Между тигром и драконом - Буба Прохожий

Когда однажды на базочке появился Бобши, я не удивился. Мы по традиции проболтали с ним всю ночь. Разговор в основном крутился вокруг моего проекта и того, что может произойти с человечеством в ближайшие годы. Днем он отвел меня на новое интересное место, где еще совсем недавно существовала целая деревня. Воистину горы дают все необходимое для самодостаточности. Здесь не так давно автономно существовала большой поселок, и не просто существовал, несмотря на отсутствие электричества, здесь был свой клуб, своя школа. Лишь коллективизация и укрупнение совхозов вытеснила людей из этих благодатных мест.

Идея была довольно проста, — объединить усилия людей, стремящихся выжить в этом технократичном мире. Перейти на здоровую естественную пищу и за счет развития сельского хозяйства достичь автономности и самодостаточности. Экология условий развития должна стоять на первом месте, где наиважнейшим считалась бы экология сознания. Главное — освободить пространство от давления эго, создать оазис свободы от этого паразита.

Вопрос лишь упирался в то, что это объединяющая идея. Любое объединяющее начало при отсутствии правильного контроля может превратиться в учение, и даже в религию со своими учителями и проповедниками, а это уже крах самой идеи. Благодаря Бобши у меня сложилось ясное понимание вреда любого духовного учения. Каким бы мудрым оно не было — оно уводит человека от Бога. Христиане, по большому счету, не верят в Бога, они верят в религию и в ее проповедников. Как впрочем, и в других религиях, верующие не обращаются напрямую к Всевышнему, они идут за советом к попам, раввинам, ламам, перекладывая на них ответственность, следовательно, устраняясь от решения своих задач.

Вопрос о том, как сделать так, чтоб сообщество интенсивно развивалось, и при этом не превратилось в учение или религию оказался не простым даже теоретически. Одно было несомненным — это должно быть сообщество, коллектив. С одной стороны, любой коллектив является благодатной почвой для развития эго. Это наиболее благоприятные условия для поддержания и развития образа самого себя, для манипуляции со стороны паразита мыслями людей: «вот, это из-за него… а вот она… если бы не он…». Но с другой стороны, если в коллективе имеется ясное понимание того, каким образом паразит имеет власть над человеком, то и отслеживать его влияние сообща значительно легче. Чего не разглядишь сам, могут подсказать другие.

Постоянное недовольство кем-то или чем-то в коллективе выливается в недовольство самим собой. Сейчас человеку почти невозможно принять себя самого таким, какой он есть. Внешняя неудовлетворенность поддерживает внутреннее недовольство собой. Бытует выражение, что нужно полюбить себя, тогда и полюбишь остальных, но это опять ловушка, нацеленная на эгоистическое самодовольство. Все диаметрально наоборот. Лишь полностью приняв себя, можно расслабиться, не думая о том, какой ты сейчас есть. И только тогда можно перестать позиционировать себя перед другими, гоняясь за одобрительными взглядами, и только тогда появляется возможность забыть про себя и переориентировать внимание вовне, игнорируя свой эгоцентрический центр «я» и появляется возможность длительно и осознанно погрузиться в это благостное состояние. Поэтому, коллективная работа мне виделась непременным условием.

Мне представлялось это в виде некой деревеньки, куда мог бы приехать пожить на несколько недель любой желающий и поработать над собственным освобождением от эго.

— А не является ли эта идея моей эгоцентрической заморочкой? — Спросил я у Бобши.

— Иными словами, — ответил он, — ты хочешь узнать, не творишь ли ты дьяволизм, внося в мир изменения? Здесь правило простое: «бери, что приходит, отпускай, что уходит». Если Творцу твоя деятельность в тему, то все будет складываться почти само. Тебе же главное самому наработать безупречность в действиях. Действуй не из центра «я», а из любви к тому, что уже происходит, и всегда будь готов к резким изменениям направления деятельности. Учись отпускать все, сколько бы сил до этого ты ни потратил.

— Только тогда, когда отсутствует центр «я», — продолжил он, — мы имеем возможность изменять мир к лучшему, а не пачкаться дьявольским желанием изменить сделанное Всевышним. Дело в том, что в состоянии любви ты не проецируешь свои эгоистические хочу, ты находишься в Божественном творческом состоянии и все, что сделано, не является твоим личным творением. Ты, как автор действий, отсутствуешь, Сам Творец действует через тебя. Ты становишься Его действием, а потому это даже выше, чем просто Он Сам.

Однажды, в одном мусульманском государстве в тронном зале собрались министры и советники для решения важных государственных вопросов. Все были разряжены, в перстнях и в золоте.

Вдруг открылась дверь, и в зал вошел оборванный дервиш. Он прошел мимо напыщенных министров и уселся прямо на шахском троне. Хоть у мусульман дервиши и почитаются как святые, но тут по понятиям министров был явный перебор. Даже они не посмели бы присесть хоть на краешек трона, а какой-то дервиш расположился в нем как в собственном.

Чтобы как-то исправить ситуацию главный министр обратился к дервишу:

— Милейший, у нас тут проходит совет министров, неужели ты думаешь, что ты тоже министр?

— Конечно нет, — охотно отозвался дервиш, — я точно не министр, но я явно что-то большее чем министр.

— Что? — Возмутился главный министр. — Может быть, ты думаешь, что не я, а ты главный министр?

— О нет, я точно не главный министр. Я явно что-то большее.

–- Ага, — догадался придворный, — ты, наверное, потому и на трон взобрался, что возомнил себя самим великим падишахом?

— О! Конечно же нет, — ответил оборванец, — я точно не шах, потому что я непременно что-то большее.

— Ох! Неужели ты думаешь, что ты сам Аллах?

— Э, нет, я и не Аллах, но я наверняка нечто большее.

— Как? — Возмутился главный визирь. — Что может быть больше Аллаха? Больше Аллаха ничего нет!

— Вот-вот! — Воскликнул дервиш. — Я как раз и есть это ничего.

— Если в воплощении идеи ты не примеряешь на себя авторство, если тебя как автора действий нет, если ты просто продолжение Его замысла, то какой же тогда с тебя спрос? — Закатился Бобши по-детски беззаботным смехом. — Ты Его баловень, тебе с судьбой явно повезло, — выкрикивал он сквозь смех, — а вот повезло ли ей с тобой, еще вопрос.

Я хохотал вместе с ним до слез. Как всегда, появление Бобши вселяло новую волну оптимизма. Безотчетная радость переполняла меня, и казалось, невероятным счастьем, просто живя, принимать участие в жизни человечества и иметь возможность за просто так наслаждаться ее благами и красотой. За просто так, за то, что Он нас любит. Любит всех, без исключения, любит такими, какие мы уже есть, здесь и сейчас. И если, когда-то и будет существовать деревенька с желающими освободиться от эго, то смех над своим желанием освободиться от этого паразита будет основной традицией, если хотите, таким своеобразным религиозным обрядом.

Опять зима, и первый снег

И мы узнали — усладу нет,

И божье знамя, нам дарит свет,

И мы узнали, что смерти нет.

И злые сны, пророчат грусть,

И мы грустны, да ну и пусть,

Мы верим в пламя своих сердец,

И правит нами, Бог — Отец!

Опять весна, растаял снег,

Осталась с нами радость нег,

И бог — Отец, нам шлет привет,

И прямо в сердце, мол, — смерти нет.

(Павел Кашин)

«Будь осторожен в словах — с ними согласятся.

Будь осторожен в поступках — за ними последуют» *8 (Лецзы)

Рассказы

Жил — был

Жил был поросенок. В хлеву было тепло и уютно, каждый день открывалась дверь, и какой-то дядька приносил ему целое ведро еды. За открытой дверью поросенок видел часть огорода, видел чистую сочную зелень под солнечными лучами. Его, конечно, манило вырваться туда и побегать, сбивая серебристую росу с сочной зелени, тот мир представлялся ему чем-то интересным и загадочным, но он был хороший поросенок и не хотел рисковать той едой, которую ему приносили. Зачем, тут и так тепло, уютно, сытно. И все было бы замечательно, но где-то в глубине поросячьей души зрела какая-то недосказанность, словно он должен был задать себе некий вопрос. О чем-то он должен был себя еще спросить, но сытая размеренная жизнь делала его ленивым. Да и зачем себя утруждать, когда и так все хорошо? Главное сытно, тепло и уютно и он отмахивался от этой назойливой мысли своим закрученным поросячьим хвостиком.