Замуж за шейха - Кэрол Грейс

Неизведанное доселе наслаждение накатило стремительно и бурно. Эмили потеряла над собой контроль, ей было страшно. Как будто она стояла на краю обрыва и собиралась прыгнуть без страховки.

— Бен, не…

— Ты хочешь, чтобы я остановился?

— Нет… нет!

Его вторая рука присоединилась к путешествию. Пальцы Бена творили с ней что-то невероятное — они гладили, ласкали, дразнили. Когда он взял в ладони ее ногу и стал целовать каждый палец, брать в рот и нежно посасывать, Эмили заметалась по кровати.

— Потише, Эмили, потише. Я ведь только начал, — пробормотал он, покрывая поцелуями ее лодыжки и колени. Его рука задержалась на серебряном браслете, и в мозгу Эмили вспыхнуло осознание: Я принадлежу ему!

Она не представляла, что будет дальше, только чувствовала, как ее напряжение нарастает с каждым мгновением, с каждым поцелуем. Когда его губы прикоснулись к чувствительному бутону в самом центре ее женского естества, сердце Эмили замерло, а мир вокруг раскололся на миллион кусочков. Ей хотелось стонать, выкрикивать его имя, но на задворках подсознания она помнила, что в квартире они не одни. Поэтому Эмили зажала рукой рот и от переизбытка чувств зарыдала.

— Тише, тише. Не надо плакать.

— Но, Бен… я не знаю…

Он кивнул. Он знал. Он понял, что для нее это в первый раз. Наверное, она выставила себя полной дурочкой, подумала Эмили, но додумать эту мысль не успела. Бен взял ее руку и положил на свою возбужденную плоть.

Эмили удивленно вскрикнула, почувствовав, какая она большая и твердая и в то же время нежная и бархатистая на ощупь. Покраснев от стыда, Эмили не удержалась и пробежалась пальцами по всей ее восхитительной длине. Бен с шумом выдохнул.

— Да… еще, Эмили, еще…

Обхватив рукой пульсирующую плоть, Эмили раздвинула ноги пошире, выгнулось дугой, медленно и осторожно вводя ее в себя. Наконец Бен полностью заполнил ее собой, и они стали единым целым. Очень медленно, очень осторожно он начал двигаться внутри нее, чтобы резким движением не причинить ей боли. Низкие горловые стоны, издаваемые Эмили, доводили его до безумия. Его толчки становились все глубже и быстрее, он чувствовал, что близок к кульминации, но сдерживал себя, чтобы достичь вершины одновременно с Эмили. Когда ее ногти вонзились в его спину, а с губ стали слетать бессвязные слова страсти и мольбы, Бен, уже не сдерживаясь, немедленно излился в ее жаркие недра, снова и снова выкрикивая ее имя. Испугавшись, что их могут услышать, Эмили прижала ладошку к его губам, и Бен нежно поцеловал ее. Это был нежнейший и трепетнейший из поцелуев. Эмили еле успела прикусить язык, чтобы не признаться Бену, как сильно любит его. Стоит ей произнести эти слова, как он немедленно сбежит от нее, устроившись спать на тахте или на полу.

Крепко обнявшись, они лежали посередине огромной кровати — ее обнаженные ягодицы прижимались к бедрам Бена, а его рука по-хозяйски лежала на ее груди. Душа Эмили была переполнена чувствами. Она никогда не думала, что такое бывает на свете. Они брали и отдавали, снова и снова сливаясь воедино, растворяясь друг в друге.

Бен сонно что-то пробормотал.

— Черт, совсем забыл, — расслышала Эмили. — Тебе надо было напомнить мне о презервативе. — Бен глубоко вздохнул, прижался губами к ее шее в нежном поцелуе… и провалился в сон.

От этих слов Эмили будто отрезвела. Если бы их брак был основан на любви, вопрос о предохранении даже не встал бы. В их возрасте они бы с радостью увеличили свою семью до трех или четырех человек.

У детей были бы темные глаза и черные волосы. Эмили оставила бы работу и с радостью занималась бы домом. Но не этим. Они купили бы домик с садом где-нибудь в пригороде. Она зажмурила глаза, чтобы отогнать образ черноволосого малыша. Бену не нужны ни жена, ни ребенок, ни розовый сад. Все, на что она может надеяться, — это остаться его помощницей.

Но вряд ли через год, после развода, она сможет по-прежнему работать его личной помощницей. Организовывать свидания и рассылать наутро букеты роз его любовницам? Нет, она уволится. Навсегда уйдет из его жизни и все начнет сначала. Однажды ей это уже удалось. Она оставила свою семью и переехала в Сан-Франциско. Родные уговаривали ее, убеждали, что нуждаются в ней, что ей не прожить одной, но она поступила по-своему и никогда в этом не раскаивалась. И сделает это снова. Приняв решение, Эмили успокоилась и уснула.

Когда Бен проснулся, Эмили с ним не было. Он понимал, что она где-то рядом, но это не уменьшило его разочарования. По звуку льющейся воды Бен понял, что она принимает душ. Сегодняшняя ночь и сила его собственного желания потрясли его. Он убеждал себя, что его возбуждает новизна ощущений и мысль о том, что он женат, но в глубине души понимал, что все дело в том, что она — Эмили.

Почему Эмили отдалась ему именно этой ночью? Он с удивлением обнаружил, что стал первым мужчиной в ее жизни, и это его чрезвычайно обрадовало. Но сейчас Бен был в полной растерянности и не знал, как себя вести. Он, так гордившийся своим хладнокровием и самоконтролем, утратил его по отношению к своей жене.

Когда полностью одетая Эмили вышла из ванной, Бен не нашелся что сказать. Он молча наблюдал, как она стремительно пересекает комнату, бросив равнодушно «доброе утро», и размышлял о том, что, черт побери, он сделал не так. Пока он здесь вспоминал самую лучшую ночь в своей жизни, Эмили вела себя так, как будто ничего не произошло.

Когда она взялась за ручку двери, чтобы выйти из спальни, Бен соскочил с кровати, не обращая внимания на собственную наготу, и схватил Эмили за руку.

— Куда ты, черт возьми, направляешься? — закричал он.

Глаза Эмили удивленно расширились.

— Тише! Нас могут услышать.

— Мне плевать! Я задал тебе вопрос!

Увидев, как мелко задрожала ее нижняя губа, Бен мысленно обругал себя последними словами. Но он был разочарован, рассержен, сбит с толку ее поведением. Сам-то он находился под впечатлением невероятнейшей ночи в его жизни.

— Я иду завтракать, — ответила Эмили и вздернула подбородок. О, Бен уже знал, что означает это жест.

— Что случилось? — требовательно спросил он. — Ты злишься, что я нарушил наше соглашение, да?

— Да.

— Ты могла остановить меня. Могла сказать «нет», но не сделала этого.

— Я знаю, Бен, и ни в чем тебя не виню. Я виню только себя.

— За что? — Бен снова повысил голос. — За то, что занималась любовью с собственным мужем?

— Ты мне не муж, — громким шепотом ответила Эмили. — Мы заключили сделку.

— Ты жалеешь о том, что случилось? — спросил Бен, не в силах поверить, что эта ночь ничего не значит для Эмили.