Как-то раз Маргаритка (ЛП) - Феррис Джин

— Мне вот интересно, Маргаритка в самом деле хочет выйти замуж за Магнуса? — задумчиво проговорила Ева.

— С чего ты заинтересовалась? — спросила Калиста. — Я его никогда не видела, но слывет он добрым малым.

— А тебе не приходило в голову, что теперь, когда мы вышли замуж, матушке только осталось избавиться от Маргаритки и папы, чтобы самой занять трон? Не похоже ли, что именно это она хочет сделать?

— Но у Магнуса нет своего королевства, — напомнила сестре Татьяна. — Они с Маргариткой останутся жить здесь. Если бы матушка задумала избавиться от Маргаритки, почему не нашла принца или короля, живущего за семью морями?

— Она и пыталась, — ответила Ева. — Да Маргаритка всех женихов отвергла. Магнус — последняя надежда.

— Но зачем Маргаритке выходить за Магнуса замуж, клянусь, язык не поворачивается так сказать, если она не хочет? — спросила Калиста. — Ей совсем не нужно выходить замуж, чтобы стать наследницей. Вы же знаете, что Маргаритка не сходила с ума по замужеству, учитывая, что она видела пример родителей, пока росла.

— Мы наблюдали то же самое, но тем не менее счастливы в семейной жизни, — напомнила Ева.

— Нам просто очень повезло, — ответила Татьяна. На мгновение они молча вознесли благодарность Господу, потом Татьяна высказала догадку: — Она делает это ради папы. Если она посчитала, что папа… ну, понимаете, на пороге… и он хотел видеть ее замужем, прежде чем… ну знаете… то она могла бы решиться. Папа — единственный человек, кому ей хотелось бы угодить.

— Тогда нам настоятельно нужно поговорить с Маргариткой, — заявила Калиста.

— Сейчас же! — согласилась с ней Татьяна.

Сестры взялись за руки и дружно побежали по устланному красивыми коврами коридору в покои Маргаритки.

Глава 21

В спальне было пусто. Даже пальцем не тронуто и пустынно. Никакой невесты на грани нервного истощения на обширной кровати с пологом. Никаких подарков и цветов от нетерпеливого жениха.

— Вам не кажется, что матушка что-то сотворила с Маргариткой? — спросила Ева дрожащим голосом.

— С нее станет, — сузив глаза, сказала Татьяна. — Однако она не предпримет ничего до того, как состоится свадьба. Не захочет же она пропустить представление. Нам нужно найти папу!

Снова рука об руку сестры побежали вверх по широкой извилистой лестнице, потом по коридору, завернули дважды за угол и поднялись по узким ступеням, ведущим в комнаты короля в северо-западной башне. Дверь была заперта изнутри.

— Папа! — позвала Татьяна, забарабанив в дверь. — Ты там? Это мы, Татьяна, Ева и Калиста. Нам нужно с тобой поговорить.

— Королева с вами? — донесся через дверь голос Денби.

— Нет. Нам и нужно поговорить о ней.

Настало продолжительное молчание. Татьяна постучала опять.

— Папа! Мы поднимаем бунт! Нам нужна твоя помощь.

Король открыл дверь. Выглядел он вполне бодрым и живым, глаза сияли, щеки румянились.

— Дорогие мои, — коротко и формально обнимая каждую, сказал он.

— Это что, ночная сорочка заправлена в бриджи? — спросила Калиста, заподозрив, что, несмотря на здоровый вид, у отца не в порядке с головой.

— Ох, — спохватился король Суитберт, взглянув вниз. — Верно. Денби, будь добр, достань рубашку. Из гардеробной.

По тому, как он подчеркнул это слово, троица и обратила на него внимание. Они хоть и были блондинками, но не дурами. Что там такое в гардеробной, что их папа захотел удержать в тайне?

Денби открыл гардеробную настолько, чтобы проскользнуть внутрь и тут же быстро захлопнуть. Сестры подняли брови и переглянулись.

— Как ты, папа? — спросила Ева. — Матушка говорила, ты совсем плох.

— Я здоров как бык, — заявил король, усаживаясь на трон у окна со свинцовым переплетом, которое выходило на террасу.

И тогда сестры вывалили свои смутные опасения насчет свадьбы Маргаритки и Магнуса, ходя вокруг да около своих подозрений, что королева, может статься, вовлечена во что-то неприятное — или подлое, если быть точным.

Когда они закончили, король сказал:

— Я понятия не имел, благодаря вашей матушке, что вы были такими несчастными детьми. А казались вполне довольными.

— Мы не выказывали непокорность, как Маргаритка, — пояснила Татьяна, — однако мы были друг у друга, чтобы утешать.

— Помимо прочего, — добавила Калиста, — лучше всего избежать гнева матушки, если вести себя послушно. Мы видели, как поступали с Маргариткой. Ее столько раз оставляли в комнате без ужина…

— Я всегда проносил тайком ей поднос с чем-нибудь вкусненьким, — признался король.

— …и столько времени заставляли проводить за украшением стежками чужой, сляпанной как попало вышивки в наказание за малейшую провинность, и все ужасные платья, которые Маргаритка должна была носить, даже ужаснее, чем те, что носили мы, одинаковые для всех троих. Теперь мы понимаем, что следовало защитить нашу младшую сестренку, но ведь мы сами были детьми.

— А теперь у нас есть такая возможность, — заявила Татьяна.

— Поскольку матушка совсем пошла в разнос, — добавила Калиста. — Пора кому-нибудь уже ее остановить.

До сих пор молчавшая Ева спросила:

— Почему ты позволил ей зайти так далеко, папа?

— Я никогда не знавал таких, как она. Сам я рос в кругу вежливых и спокойных людей и до женитьбы с Олимпией не встречался. Признаю, поначалу она меня ослепила, такая красивая, пылкая и своевольная, и совершенно непривычная. Я был гораздо старше. Наверно, я слишком ей потакал, скорее как слепо обожающий родитель, чем муж. Боюсь, совсем распустил ее, как теперь вижу, но я не знал, как ей воспрепятствовать. Вы, девочки, правы, конечно. Я точно знаю, что она задумала, и пора положить конец ее хитрости. Отныне и навсегда.

Голос Евы смягчился от нежности и прощения.

— Папа. Где Маргаритка? Ты знаешь?

— Знаю.

— Ей ничто не угрожает?

— Сейчас нет, — решительно заявил король. — И собираюсь проследить, чтобы так и было.

Как ни странно, в этот отчаянный переломный момент он чувствовал себя живее, чем за долгие годы.

— Можно с ней повидаться? — спросила Татьяна. — Думаю, пора объяснить, какие мы старшие сестры.

— И попытаться помириться с ней, — добавила Калиста.

Король Суитберт открыл дверь гардеробной и позвал:

— Маргаритка, дорогая. Твои сестры хотят с тобой поговорить.

Много же им понадобилось времени, чтобы обстоятельно обсудить, что происходит, так же как и разъяснить длинную историю недоразумений, и в результате они совершенно забыли, что королева собиралась принести питье для короля Суитберта. Когда она постучала в дверь, все подпрыгнули как от удара грома.

— Девочки, быстро, — заговорил король. — Ступайте в гардеробную! — Сам же вскочил в постель и натянул до подбородка покрывала. К счастью, он так увлекся разговорами с дочерьми, что не надел чистую рубашку, принесенную Денби, и все еще оставался в ночной сорочке. — Ладно, Денби, — обратился он к камердинеру, когда дочери спрятались, — впусти ее.

— Что это значит? — вскричала королева Олимпия, на лицо ее набежали тучи. — Где моя горничная? Почему ты так долго не открывал? И почему дверь была заперта?

— Виноват, ваше величество, — покорно ответил Денби, низко кланяясь и ломая руки. — Я отпустил Милли, потому что король ничего не делал, только спал. Я знаю, что у нас каждая пара рук на счету, когда такая уйма гостей в замке. Я сам могу последить за его величеством, мне больше нечего делать. А дверь закрыл, чтобы никто не нарушил его покой. Не думаю, что вам хотелось бы, чтобы сюда вломился какой-нибудь гость и увидел его величество в таком виде. Я, должно быть, тоже задремал, глядя за спящим.

— Коли ты приглядываешь за хозяином, то я хочу, чтобы ты действительно за ним глядел. А теперь приподними его, чтобы я смогла дать ему зелье на ночь. Я должна поторопиться к гостям на вечернее представление.

Денби придержал короля за плечи, королева, вынув пробку из бутылки, поднесла горлышко к губам больного. Пока она пыталась поить, голова его безвольно качнулась, и из углов рта полилась серая жидкость.