Ведьма за миллион - Ирина Варавская

Вампир хмыкнул. Это стало последней каплей.

– Да пошли вы все, – пробурчала я себе под нос и заковыляла на полусогнутых ногах к лифтам. Полностью распрямиться я уже не могла. – О да! Видимо, у меня действительно что-то с головой, раз я до сих пор тут работаю!

– Как только покажитесь врачу на медицинском этаже, сразу же в отдел – писать объяснительную! – крикнул мне в след Умнич. – Будьте уверены, все виновные будут наказаны по всей строгости.

– Об этом я и хотел с вами поговорить, – сухо ответил дэ Аншэри.

Я нажала кнопку вызова. Хотелось выдержать марку, но стоило мне оказаться в кабине, как я плюнула на все и, не дожидаясь закрытия дверей, без сил прислонилась к прохладной стене кабины. Инквизитор разговаривал с шефом, но я не могла отделаться от физического ощущения его взгляда. Я чувствовала, что эта сволочь надо мной смеется. Упырь он упырь и есть, суть существо гадкое и бесчестное. И никакие конспекты не убедят меня в обратном.

Глава 10. Вскрытие покажет…

Если бы не умение Дэлана двигаться бесшумно, его метания по кабинету были бы слышны даже за пределами приемной. Три сотни коробок самых "чистых", на первый взгляд, документов из "Йотун Холл" были переданы Квалификаторам. И теперь от него ничего не зависело. Он должен был ждать. Это раздражало, но не так сильно, как мысли о Ведьминой горе. Даже разоблачение Готты отступило на задний план и будто бы затерялось в туманной дымке.

Этим утром Дэлан вновь ощутил жажду.

Он взял со стола папку и в тысячный раз вгляделся в снимок Колючкиной, точно ведьмочка могла дать ответ. Глаза – золотисто-зеленые и хитрые, смотрели прямо на него. Она вежливо улыбалась, но Дэлану казалось, что еще мгновение… и изображение покажет язык. Вампир мог поклясться на чем угодно, что уже видел этот взгляд раньше.

Ведь ничего же особенного. Таких в Убежище сто тысяч на златый. Тогда почему, стоило вспомнить аромат ее кожи и снова представить линию подвязки на белом бедре, боль возникала не только в горле? Хорошо еще, что инквизиторский китель имел достаточную длину, чтобы скрыть факт его несдержанности.

Еще никогда он не использовал природные чары столь спонтанно и необдуманно, как этим утром. Пока смотрел в эти глаза и видел в них свое отражение, позволяя распаленному жаждой воображению наполнять сознание заманчивыми картинами обладания. Он слышал биение ее сердца, видел, как розовеет кожа на щеках, как расширяются зрачки, как кончик языка скользит по губам, делая их влажными и блестящими, как учащается дыхание от его прикосновений. Обычная реакция женского тела на пробудившееся желание.

Но его удивили собственные ощущения. Их сила и насыщенность. Даже маленькие и беспощадные лезвия в горле несли с собой особую сладость предвкушения. Нет, не утоленного кровью голода, а чего-то большего, будто последний ее стон станет его освобождением, его наградой и смертельным ядом.

Почти коснувшись женских губ, Дэлан вдруг с удивительной ясностью понял, что как только он познает тепло ее податливого тела и ощутит вкус крови, дороги назад не будет. Что-то навсегда изменится в его жизни. Или уже изменилось, потому что он не мог остановиться. Просто не хотел.

Хвала богам, мозгов у ведьмочки оказалось больше, чем у него, а может, он переоценил силу своих чар. Она вырвалась из его рук. Дэлан почувствовал себя уязвленным и покинутым, но сумел таки взять себя в руки и даже сосредоточиться на деле.

Особенно на том его факте, что сходство Колючкиной с жертвами некроманта сразу же бросалось в глаза. Те же черты лица, длина темных, с медным отливом волос, телосложение, примерный возраст. Он все еще не знал, как увязать это с телом из Святой Валентии, но связь определенно была. Тонкая, как паутинка, на противоположном конце которой шевелился огромный паук. Вряд ли это можно было назвать обычным совпадением, а он привык доверять интуиции, которая настойчиво твердила ему, что с этой ведьмочкой что-то не так. Словно глядя на нее, он видел только самую вершину айсберга.

В каждом отведенном взгляде, в каждой улыбке и повороте головы, в манере разыгрывать из себя недалекую дурочку, во всем читался обман. Она понимала, что он видит ее насквозь, но при этом не боялась. Точно ей было наплевать на возможные последствия.

Пока следственная группа осматривала квартиру, Колючкина забилась в угол дивана и даже не пыталась скрывать, что его присутствие ей неприятно, а он, стараясь справиться с жаждой и тяжестью в паху, расхаживал вокруг нее, как лис вокруг курятника. Когда у Дэлана закончились бесперспективные к честным ответам вопросы, он сел напротив и начал молча пересчитывать золотистые крапинки веснушек на ее лице, что Колючкину особенно нервировало. Он получал от этого удовольствие. Сидеть и ждать, пока она совершит ошибку и ослабит блок.

Его присутствие он почувствовал как только попытался проникнуть в ее сознание, хотя тот ощущался как обыденное течение человеческой мысли. Искуснейшая работа, сложная и дорогостоящая. Как раз для нелегального Настройщика. А раз так, этой заурядной на первый взгляд ведьмочке было что скрывать. Возможно, стоило отправить ее в Управление и позволить запаху раскаленного железа смешаться с полынно-медовым ароматом ее тела, но это было бы слишком просто и скучно. К тому же при мысли о ней и палаче Дэлан ощутил укол ревности. Ее стоны и кровь он должен был забрать себе. Однако через час он все-таки убрался из ее дома вместе с группой Собирателей, оставив после себя дюжину маячков и двоих парней Вольца.

Морозный воздух очистил легкие, но не память. Он хотел эту ведьмочку, и даже учтивая беседа с верхушкой "Йотун Холл" не смогла привести его в чувство. Председатель Совета директоров по нескольку раз повторял для него одни и те же вопросы, прежде чем вампир соизволял хотя бы кивать. Такое поведение, мало соотносящееся с Дэланакаром дэ Аншэри, чьи нападки успели попортить им достаточно крови, вызывало у присутствующих раздраженное недоумение. Но мысли вампира были заняты неожиданно начавшейся Охотой.

Он переживал присутствие Добычи так ярко, словно она находилась рядом. Словно мог слышать стук ее сердца и чувствовать запах. Зуд в клыках и повышенное слюноотделение превратились в невыносимое физическое страдание, а сидеть он мог только нога за ногу. Вот тогда Дэлан понял, что заигрался, и настала объективная необходимость вернуться в реальность.

Дэлан сухо извинился и сбежал к машине. У входа вертелись журнилисты, и он едва не снес с дороги какую-то девку с микрофоном, которой не ко времени приспичило задавать глупые вопросы об