Танец власти - Андрей Верхола

— Все на гору! Быстрее! — Крикнула Лианна, и изменив сущность, подобрала в зубы свою одежду, и прыгнула на выступ берега русла. Все поспешили за ней.

В тот миг, когда беглецы выбрались достаточно высоко, земля задрожала и закачалась под ногами. Путники схватились за деревья, что бы не упасть.

Снежная стена рассыпалась, словно карточный домик, и у подножья горы теперь стремительно несся сокрушительный водный поток, сметая все на своем пути.

— Мир меняется, — тихо произнесла Лианна, сменив волчью сущность и одеваясь.

— Да брось, здесь же горы. — Ответил ей Илрон, стараясь не смотреть на соблазнительные формы девушки-оборотня. — Землетрясение в горах столь же банальная вещь, как пьяные посетители в трактире.

— Землетрясения — да, но не это. — Лианна показала на стену черного дыма и огня, который выбрасывали в воздух проснувшиеся вулканы.

— Что это за чертовщина? — Спросил приставник, усердно крестясь, и не отводя взгляд он медленно движущегося в их сторону облака пыли и огня.

— Это не чертовщина, это древняя стихия, которая правила Материком до прихода на него оборотней. — Заученной фразой ответил ему маг.

— Нужно убираться от сюда, пока эта «Древняя стихия» не превратила нас на воспоминания. — Произнесла Лианна.

— Путь на запад нам закрыт. Придется идти на юг, а там будет ближе к Гиене, чем к столице Морены. — Упав духом, произнес Мойше.

— А почему тебе так не хочется идти в Гиену? — Спросила Волчица.

— Если то, шо сказал Мисько, правда, то мне не очень бы хотелось встретится с твоим озверевшим собратом. С меня вполне хватает знакомства с одним оборотнем, двумя полоумными магами и не понятно шо мутящим попом. К тому же, не очень то хочется стать обедом для моих родичей-идиотов. Уж лучше пусть меня скушает Изе, все же хоть какой-то толк будет.

«Умертвия никогда не хоронят своих убитых. Они верят, что если тело после гибель съесть, его бывший владелец продолжит жизнь вместе с тем, кто его съел.

— Ты же сам заметил, что возможно, это не правда. — Произнесла Рия.

— Возможно, — буркнул в ответ умертвие. — Вот только умные существа предпочитают держаться подальше от опасности, и не встревают в передряги. Лишь полные идиоты бросаются, сломя голову, в огонь.

— Ты хочешь сказать, что все величайшие герои Материка идиоты?! — Возмутился Илрон.

— Почему же? У некоторых действительно не было выбора. Но в большинстве, кто у нас становится героями? У людей, когда они пришли на Материк, героем становился тот, кто смог убить Дракона. И чем больше — тем герой круче. Сколько идиотов стали обедом ради минуты славы? Кто их помнит? Так же героями становились воины, сумевшие убить больше врагов, чем другие. Сколько было войн? Скольких героев они породили? Идет время, новые войны порождают новых героев, а старых стирает в пыль, удаляя из памяти живых. И тот, кто еще вчера носил имя «Герой», теперь никому не нужный, спитый человек, который готов рассказать свою историю любому, кому нечего делать, и готов угостить его выпивкой. Вы знаете сколько я видал таких «Героев» в трактирах Орона, Морены и других государств. Все они никому не нужны, и вынуждены просить милостыню, ибо иначе умрут от холода и голода… У орков, гномов и троллей ситуация еще сложнее. Они всегда ценили и уважали лишь грубую силу. Иных моральных ценностей у них попросту нет. У эльфов так вообще — героем стает тот, кто лучше других наколдует какую-либо ненужную хрень, или споет очень длинную и дотошную балладу. Их герои и кумиры меняются быстрее, чем листва на деревьях. Если все это вы считаете героизмом, то я пас…

— Если тебе так противна наша компания, тогда почему идешь с нами? — Вновь спросил Илрон.

— Я иду не с вами, а с Лианной. У нее уж точно хватит мозгов не влезать в не нужные драки, дабы ее потом назвали «Героем». К тому же, если я не ошибаюсь, у Волков свое понятие чести и героизма.

— Что-то я никогда не слыхал об этом. — Произнес отец Михаил. В ответ Мойше презрительно фыркнул, и произнес:

— Я не удивлен. Жители Степи вообще мало шо знают об иных обитателях Материка. У Волков всегда в почете были ум и справедливость. К тому же, все рассказы о кровожадности оборотней, ни шо иное, как сказки. Волки никогда не убивают, если на это нет причины, и у них мозги на своем месте. Хотя, среди людей придурков значительно больше. У оборотней героем стает не тот, кто выиграл войну, а тот, кто смог избежать ее, сделать так, шо бы войны вообще не было. Их герой не тот, кто убил, а тот, кто в критический момент смог сохранить свое лицо и совесть, не запятнавшись кровью. Именно поэтому я и пошел с Беленькой. Ведь если шо, она сперва подумает, а потом будет действовать, а не колдовать, налево и направо, без толку; читать никому не нужные молитвы, или махать мечем.

— Но ведь не только оборотни уважают мир. — Произнес приставник, видимо пропустивший последние слова умертвия. — Например, у нас в Степи…

— Процветает еще больший идиотизм, чем везде. — Прервал отца Михаила Мойше. — Ты, Мисько, не обижайся, но добровольно идти на муки и смерть ради своей веры, это не героизм, а идиотизм.

— Тут я с вами не согласен, ибо в жизни есть место не лишь для своеугодия. Иногда Бог посылает нам испытания, дабы проверить нашу веру, и укрепить. Хотя, это не понять богопротивному умертвию.

— А я, Мисько, уже начинал уважать тебя. Видимо — рано. Похоже, Рия ошибалась, говоря, шо и у приставников есть мозги. Вот ты мне скажи, если ваш Бог всесилен, он должен быть и всезнающим. Если это так, зачем ему испытывать чью-то веру?

Обычный религиозный спор обещал плавно перерасти в драку. Видя это, Лианна поспешила изменить тему, и как то охладить накалившуюся обстановку.

— Спорить будете позже. Уровень воды снизился. Нам нужно перебираться на южный берег реки, прежде, чем сюда доберется лава. К тому же, желательно уйти подальше, что бы не наглотаться пепла.

Вода действительно спала, и с каждым мгновением ее становилось все меньше. Выше по течению поднимался странный туман.

Беглецы подошли к реке, которую теперь можно было перейти вброд.

Рия первая шагнула в воду, и вскрикнула от удивления. Вода не была холодной. Она была теплой, словно жарким летом. К тому же, становилась все теплее.

— Вода нагревается! — Крикнула она. — Похоже лава уже близко!

Путники перебежали теплую реку. Идти в столь теплой воде было приятно, а на другом берегу их ждала реальность. Холодный воздух ранней весны быстро сковал промокшие ноги льдом.

— Боже, не дай нам умереть от мороза или хвори… — Пробормотал приставник.