Любовь в законе - Владимир Колычев

– Ну, если даешь, тогда ладно. – Глумливо усмехнувшись, Костя вернул ей сумочку.

– Только ее саму обыскивать не надо, – хмыкнул Агапов. – Предоставь это мне.

– Так я это, нет у нее ничего, – похабно усмехнулся Костя. – Мне снизу все было видно.

Полина глупо хлопала глазами, делая вид, что ей совершенно непонятен этот разговор.

Она переступила порог и оказалась в стандартной приемной перед кабинетом начальника. Стол офисный, компьютер, открытка в форме розового сердца на мониторе, шкаф с посудой, кофеварка. Не было только секретарши. Если она вдруг появится, это усложнит ситуацию.

– Ой, а я тоже секретаршей работала! – хлопнула в ладоши Полина. – У Лешки тоже свой кабинет! Он меня сначала за компьютер посадил, а потом заставил сливки для кофе добывать. Это так противно!.. Зато он после этого фотомоделью меня назначил!

– Незаурядного ума твой Лешка, – с обидной для нее иронией хмыкнул Агапов.

Он взял ее за руку, завел в свой кабинет. Переступая порог, Полина посмотрела назад. Похоже, телохранитель Костя остался на лестничной площадке перед входом в офис. Если на перекур задержался, то надо спешить.

– А как ты сливки добывала? – усаживаясь на диван, спросил Агапов.

– Ой! Это просто, – манерно заламывая руки, на секунду задумалась Полина. – Сначала надо написать письмо… Вот, у меня для этого ручка есть.

Она полезла в сумочку, достала оттуда увесистую авторучку, одну из двух, которую раздобыл для нее Макар, с ней подошла к жертве, встала перед ним на колени.

– Потом нужно достать чернильницу!

Одной рукой она коснулась гульфика на его брюках, а другой, как бы невзначай, тупым концом вдавила ручку в его грудь. Макар учил: чем глубже она утопит ее в живую плоть, тем слабей прозвучит выстрел.

– Эй, ты чего? – скривился от боли Агапов.

Неудивительно, авторучка чуть ли не на полколпачка вошла в его расслабленную грудную мышцу.

Еще мгновение – и он бы ударил Полину, но времени у него уже не было. Она нажала на клип авторучки, и от сильной отдачи руку вместе с орудием убийства отбросило назад.

Выстрел трудно было назвать бесшумным, но прозвучал он не оглушительно. И все равно телохранитель мог его услышать.

Жертва не подавала признаков жизни. Неудивительно, ведь пуля из стреляющей авторучки попала точно в сердце. Но вот-вот мог появиться Костя. Полина вынуждена была спешить.

Дверь в кабинет распахнулась в тот момент, когда она вытащила из сумочки вторую авторучку. Но чтобы выстрелить из нее, требовалось ошеломить цель.

– Он там, там, за окном! – Изображая панический ужас, Полина замахала руками в сторону окна, через которое в принципе мог стрелять киллер.

Телохранитель метнулся к окну, но поскольку стекло там было целым, он вмиг заподозрил неладное. Но разворачиваясь к Полине, он натолкнулся на ее высоко поднятую руку, в которой она держала готовое к выстрелу оружие. Сейчас его могла спасти только осечка. Но техника не подвела, рука не дрогнула, и к первому трупу добавился второй.

Использованные и уже бесполезные авторучки Полина сунула в сумочку, поправила на себе платье и парик на голове и с дурацкой улыбкой на губах вышла из офиса. Спускаясь вниз по лестнице, она видела, как суетятся за прилавками продавцы. Полину заметил только небритый, неряшливого вида мужчина в мятом пиджаке, но его сейчас интересовали только ее ноги. На всякий случай, завершив спуск, она обошла его стороной, чтобы он не разглядел ее лицо.

Но конечно же, этих мер предосторожности было мало, чтобы застраховаться от ушлых милицейских оперов или резвых ищеек мафии. Поэтому ей нужна была удача…

Макар нервно мерил шагами комнату. Он только что узнал плохую новость, Клещ не смог выполнить его заказ и убить Агапова-старшего. Акела, что называется, промахнулся. Хорошо, что сам ноги унес…

– Так все хорошо начиналось, – зло процедил он сквозь зубы. – Ты с одним, Пыж с другим… Клещ, блин…

Он только что один за другим снюхал два «снежка», но возбуждение лишь усиливалось. Зато у Полины ощущения притупились, и она не понимала, чего Макар так переживает. Ну не вышло сегодня, значит, удача улыбнется завтра: так всегда бывает, за черной полосой наступает светлая. К тому же он радоваться должен, что Полина справилась со своим заданием. Двоих убила. Двоих… Так смешно, что как бы в истерику не свалиться.

Полина потянулась к бутылке, сделала несколько глотков из горла.

– Хватит жрать! – свирепо гаркнул на нее Макар.

Она примирительно выставила руки ладонями вперед и смачно рыгнула. Да, она действительно пьяна, да еще кокаин мозги запудрил. Но ведь ей нужно расслабиться, забыться….

– Проблем навалом, а она вдрызг!

– Сваливать надо, – сказала она, едва ворочая языком.

– Ты в своем уме? Я в законе! Чтобы я от каких-то фраеров, как последний, бегал?

– Да нет, мне сваливать надо… Хреново мне что-то. На свежий воздух надо. Я недолго, я сейчас…

Ее вдруг сильно затошнило, ей срочно нужно было на свежий воздух…

– Давай, – кивнул Макар. – И больше ни капли. Завтра снова на дело пойдем. Вместе. Выбора у нас нет…

Полина вспомнила, как выстрелила в глаз телохранителю Косте, как его мозги брызнули на оконную занавеску, и тошнота хлынула в горло. Ей пришлось закрыть рукой рот, чтобы не заляпать ковер в зале.

Шатаясь, спотыкаясь, она выбежала во двор, бросилась к пышному кусту сирени, головой зарылась в него…

Ей нужно было возвращаться домой – Макар ждет. Но так хорошо было сидеть на мягкой травке, слушать, как сирень успокаивающе шепчет на ухо! И сверчки о чем-то убаюкивающе поют. А еще лучше лечь на травку. Темно под кустом, свет фонаря сюда не достает…

Полина не удержалась от искушения, свернулась калачиком и затихла.

Неизвестно, сколь долго бы она проспала, если бы ее не разбудил подозрительный шум. Она услышала, как громыхнули ворота. Топот ног, чьи-то грубые голоса, где-то рядом треснуло стекло, хлопнула дверь. Полина осторожно выглянула из-за куста и разглядела чьи-то ноги в армейских ботинках. Подняв глаза, она увидела, что рядом с ней возле куста стоит мент в черной куртке из кожзама с автоматом на плече. Еще один вооруженный человек нес вахту возле калитки. Оба они беспокойно оглядывались, направляя стволы из стороны в сторону, их пугал возможный отпор, который мог дать Макар. А Полина боялась их самих, потому что не хотела в тюрьму. Возможно, менты ворвались в дом, чтобы арестовать ее за убийство…

Полина с ужасом ожидала, что ее вот-вот начнут искать. Но нет, автоматчики спокойно стояли во дворе, пока их коллеги хозяйничали в доме. Через какое-то время появились Макар и его водитель Петруччо. Их выводили из дома на полусогнутых, высоко заламывая руки и низко прижимая к земле головы.

Двор уже опустел, а Полина продолжала лежать под кустом. Это убежище казалось ей столь надежным, что было страшно его покидать. Но голова протрезвела, ощущения обострились, и Полина скоро почувствовала, как холод от сырой земли выстуживает тепло из ее тела. Надо было уходить. Но куда? Идти в свою старую квартиру? Но ведь менты, скорее всего, уже знают этот адрес. Или очень скоро вычислят его…

Она уже выбралась из-под куста, когда в темном проеме калитки мелькнула чья-то тень. Она не могла видеть, что происходит за воротами: там было темно, зато двор предательски освещался. И человек, который входил в распахнутую настежь калитку, мог ее увидеть. Но все равно Полина спряталась за куст. Голова уже ясно соображает, только вот ноги еще не хотят ее слушаться; тяжелые они, будто свинцом налитые.

А человек шел к дому. Наверное, кто-то из оперативников решил вернуться за ней. Может, Петруччо сказал про нее, а мог и Макар проговориться, хотя вряд ли… Тихонько нужно лежать, не шевелиться. А человек шел, не замедляя шаг; значит, он ничего не заметил и сейчас пройдет мимо нее. Полина уже успокоилась, когда опасный гость вдруг резко остановился и нырнул к ней под куст. Жаль, что у нее не было пистолета. Была бы возможность, она бы не задумываясь нажала на спусковой крючок, так не хотелось ей в тюрьму.

У нее не было оружия, и ей пришлось пустить в ход свои длинные ногти, чтобы выцарапать оперу глаза. Но человек схватил ее за руки, а его голос и вовсе заставил ее успокоиться.

– Тихо ты!

Это был Севастьян. Любит она его или нет, но бояться его нечего, он не предаст. Скорее Макар предаст, чем он.

– Успокоилась?

– Откуда ты взялся?

– Теща у меня тут рядом живет, если ты не знаешь… Что тут у вас стряслось?

Он сидел перед ней на корточках и продолжал держать за руки.

– Макара повязали.

– Слова-то какие, – мрачно усмехнулся он. – За что?

– Не знаю… Тебе какое дело? – вырвав ладони из его рук, напыжилась Полина. – На ментов работаешь?

– Я на себя работаю. Сама-то ничего не натворила?

– Тебе какое дело?

– Ну, все-таки ты для меня не посторонняя…

– Тогда спрячь меня, если не посторонняя!