Убийственная стрижка - Эллен Байеррум

Глава 9

Телефон выдернул ее из мертвого сна и постели в половине шестого. Спросонья она сбила телефон с тумбочки и долго шарила по полу, прежде чем схватить трубку. Свет включать не хотелось. Лейси широко зевнула.

— Я тебя разбудил?

Голос был мужским. И веселым. Она расслышала это даже сквозь дрему.

— Да! Кто это?

— Вик.

— Сейчас половина шестого! — Она подобралась к окну с трубкой в руке и выглянула сквозь щель в жалюзи. — Темно еще!

— А в Сейджбраше я частенько видел, как ты пробираешься домой в этот час.

Лейси рухнула на постель и застонала.

— Я не пробиралась. Я гордо шествовала. Что тебе надо?

— Ты оставила сообщение. Я подумал, нужно потолковать о «странном выборе» украденных вещей. Цитата, кстати.

— Среди ночи? Ты спятил?

— Что с тобой, Лейси? — издевательски осведомился он. — Разве ты не одна?

— Вик, я вешаю…

— Буду через двадцать минут. Одевайся.

— Не смей мне приказывать…

В ухо ударили короткие гудки. Ну уж нет, он не застанет ее в ночной сорочке и растрепанном виде, хотя, возможно, и весьма привлекательном.

Лейси натянула черные слаксы, черную водолазку, носки и туфли. Времени умыться и накраситься почти не оставалось.

Хорошо, что в ее руках кисточка превращается в волшебную палочку! Немного тонального крема, румяна, чуточку теней и карандаш для век. Очевидно, звонок Вика придал ей небывалой энергии.

Телефон снова звякнул. Она подняла трубку:

— Ну. Что теперь?

— Я внизу. Впусти меня.

— Как? Эксперт по безопасности не может войти?

— В это время никто не заказывает пиццу. Впусти меня, пожалуйста, Лейси.

Лейси набрала номер, чтобы открыть дверь вестибюля. И еще для того, чтобы швырнуть ему в голову чем-нибудь потяжелее, когда он заявится в квартиру. У нее имелось ровно две минуты, чтобы протащить расческу через полностью вышедшие из-под контроля волосы и свернуть их в улитку. Она умудрилась воткнуть последнюю шпильку как раз в тот момент, когда в дверь постучали.

Глубоко вздохнув и придав лицу подобающее случаю выражение, она открыла и наткнулась на пристальный взгляд Вика. И сразу подумала, что ему не мешает побриться.

— Вот это да! Уже одета? А я думал, ты из тех женщин, которые часами приводят себя в порядок.

— Я готова тебя пристрелить!

— За комплимент? Тяжелый у тебя характер, Смитсониан!

— Ты и не представляешь насколько.

— Тебе нужно что-то сделать с бровями. Они так и взлетают вверх каждый раз, стоит тебе увидеть меня.

Лейси с досадой поморщилась.

— Знаешь, а ты такая секси, когда злишься! Иди и возьми пальто.

— Перестань командовать.

Нет, этот человек невыносим!

— Лейси, прошу тебя, возьми пальто. Мне нужно кое-что тебе показать. Пожалуйста.

Она уведомила его, что по воскресеньям любит спать долго и, если это не вопрос жизни и смерти, ему придется худо. Вик вежливо слушал.

— Ты хотел поговорить об Энджи? — Она схватила маленькую сумочку и черное пальто. На этот раз цвет ее ансамбля вполне соответствовал настроению. — Куда ты меня везешь?

Он придержал для нее дверь и зашагал по коридору, не дожидаясь, пока она повернет ключ в замке.

— Мы едем к мемориалу Джефферсона. Я подумал, что ты захочешь увидеть цветущие вишни на рассвете.

Лейси уставилась на него, стараясь не поднимать брови слишком высоко.

— Теоретически — да.

— Тебе понравится. Верь мне, и все будет хорошо.

Лейси не ответила. И не произнесла ни единого слова, пока они не подошли к джипу. Она молча села. Вик выехал на Южную Вашингтон-стрит и направился по обсаженной деревьями дороге навстречу светлеющему небу. Лейси закрыла глаза, и очнулась, только когда он остановился на стоянке, заглушил мотор, вышел и постучал в ее окно.

До чего же он классно смотрится, даже с двухдневной щетиной! Кстати, а щетина действительно двухдневная?

Вик терпеливо ждал, пока она выйдет. В руке у него вдруг оказался бумажный пакет, из которого он, как фокусник, достал стаканчики с кофе и лимонную, посыпанную маком булочку размером с небольшую летающую тарелочку.

— Завтрак, Смитсониан.

Лейси невольно улыбнулась. Горячий кофе — то, что нужно прохладным утром. Прихлебывая на ходу, они направились к мемориалу. Вик ухмылялся, как нашкодивший ребенок.

— Ну скажи, пожалуйста, бойскаут-переросток, ты когда-нибудь вообще спишь?

— Это очень личный вопрос, Лейси.

— Простое любопытство.

— Я сидел в засаде.

— Что-то пикантное?

— Нет, а если бы и было, я все равно бы не сказал.

— Спасибо за доверие.

— Ничего личного. Но я не спал, и…

— И подумал обо мне. Спасибо огромное.

Первые лучи солнца рассыпались по воде. И никаких следов мародеров-бобров, разорявших историческую гордость Вашингтона, подгрызавших стволы бесценных вишневых деревьев и даже уничтоживших пару-тройку, к великой досаде парковых служащих, которые установили круглосуточное наблюдение за водяными безобразниками. Однако сейчас цветущие вишни так и просились на пленку, и многочисленные фотографы прибыли на ежегодный поиск необходимой натуры, чтобы запечатлеть случающееся раз в году чудо.

— Итак, кто обнаружил, что в квартире погибшей побывал грабитель?

— Мы со Стеллой.

— У тебя просто талант попадать в подобные ситуации.

Лейси дала ему отпор, после чего они немного поспорили. Но дело кон чилось патом. Вик хотел узнать побольше о «личных вещицах», упомянутых Лейси. Она объяснила, что пропали только ленты, украшения для волос, расчески и щетки.

— Что-то ценное?

— Ничего стоящего упоминания. Грабитель оставил телевизор и видик.

— И взял исключительно предметы, имевшие отношение к ее телу. Или волосам.

— Когда ты так говоришь, это звучит еще неприятнее. Просто мороз по коже.

— Если тебе от этого станет легче, признаюсь, мне тоже не по себе.

Они уселись на холодные цементные ступеньки под статуей Томаса Джефферсона. Перед ними расстилался золотистый в рассветных лучах город. Лейси рассказала свою историю и по настоянию Вика повторила еще раз, но надулась, когда он снова принялся задавать вопросы. И хотя это была обычная практика полицейских, которой Лейси пользовалась сама, она терпеть не могла выступать в роли свидетеля.

— Брось, Вик. Я не грабила квартиру. И не заслуживаю допроса третьей степени.

— Прости. Сила привычки.

Они обсудили возможность случайного, не имевшего отношения к смерти Энджи взлома и признали также, что самоубийство не исключено, хотя многое указывает на обратное.