялась. Ей-то казалось, что она уже начала договариваться. «Может быть, Птицы под этим словом понимают что-то другое? Договор, сделка, соглашение… Сколько может быть значений у одного слова?» – соображала девочка.

– Вы можете отвезти нас к Маяку? – спросила она наконец.

– Конечно. Вы не тяжелее Смотрителя, а он ездит на нас, когда захочет, – спокойно ответила Птица, но не сделала ни единого движения.

«Что же, мне просто вскарабкаться на нее без разрешения?» – слегка смутилась девочка.

– Ну… Так вы отвезете нас?

– Даже не знаю. Мне не очень хочется. А тебе? – Первая Птица повернулась ко второй. Та, пожав плечами, ответила:

– Смотритель распоряжений не давал, а лететь к городу приятнее налегке.

Маша наконец поняла, что от нее что-то требуется взамен.

– Что мне сделать ради того, чтобы вы нас отвезли?

– Даже не знаю, – повторила первая Птица и опять посмотрела на вторую. – Я все еще голодна.

Девочка беспомощно огляделась по сторонам, но ничего, кроме очисток от картофеля, не увидела.

– Мне нечем вас угостить. Я не знаю, что вы едите, но все равно, все, что у нас было, мы уже съели. Может быть, я могу для вас что-нибудь сделать?

– А что ты умеешь? – протянула первая Птица.

– Лично я предпочитаю подарки! – отрезала вторая.

Маша расстегнула «молнии» на карманах кожаного жилета, там нашелся промокший блокнот, который девочка тут же машинально восстановила, опасаясь за свои записи. Обнаружив, что блокнот восстановился без текстов, тихо охнула и восстановила сами записи. Так же поступила с письмами. Потом нашла точилку с зеркалом, а вместе с ней пакетик стразов.

– У меня есть подарок! – обрадовалась девочка. – Украшения!

Она осторожно достала из пакетика один стразик и приклеила его на ноготь указательного пальца.

– Видите? Тут мало света, и камушек не очень сверкает, но на улице будет просто здорово! Скажите, куда вам приклеить, и я буду рада…

– Только не трогай мои перья! – поспешно воскликнула вторая Птица, взъерошившись.

– Она только недавно избавилась от… – начала объяснять первая, но осеклась, оглянувшись на подругу. – От одной досадной косметической неприятности. Укрась мне глаза. У меня самые большие и красивые глаза в наших горах.

– Выдумываешь! – заспорила вторая.

Но Маша остановила их:

– Не двигайтесь, пожалуйста.

Девочка быстро, но осторожно приклеила по три стразика около наружных уголков глаз первой Птицы. Вторая Птица молча наблюдала за процедурой, а потом заговорила:

– Птенчик владеет магией и видит в темноте. Птенчик храбрый и щедрый. Птенчик не может купить дружбу Птиц, как пират, не может заставить Птиц служить, как Смотритель, но птенчик заслуживает вежливости. Мы отвезем вас к Маяку, если птенчик, конечно, не захочет оставить в пещере своего не вовремя уснувшего друга.

– Нет, не надо его оставлять здесь! Только его, наверное, надо сначала в чувство привести, – спохватилась девочка. – Иначе как же его отсюда вынести?

– В когтях, как козочку, – спокойно пояснила вторая Птица, пока Маша приклеивала стразы к ее лицу. – Нам не впервой, не волнуйся. У рыбачков жилеты крепкие, не рвутся. А этот к тому же худенький. Но сначала надо вытащить тебя. Поедешь в когтях? Если сядешь на спину, мы не протиснемся вместе в дыру.

– Я поднимусь наверх и встречу птенчика, – предложила первая Птица и легко проскользнула сквозь дыру, уцепившись за ее край лапами.

Маша села на спину второй Птице, и та подняла ее к самому отверстию. Оттуда дул ледяной ветер. Девочка ухватилась за края и не без труда выбралась наружу.

На горе было гораздо холоднее, чем в пещере. Машу снова начал бить озноб. Она забралась на спину Птице и с благодарностью зарылась в теплый пух. Птица расправила крылья, но не торопилась взлетать. Моря в темноте было совсем не видно, свет от фонарика колокольцев пропал. Зато впереди, там, где был город, сияла радуга. Черно-серебристо-синяя радуга.

– Что это? – прошептала девочка.

– Черный Час, – усмехнулась Птица. – Закрой глазки, а то еще хлопнешься в обморок. Я не нянька для птенчиков, и у меня нет рук, чтобы тебя держать!

Маша промолчала, но решила, что ни за что не закроет глаза.

В ту же секунду из отверстия вырвалась вторая Птица и, тяжело взмахивая крыльями, понеслась в сторону радуги. Она держала в когтях Кирилла, который так и не пришел в сознание. Его длинные ноги болтались в воздухе, и казалось, что штаны ему слишком коротки, а ботинки чересчур большие. Тут же сорвалась с места первая Птица, и Маша едва успела прижаться к ней, обхватить ее шею руками. Небо качнулось, мигнуло редкими звездами. Желудок девочки взмыл к горлу, но спустя несколько мучительных секунд полет выровнялся, и ей стало лучше, она даже смогла приподнять голову и высунуться из-за плеча Птицы. Но в лицо ударил ветер, отбросил назад волосы Птицы, и Маша ничего не разглядела.

– Держись! – смеясь, крикнула Птица. От ее волос пахло яблоками и грушами, они были нерасчесанными, но, без сомнения, чистыми.

– Подлетаем к порту! Справа город! – крикнула вторая Птица.

Маша легла на спину Птицы, снова прижалась к ней, сцепив пальцы в замок, чтобы не упасть, повернула голову направо. Из-за мерно взмахивающего крыла ей было видно полукружья улиц, крыши, квадратные трубы в серебристо-синих бликах жуткой радуги. Булыжники мостовой переливались, как чешуя, казалось, что улицы извиваются, словно змеи. Неожиданно одна из змей подняла треугольную голову высоко над крышами и раздула капюшон, как у кобры. Маша вскрикнула и еще сильнее прижалась к спине Птицы, в то время как змея провожала их взглядом. Потом дома поднялись все скопом и упали обратно. И еще раз, и еще. Движение очень напоминало дыхание гигантского существа. Порт со всеми его доками и складами вдруг поднялся в воздух, вода стекала водопадом с огромного зубастого рта. Птицы взмыли ввысь, и Маша поняла, что та часть Рогонды, которая ей видна, не что иное, как голова огромного морского чудовища. Девочка закричала, и сотни фонарей на улицах взорвались от ее крика, искорки взмыли в воздух и закружились вокруг пары Птиц. Они выглядели как огненные мотыльки размером с собаку.

– Я же сказала, что тебе, птенчик, лучше закрыть глаза, – упрекнула Машу Птица. – Не бойся, пока ты с нами, это просто страшные картинки. Только держись покрепче. Нам нужно поскорее добраться до Маяка, там безопасно.

И в тот момент оттуда, где летела вторая Птица, раздался ужасный вопль. Кирилл пришел в себя и принялся брыкаться своими длинными ногами что было сил. Он кричал и кричал без конца. Птица с трудом удерживала его, беспомощно махая крыльями.

– Спокойнее, а то я тебя брошу! – крикнула она ему. – Спокойнее!

– Кирилл! – в страхе за него закричала и Маша. – Не бойся! Я здесь! Все нормально!

Но Селедка ее не слышал и продолжал орать и лягаться. Кожаный жилет мальчика трещал по швам. Огненные мотыльки, заинтересовавшись, подлетели ближе и, казалось, обнюхивали его ноги.

– Птица! – позвала девочка. – Если я спрыгну, ты сможешь меня подхватить когтями? За шиворот, как его?

– Зачем?

– Он не слышит меня! Ему нужно помочь, а твои крылья не дают мне к нему приблизиться.

– Птенчик, не вздумай, это слишком опасно. Лучше мы бросим его здесь, пока он не погубил нас всех.

– Птица, на счет три я прыгаю, лови! А потом подлетишь ближе к нему! – Маша перевела дыхание и расцепила пальцы. – Раз. Два. Три!

Она соскользнула со спины Птицы. Мотыльки тут же метнулись к ней, но не успели – огромные когти уже вцепились в броню у самого ворота, лишь слегка царапнув кожу. Девочка почувствовала, как ее сдавило, кричать в таком положении было трудно, едва хватало воздуха для дыхания. Но Птица была умницей и без команды подлетела ближе к своей подруге, из последних сил удерживающей брыкающегося мальчика.

– Кирилл! Селедка! – хрипела Маша, пытаясь поймать парня за руку. – Да заткнись ты, трус, дурак!

Она наконец схватила его за руку и крепко-накрепко сжала. Подросток от удивления замолчал и наконец остановил на ней свой взгляд. Он тяжело и сипло дышал, ловя воздух ртом.

– Это я, Маша, – громко сказала девочка. – Я с тобой! Ничего не бойся, верь мне! Просто не шевелись, мы скоро будем в безопасности.

Тяжело дыша, Кирилл молча сжал ее руку в ответ.

– Мы не можем лететь так, – крикнула Птица, державшая Машу. – Мы мешаем друг другу крыльями.

– Спустись пониже, – посоветовала вторая Птица. Голос у нее был хриплый и усталый, чувствовалось, что ей предпочтительнее было приноровиться к полету в паре, чем продолжать бороться со своей ношей. – Двигайся на счет, раз-два-три-раз. Ну – раз-два-три-раз…

Спустя минуту Птицы, одна выше, другая ниже, продолжили полет, синхронно взмахивая крыльями, а ребята держались за руки. Ладонь Кирилла была мокрая и холодная, мальчик вцепился так, что Маше было больно, и она не могла дождаться, когда же они наконец спустятся на землю. Под их ногами шевелились улицы, будто спины змей, по крышам прыгали стаи крыс, чахлая живая изгородь разрасталась в непроходимые джунгли, а у Маши было ощущение, что все вокруг происходит не на самом деле. Или не с ней. Обман, картинка, сон, мультик, что угодно. Поэтому, как бы высоко ни подпрыгивали крысы, как бы близко ни подлетали огненные мотыльки, ее это не волновало. Она смотрела только на Маяк, который раз за разом поворачивал к ним свой острый белый луч. Ей уже была видна стая Птиц, кружащих над Маяком.