На пороге - Денис Иванов-Ковалёв

– Поразительно, – проговорил за всех ученый.

Потерявшие дар речи, сталкеры не сразу смогли оторваться от картины, представшей перед ними.

– Никогда не видел ничего подобного, – покачал головой бывший вояка.

– Поздравляю, док, – донеслось от Сергея, отошедшего на самый край отвесного берега, чтобы корявые ветви елей не мешали обзору. – Мы – первые, кто видит это, в принципе.

– Нужно разбить лагерь где-нибудь тут, – оживился научник. – Сможем?

– Поищем место, – кивнул Тритий.

Группа обосновалась на более пологом берегу, почти у самой воды. Со стороны склона их скрывала россыпь валунов с густыми зарослями, а мост возвышался практически над самыми головами, смотрясь в беспокойную речную гладь, волнующую образы фееричного танца энергий.

– Сдается мне, – Алексей возился с приборами, пока проводники устанавливали тент, – что эта аномальная зона «живет» лишь за счет пространственно-временного «разлома». Видите эти искажения? Энергия будет циркулировать в замкнутом участке пространства-времени, пока гравитационная аномалия не исчезнет… Но вот откуда взялось столько энергии? Коллега Тритий!

– Да?

Дезертир переступил через рюкзаки, откуда тянулись провода к аппаратуре, над которой колдовал Чайкин.

– Мы с вами сегодня постараемся проверить целых три гипотезы! Держите вот это.

– Так. – Вояка принял устройство, осуществляющее запись аномальной активности в спектральные данные. – А почему три?

– Мы проверим, сохраняется ли энергия, циркулирующая в этой системе, то есть является ли она изолированной за счет действия измененной гравитации. Это раз.

Доктор принялся загибать пальцы.

– Во-вторых, помните, что я вам сегодня рассказывал о сохранении информации? Представляете, какие артефакты может породить слияние двух различных по природе аномалий? Проверим. И-и…

Ученый натянул перчатки, подхватил другой прибор и вдвоем с Тритием направился в сторону моста.

– Скажите, коллега, вы когда-нибудь интересовались своими способностями? Как они возникли? Почему работают? Ионизирующее излучение, к которому вы невосприимчивы, есть лишь высокоэнергетическая область шкалы…

– Эй, доктора аномальных наук.

Равлик потряс рацией перед обернувшимися спутниками.

– Связь держим?

Тритий похлопал по нагрудному карману, из которого торчал усик антенны, показал пальцами «окей».

– Я думаю, вам самим будет интересно проверить, как скажутся на вашем самочувствии электромагнитные поля небольшой интенсивности, – продолжил Алексей, когда вышел вместе с военным к порядком заросшей тропе, ведущей наверх.

Сергей, оставшийся сторожить лагерь, проводил взглядом напарника с ученым, уселся на рюкзак, задрал голову, уставившись на хороводные пляски разрядов в треснувших небесах.

Клюнув носом, Равлик, спохватился, встряхнулся.

Порывы ветра, путающегося в кронах прибрежных ив, в верхушках ворчливых елей, доносили со стороны моста ставшее уже привычным гудение. Округа не таила, казалось, никакой опасности, однако сердце выпрыгивало из груди так, словно сталкер совершил километровый рывок, прежде чем задремать.

Пошевелив затекшими конечностями, ветеран нашарил рукоять автомата, поднялся, покачнувшись. Облизнув сухие губы, огляделся.

Тело в который раз само бросало себя в состояние преждевременной готовности к неожиданностям, как обычно бывало с Равликом в ситуациях, когда инстинктивные ощущения предупреждали о присутствии рядом чего-то чуждого.

Умерив сердечный ритм внушением, что вокруг все спокойно, старожил закинул оружие за плечо, не с первого раза нащупав на поясе флягу. Подавившись от спешных глотков, замер, приходя в себя от холода, дразнящего глотку. Вспомнив об ушедших к аномалии товарищах, глянул в выхваченный одним движением наладонник, покачал головой. После недолгих колебаний вытащил рацию.

Предприняв несколько попыток связаться с Тритием, сталкер с удивлением проверил настройки – частота была выставлена нужная, однако эфир лишь кряхтел и потрескивал в ответ.

С мыслью, что, возможно, на вершине склона сигнал будет лучше, Равлик отправился к тропинке, желтеющей сквозь бурьян.

Выбравшись к участку дороги, задевающей на повороте лесистую возвышенность, ветеран замедлился: детектор все еще барахлил, будто находясь в шоке от беснующихся недалеко всевозможных полей, а значит, стоило быть осторожнее.

Нахмурившись, Сергей снова проверил работоспособность приемника, вздохнул. Скорее всего, аномальная активность сказывалась и на радиосвязи. Приняв решение лично проведать исследователей, сталкер двинулся вдоль асфальтированного покрытия, осматриваясь.

Впереди виднелся железнодорожный переезд, заблокированный двумя опорами ЛЭП, рухнувшими друг на друга. На рогах одной из них качались шторки «ветоши», что позарилась и на мотки проводов.

Застоявшийся воздух, полный травяных ноток, разредила свежесть, свойственная обычно увлажненной после грозы земле. Равлик знал, что так себя проявляют издали электрические аномалии, и, вполне возможно, в останках электросети притаилась «гремучка» – самый слабый подтип. Как правило, статическое электричество, накапливающееся в определенных местах ввиду малоизученных факторов, рассеивалось со временем само по себе, а потому могло охватывать довольно обширную область. Стоило внести в нее какой-либо проводник – и аномалия моментально разряжалась, чем пользовались бывалые ходоки, когда «гремучка» блокировала путь.

Проверять догадку старожил не решился, взял влево через кустарник, вскоре набредя на отметочные ограждения, за которыми высилась громадина моста, просматривающегося сквозь растительность. Воздушные вибрации усилились, теперь давя на виски мнимой тяжестью. Ноздри щекотало приятным озоновым запашком.

Судя по всему, на мосту «развлекались» не слабенькие «гремучки», а «перуницы». И без того сильные версии электрических аномалий, взаимодействуя особым образом с измененной гравитацией, достигали такой мощи, что ионизировали окружение. В подтверждение тому занервничал радиометр, регистрируя все больше и больше заряженных частиц.

Алексея сталкер заметил сразу же. Тот стоял на самых подходах, что-то изучая на дисплее планшета. Научник настолько увлекся, что не сразу обратил внимание на подошедшего Равлика.

– Что-то не так? Где Тритий?

Ученый кивнул в сторону моста, и Сергей только сейчас разглядел на фоне железнодорожного полотна армейский камуфляж. Бывший вояка уселся на рельсы, держа перед собой записывающее устройство, в то время как впереди него развертывали ажурные узоры потоки плазмы, что незримые силы бросали по витиеватым траекториям.

– Ваш коллега себя чувствует прекрасно, – глухо из-за маски на лице вздохнул Чайкин, – в отличие от приборов… Приходится измерять короткими минутными сериями – стабильность работы аппаратуры оставляет желать лучшего.

– Кстати, насчет аппаратуры. – Ветеран вытащил рацию. – Все и вправду плохо. Похоже, аномалия каким-то образом глушит сигнал.

– Несомненно. Электромагнитные всплески портят всю спектральную картину!

– А что мы, собственно, – Равлик на секунду оглянулся, – делаем?

– Лично я пытаюсь собрать спектральные данные, а коллега Тритий – засечь хотя бы малейшие признаки присутствия артефактов. Пока безуспешно, к сожалению.

– Артефактам не всегда свойственно появляться, – пожал плечами старожил.

– Вам, как стороннему наблюдателю, кажется, что процесс этот случаен, и вы правы, – деловито заявил ученый, – однако важно учитывать не сам факт наличия случайной величины, а закон ее распределения. Вот, смотрите.

Научный сотрудник ткнул в экран, где в реальном времени медленно, но верно рисовался некий спектр, подрагивая на мигающем фоне.

– Все эти колебания – не просто случайные скачки аномальной активности. Они несут в себе