Наследник Фархада - Николай Рубан

— Чо-о?!! — и прямо в глаз Маргуса полетел увесистый конопатый кулак Мордатого. Судя по всему, оппонент решил уклониться от дискуссии о роли этносов в истории человечества.

И то верно: чего бодягу зря разводить, если итог почти наверняка заранее известен? Ну, поехали: уход уклоном с линии удара, котенка (аккуратно!) в сторонку, захват атакующей руки, загиб за спину с разворотом противника к себе спиной и одновременным взятием глотки соперника на удушающий прием — есть! И — ребром стопы ему в подколенный сгиб — эть! Так, просто — чтоб назад не лягался. И — прикрываемся им, как щитом, от суматошных ударов остальных противников. Раз-два, готово: сдавленно мекнув, Мордатый грузно обвис на руках Маргуса.

— Стоп! — властно скомандовал Маргус, укладывая Мордатого на траву, — Тайм-аут…

В этот момент из переулка появились Маша с Рустамом. Влюбленные держали друг друга за руки «по-детсадовски» и блаженно улыбались. При виде батальной композиции Рустам враз посерьезнел, высвободил руку и решительно встал рядом с Маргусом. Маша не стала хватать его за руки и убеждать не связываться — смотрела на происходящее с веселым интересом. А какой девчонке не нравится, когда из-за нее парни дерутся?

— Это ты его? — вполголоса уточнил он у Маргуса.

— Нет, это они! — честно открестился Ауриньш, — Кажется, по печени попали…

— Не, ну вы что — больные совсем?! — искренне возмутился Рустам, — Вдвоем на одного! Кто так делает?! Ну-ка, Марик, дай я… — и, опустившись на колено, он умело нащупал пульс у пострадавшего. Затем ловко задрал вверх его ноги — так дзюдоисты приводят в чувство потерявших сознание от удушающего приема.

Вскоре Мордатый прерывисто вздохнул и открыл мутноватые глаза. Рустам заботливо, придерживая за спину, помог ему сесть, мягко похлопал по щекам.

— Ну как, нормально? В голове не звенит?

— Нормально… — прокряхтел Мордатый и поднял глаза на Гориллу, — Толян, пала! Урою, мля!!

— Ну ты чо, Санек!.. — потерянно отозвался тот, — Не нарочно же, падла буду!

— Рустам, вы идите, — кивнул Маргус, — Здесь все в порядке, я вас догоню…

— У вас тут что — всегда так махаются? — неодобрительно поинтересовался на прощание Рустам, — Как хотите, пацаны, а это не дело. Нечестно так! Хотите помахаться — так по очереди договаривайтесь, а так — это что? Только шакалы так себя ведут…

— Понятно, фраера? — вздохнул мордатый Санек, глядя вслед уходящим Рустаму с Машей, — Взял приезжий бабай, да и сопли вам утер… Ничо махаешься! — признал он, протягивая Маргусу пачку «Примы», — В десантуре, что ль, так учат?

— Спасибо, не курю. — кивнул Ауриньш, — Да я-то так, середнячок… Это Рустам у нас боец классный. Чемпион училища по боксу, между прочим.

— Неслабо… — уважительно протянул Толян и о чем-то задумался.

Все это время рыжий котенок скакал вокруг, угрожающе шипел и выгибал спину. Наконец, решил, что пора вносить и свою лепту в наведение общественного порядка — решительно протопал к Толяну и, встав на задние лапы, принялся терзать передними его трикотажную штанину. Тот взвыл и собрался было отшвырнуть наглеца ногой, но споткнулся о взгляд Ауриньша и, втягивая с шипением воздух сквозь зубы, кое-как отцепил котенка, продолжавшего воинственно растопыривать лапы.

— Ты, морда! — убедительно обратился он к котенку, поднеся его к самому носу, — будешь об меня свои когти точить — хвост оторву на фиг, и скажу, что так и было! Понял, жопа рыжая?

С такой постановкой вопроса котенок был явно не согласен. И, фыркнув, ловко цапнул Толяна лапой за нос. Тот скорчил свирепую рожу и оглушительно гавкнул прямо в морду рыжему обидчику. Все облегченно заржали, и долго еще не могли успокоиться.

О стычке с парнями Маргус Рустаму ничего не рассказал — да и зачем, собственно? Но и сам Ауриньш не узнал об услуге, которую оказал ему Рустам месяц спустя, когда они вернулись из лагерей в Рязань.

В тот субботний день Рустам был отпущен в увольнение. Каких-то определенных планов на это увольнение у него не было, но не отказываться же, раз отпускают. Отгладив парадку и надраив ботинки, Рустам покинул стены родной альма-матер и неспешно направился в городской парк — побродить бездумно по тенистым аллеям, полюбоваться стенами старого Кремля, подышать воздухом вольной жизни. Дойдя до памятника Сергею Есенину, раскинувшего руки навстречу рязанским просторам (на правой ладони поэта красовался традиционный граненый стакан с остатками портвейна), Рустам заметил на скамейке Маргуса с Лилей, склонившихся над толстой тетрадью. Маргус что-то объяснял Лиле, быстро черкая в тетради карандашом. И был Маргус одет не в парадку, а в повседневное «хэбэ».

— Добрый день, Лиля, — приветливо поздоровался Рустам, — Привет самоходчикам! — подмигнул он Маргусу.

— Ой, Рустам, приве-ет! — заулыбалась Лиля, — В увольнении?

— Ага… А вы тут — чего?

— Да Марик мне вот к семинару готовиться помогает. Я к концу семестра что-то совсем в голове тупая стала — ну ничего не держится! Ой… — опомнилась она вдруг и в упор глянула на Маргуса, — А ты что — в самоволку удрал?!

— Подумаешь, — независимо оттопырил челюсть Ауриньш, — Все ходят…

— Не, ну ты что — совсем, что ли, балбес? А вдруг заловят?

— Не заловят.

— И я — как дура! Уселась тут с ним на лавочке! Да тут патрули каждые пять минут ходят! Хоть бы сказал, что ли — я бы в общаге с комендантшей договорилась…

— В общаге девочек много, — возразил рассудительно Маргус, — Им то переодеться надо, то еще что… Не хотелось мешаться.

— Ладно, люди, я пошел, — поспешил откланяться Рустам, — Вы тут сами разбирайтесь…

Пройдя по аллее до поворота, Рустам глянул вперед и тут же оценил Лилину прозорливость — навстречу неспешно выдвигался комендантский патруль. Хотя какая тут, к бабушке, прозорливость? Любому дураку известно, где патрули ходят. Любому, кроме Маргуса. Вот же черт. Рвануть обратно — предупредить его? Можно, однако, толку не будет: Ауриньш лучше предпочтет с норманнским достоинством предаться в лапы патруля, чем сигать в присутствии Лили в кусты — это Рустам знал совершенно точно. Значит, остается одно. Хмыкнув, Рустам одним движением расстегнул верхнюю пуговицу рубашки и сдвинул узел галстука чуть ли не под ухо. Расстегнул китель, дерзко засунул руки в карманы и, демонстративно покачиваясь, решительно двинулся навстречу патрулю, заранее напустив на физиономию осоловелое выражение.

— Здрасссьте, — светски приподнял он фуражку, поравнявшись с патрулем.

— О…о…о… — сокрушенно покачал головой полковник-связист, начальник патруля, — Как все запущено… Взя-ать!!

Курсанты-патрульные хватать Рустама не спешили — они что, совсем дурные? Просто подошли и встали по бокам, как почетный эскорт. Тем более, что тот и не пытался бежать — дурашливо вскинул руки (сдаюсь!) и солнечно улыбался.

— Документы, товарищ курсант! — потребовал полковник.

— Нету, тащщковник… — для убедительности Рустам вывернул карманы.

— Фамилия? Рота какая? — полковник зацарапал в блокноте карандашным огрызком.

— Гуссейнов, пятая рота, — Рустам со вздохом вспомнил Мамеда из Кировабада — славного парня с десантного факультета, отчисленного полгода назад за хроническую неуспеваемость.

— В комендатуру! — удовлетворенно рыкнул полковник. Служба шла удачно: не успел заступить, как задержал нарушителя формы одежды, самовольщика, да к тому же в нетрезвом состоянии! План выполнялся успешно.

Покаянно заложив руки за спину, Рустам смиренно зашагал по аллее, провожаемый сочувствующими улыбками гуляющих граждан. Так. Нормалек. Первая часть плана выполнена успешно: угроза от Маргуса отведена. Теперь — не выпендриваться, не привлекать к себе излишнего внимания, дабы усыпить бдительность начальника патруля и не дать как следует себя запомнить. Только бы никто из знакомых офицеров по дороге не встретился…

И судьба была в тот день снисходительна к Рустаму — до комендатуры они добрались без нежелательных для него встреч. Приближался проходной двор, расположенный за два дома от пункта назначения — он числился второй частью в плане Рустама. Так. Еще пару шагов… Приготовиться…

— Ох, да ни фига ж себе!! — внезапно вытаращил Рустам глаза, глядя на противоположную сторону улицы.

Естественно, патруль машинально обернулся туда же. А в следующее мгновение они уже обескураженно смотрели на пустое место, на котором только что стоял нарушитель.

— Догнать!! — взревел начальник патруля и первым ринулся в темный проем арки двора, откуда доносился шустрый удаляющийся топот удиравшего Рустама.

А вот это он напрасно так поступил, право слово. Видать, совсем недавно полковником стал, не приобрел еще приличествующей званию вальяжности и рассудительности. И то сказать: царское ли это дело — самому за нарушителями гоняться? Для чего тебе патрульные дадены? Ну, сам и виноват: не успев сделать двух скачков, налетел бедный полковник на занозистый ящик, предусмотрительно брошенный Рустамом за спину, на пути преследователей. Заслышав усиленные эхом высказывания полковника по этому поводу, Рустам сочувственно поморщился: извините, но как меня учили, так я и действую: минировать пути отхода, дабы снизить скорость преследователей. Подняв и отряхнув начальника, патрульные, стараясь не переусердствовать, продолжили преследование. И, очутившись во дворе, увидели у противоположной стены Рустама с фуражкой в зубах, который ловко, как шимпанзе, карабкался по высокому штабелю пустых ящиков. Достигнув вершины штабеля, Рустам легко перемахнул через забор, не забыв оттолкнуть ящики в сторону — грохот развалившегося штабеля поглотил сердечные приветы полковника вслед ускользнувшей добыче.