Кровавая баня Крупнера - Юрий Гаврюченков

Но сам Крупнер, познавший предательство друга и неумолимую жестокость государственного аппарата, был несколько иного мнения. Он разочаровался в гуманизме.

2

Мягко завывая мотором, темно-вишневая служебная "Волга" тридцать четвертой модели проехала по центральной подъездной дорожке и остановилась у главного входа. Валерий Игнатьевич Тернов важно покинул салон и потянул на себя дверь главного входа. Он прошел мимо вахты, вежливо кивнув контролеру на угодливое "доброе утро!". Контролера звали Шевцов. Директор запомнил, потому что случайно узнал, как этот человек гармонично совмещает научную работу со службой в охране. "Слизняк", – в очередной раз подумал Валерий Игнатьевич и тут же выкинул его из головы.

Как обычно бывало до его прихода, дверь в приемную оказалась открыта, и секретарь-референт сидела на своем месте, ожидая начальника. Анастасия Алексеевна, сухощавая дама пятидесяти лет, почти идеально соответствовала занимаемой должности. Будучи всегда под рукой, она каким-то таинственным образом находилась в курсе всех институтских событий, в информационном плане превосходя даже зама по общим вопросам и начальника Первого отдела вместе взятых. Кроме того, она заранее знала, что понадобится в тот или иной момент ее директору, и была железным стражем его покоя от рудиментарных телефонных говорунов.

Заслышав знакомые шаги (а слух Анастасии Алексеевны, как отметил Тернов, был почти абсолютным), она по-куриному наклонила голову и увидела выплывающую из-за ступенек фигуру начальника. Приемная находилась напротив парадной лестницы, что в представительском плане было весьма удобно – члены комиссий и иностранцы могли достигнуть конечной цели самым кратчайшим путем, не замечая изнанок жизни филиала. Разумеется, никаких иностранцев в секретном Исследовательском центре пока не было и быть не могло, но Тернов очень надеялся, что таковые непременно появятся. В его планы не входило оставаться всю жизнь безвестным управляющим закрытого почтового ящика. Когда он возник на пороге, секретарь немедленно встала и чуть поклонилась.

– Доброе утро, Валерий Игнатьевич!

– Здравствуйте, – ответствовал Тернов, отворяя дверь в кабинет.

Как всегда, рабочее место сияло чистотой. Ковер был тщательно вычищен, а паркет вымыт и успел высохнуть. В окна, смотревшие на юго-восток, светило яркое солнце. Тернов прошествовал к столу, положил на него большой черный портфель, преподнесенный коллегами к 50-летнему юбилею, когда он был начальником отдела в Институте мозга, открыл и выложил две папки – одну из красного кожзаменителя, другую обычную, картонную. На красной было оттиснуто "40 лет Победы", и в ней помещались обычные рабочие документы: письмо из Москвы, копия телефакса из Минска и рукописный черновик телефакса в Минск же; а на картонной не было ничего, она была новая и пустая, Регина купила ее вчера в магазине канцелярских товаров. Именно ее содержимым, точнее, заполнением этой папки, Тернов и предполагал заняться в самое ближайшее время.

– Валерий Игнатьевич.

Тернов повернул голову. Стоящая на пороге Анастасия Алексеевна являла собой образец секретаря ведомственного п/я: строгая серая кофта, длинная черная юбка и черные туфли; прическа аккуратнейшая – волосок к волоску. Тернову захотелось поморщиться от внезапно накатившего осознания того факта, что он засажен в свободонепроницаемый мешок каменной секретности, о стены которого можно биться до бесконечности и даже расшибить себе лоб. Но он сдержался и напустил заинтересованный вид.

– Да?

– Шифротелеграмма поступила. Вас просили забрать.

Шифрованные сообщения, принимаемые в Первом отделе, имел право получать только директор Исследовательского центра либо лицо, его замещающее. Для этого надо было топать в Первый отдел, но в настоящий момент Тернову было не лень: телеграммы приходили достаточно редко, и он мог догадываться с большой долей вероятности, чему она посвящена. Решение из Москвы. Да или нет.

– Спасибо, – сказал он. – Я зайду.

Прислонив портфель к тумбе стола, Тернов покинул кабинет и направился в дальний конец коридора, где помещались комнаты Первого отдела. Там он постучался в предпоследнюю дверь.

– Ах, доброе утро, – поприветствовала директора Маргарита Сергеевна – видавшая виды дама со снулым лицом и цепким настороженным взглядом. Она была капитаном госбезопасности и занимала должность секретаря начальника Первого отдела.

– Доброе утро, – ответил Тернов. – Что мне тут пришло?

– Сейчас, подождите, – она повернулась к обитой железом двери и постучала. К зарешеченному окошку с той стороны подошел гэбэшный охранник.

– Открой, Леша, тут директор пришел.

Дверь приоткрылась. Тернов в сопровождении Маргариты Сергеевны шагнул в комнату, где была установлена прослушивающая техника АТС и сидела пара операторов. В смежной справа находилась засекречивающая аппаратура телефонной связи, а слева была установлена массивная сейфовая дверь, какую не встретишь даже в квартире современного нувориша – достижение отечественной режимки, – за которой помещалась святая святых Первого отдела и всего филиала Љ 2 в целом: шифровальное устройство, кодовая книга и дежурный шифровальщик со всеми прочими атрибутами. Охранник Леша внимательно оглядел Тернова с ног до головы, затем снял трубку прямого телефона и произнес:

– Миша, к тебе директор.

– Проходите, – сказала Маргарита Сергеевна.

Тернов подошел к железной двери, Леша встал рядом и нажал на звонок. Внутри залязгало, и охранник натужно потянул на себя ручку.

– Входите, – разрешил он.

Тернов проскользнул в щель, и дверь тут же грохнула за ним, автоматически запираясь на замок. Шифровальщик – невысокий чернявый мужичок – положил на стол конверт и открыл журнал регистрации-

– Распишитесь, пожалуйста.

Тернов расписался за прием сообщения, открыл конверт и достал лист плотной бумаги. Как он и ожидал, телеграмма была из Москвы. Уведомление гласило:

Тернову.

Согласно п.3 Приказа Љ 28/3 начальника Управления медицинских исследований результаты работ по теме "Экстра сенс" могут защищаться патентом Роспатента, а также публиковаться в открытой печати без указания специфики экспериментальной базы.

Начальник УМИ Г. Ю. Гусев.

"Замечательно," – подумал Тернов. Ему показалось, что в комнате, хотя она и была без окон, стало светлее. Регина не зря купила папку. Тернов облегченно вздохнул и убрал листок во внутренний карман.

Шифровальщик, пыхтя, отодвинул дверь. Тернов вышел в коридорчик и был заботливо препровожден Лешей в наружную комнату.

– Вам телетайп поступил, – доверительно сообщила Маргарита Сергеевна и протянула полоску бумаги.

Несмотря на возраст, особистка умела быть интимно-обаятельной. Она нравилась Тернову. Он хотел бы иметь такого секретаря, но госбезопасность дорожила своими кадрами. Валерий Игнатьевич пробежал глазами текст.

– Спасибо, – сказал он.

– И вот еще, распишитесь, пожалуйста. – Маргарита Сергеевна придвинула гроссбух.

Тернов поставил автограф, любезно кивнул и возвратился в свой кабинет- Он сдал полученные бумажки Анастасии Алексеевне, чтобы в канцелярии на них поставили входящий номер и занесли в соответствующую графу учетной книги, а потом убрали в архив, где они будут пылиться до окончания положенного срока хранения, после чего их сожгут вместе с прочими бюрократическими экскрементами. Скоро к ним присоединится письмо из Управления, являющееся основным регламентирующим документом, в частности, для Первого отдела. Оно будет неоспоримым свидетельством снятия завесы секретности по СС-91. Вот тогда и можно будет праздновать победу. Но, чтобы насладиться этим событием и получить определенную пользу, требовалось провести некоторую подготовительную работу.

Директора переполняла кипучая деловая энергия. Его очень порадовал телетайп. Если Зернов, далеко не последний человек в министерстве, решил известить его лично, фактически продублировав официальное уведомление, значит, в Москве весьма заинтересованы в успешной деятельности "Психометодологической лаборатории", которую предпочли "сенсорному стимулятору", утратившему первостепенную важность. Это существенно приободрило Тернова. Рассекречивание темы СС давало зеленый свет дальнейшим планам. Валерий Игнатьевич задумал увеличить свои заслуги в деле развития отечественной науки, прибрав к рукам ставшие бесхозными результаты исследований СС-91. Он считал, что имеет на это все права. Тернов был научным руководителем Агапова и входил в число соавторов на закрытом авторском свидетельстве. Теперь, когда запреты на публикацию были сняты, Валерий Игнатьевич решил обнародовать "свои" замечательные достижения, справедливо полагая, что мертвым слава уже ни к чему. Оставался, правда, один небольшой нюанс: для написания статьи требовалось ознакомиться с экспериментальными данными, монополизированными старшим научным сотрудником Бегуновым.