Брат мой, враг мой - Владимир Колычев

Кораблев широко улыбнулся, тем самым прогоняя неловкость, проскочившую между ними. Ульяна поздоровалась с ним, а он в ответ галантно поцеловал ей руку. Она чуть не выдернула ее из его ладоней. Ведь Роджер вызывал в ней отвращение, и сработал условный рефлекс. Но она сдержалась и даже испытала удовольствие, ощутив на руке сухие мужские губы.

Кораблев легонько коснулся ее плеча правой рукой, левой показывая на открытую дверь в свой кабинет. Когда они вошли, он посадил ее в кресло за широким приставным столом, сам занял место напротив и без всяких предисловий назвал среднюю цену за квадратный метр жилья – в каждом из четырех строящихся домов. Назвал на память, и цифры при этом выговаривал четко и уверенно.

Он уже знал, на какой объем жилья претендовала Ульяна, так что мог не вдаваться в подробности. И она прекрасно понимала, о чем шла речь, потому только заметила:

– Интересная у вас, Александр Степанович, манера общения.

– А зачем тянуть время? Вы пришли за товаром, я назвал цену, а вы думайте.

Голос у него такой же густой и жесткий, как у Роджера, но при этом легкий, звучный, а не раздражающе осипший. Приятный для слуха голос. И даже завораживающий.

Ульяна достала из своего портфеля блокнот и ручку, на память записала озвученные цифры и только мысленно сравнила их с теми, на которые рассчитывала. Сравнение это ей понравилось. Если немного поторговаться, все получится именно так.

– Ну, что ж, думаю, мы придем к взаимопониманию, – сухо произнесла она вслух и достала из портфеля схемы домов с приблизительными ценами на квартиру. Пора было приступать к предметному торгу.

Кораблев тоже взял со стола бумаги, и Ульяна узнала предлагаемую цену за каждую квартиру на этаже.

– В принципе, меня все устраивает, но…

Она готова была торговаться до последнего, но Кораблев осадил ее мягким, но решительным движением руки.

– Я понимаю, что вы хотели бы взять товар подешевле, но я назвал вам оптимальную цену и с нее не сдвинусь, разве что в сторону увеличения. Но зачем нам усложнять нашу жизнь?

– Ну, жизнь нам усложняют высокие цены.

– Я вам предложил реальную цену. Хотите, берите, не хотите – отказывайтесь.

Кораблев смотрел на Ульяну спокойно, с видом человека, знающего цену не только своему товару, но и самому себе, и нисколько не сомневался в успехе переговоров.

– Я должна подумать.

Но Ульяна не могла соглашаться так сразу. Каждый сэкономленный доллар на квадратный метр выливался в реальную сумму, и глупо было заключать договор не торгуясь.

– Пожалуйста, ваше право, – даже бровью не повел Кораблев.

– Думаю, время на раздумье у меня есть. Объем строительства у вас большой, район не самый престижный, надеюсь, пока я буду думать, квартиры останутся в свободном наличии.

– Вполне возможно.

– Хорошо, я дам ответ через неделю.

– Буду ждать.

– Может быть, мы захотим взять большее количество квартир, чем планировали.

– Хотелось бы.

– А может, и меньшее.

– Возражать не буду.

Ульяна начала злиться. Этот человек казался непробиваемой глыбой. Но вместе с тем она ощущала и свою беспомощность перед ним. Такое же бессилие в свое время она испытывала и перед Роджером. Вроде бы и крутой девчонкой была, могла поставить на место любого бойца из его команды, но перед ним самим всегда пасовала. Поэтому и шла к нему в постель, как тот кролик – в пасть удава.

– Вы должны понимать, что через неделю я могу найти более выгодное предложение.

Ей бы вежливо попрощаться с Кораблевым, подняться и уйти, но что-то удерживало ее на месте.

– Вполне возможно.

И вдруг Ульяна поняла, почему не может уйти. Кораблев не просто смотрел на нее, он ее гипнотизировал.

– Неужели вы не понимаете, что нельзя терять такого инвестора, как я?

Ну вот, она уже близка к тому, чтобы потерять лицо. Нельзя в таких случаях, как сейчас, опускаться до эмоций, но все-таки она дала слабину.

– Отлично понимаю, – едва заметно улыбнулся Кораблев.

– И при этом не хотите пойти мне навстречу?

– Навстречу идут издалека, а я сразу заключил вас в свои объятия.

Он не должен был так говорить, но ведь сказал. И при этом выглядел как человек, отдающий отчет в своих действиях. Ни капли смущения во взгляде, равно как и нахальства, и наглости.

– Вы заключили меня в свои объятия?

Зато Ульяне показалось вдруг, что она краснеет. Надо срочно брать себя в руки.

– Образно, разумеется. Я предложил вам цену, ниже которой есть только полная телесная близость. Но вы же не ляжете ко мне в постель?

Ей пришлось сделать над собой усилие, чтобы не возмутиться. В конце концов, она не кисейная барышня, чтобы краснеть перед нахалами.

– Образно?

– Ну, разумеется, образно, – не моргнув глазом ответил он.

– Но ведь я могу лечь к вам в постель натурально.

Это была провокация с ее стороны. Раз уж Кораблев навязал ей столь дерзкий стиль делового общения, почему бы и ей не ответить ему тем же.

– Это предложение? – с фирменной своей невозмутимостью отозвался он.

– А если да, вы его примете?

Она вдруг поймала себя на мысли, что ей нравится провоцировать его.

– Женщина вы красивая, видная… Но ведь предложение не поступало.

– А вдруг?

– Когда поступит, тогда и поговорим.

И все-таки она смогла его смутить. Взгляд потерял прежнюю твердость, зато в нем появился похотливый блеск.

– Ты переспишь со мной и скинешь цену? – спросила Ульяна, неожиданно перейдя на «ты».

Еще один способ выбить делового партнера из колеи, особенно если он лет на десять старше.

– Может, и скину.

– Интересная у вас манера вести дела, господин Кораблев, – язвительно усмехнулась она. – Вы заключаете клиента в тесные объятия, намекая на интимную близость. А если клиент – мужчина? Вы и с мужчинами спите?

Это было чересчур, но Ульяна выросла в бандитском поселке, где у слабых нет своего слова. Не будь у нее крутого нрава, она бы не смогла стать помощницей своего отца, братва просто не воспринимала бы ее всерьез. Но ведь бандиты ее слушались, подчинялись ей. И дело здесь не только в силе характера, но и в остром языке, которого некоторые боялись как огня.

И перед Кораблевым она заискивать не собиралась. Да, она хотела бы поиметь с него выгоду, но ведь на нем свет клином не сошелся.

– Что ты сказала? – тяжело взглянул на нее Кораблев и стал так вдруг похож на Роджера, что Ульяне стало не по себе. – Сплю с мужчинами?

– Это просто к слову пришлось. К тому же ты ведь тащил меня в постель…

– Но ты же не мужик, – все так же зло смотрел на нее Кораблев.

– А если бы я была мужиком?

– Тогда и разговор был бы другой…

– Что ж, я пришлю к вам своего мужа. Надеюсь, вы не потащите его в постель.

– Я и тебя в постель не тащил.

Кораблев не просто смотрел на Ульяну, он давил на нее взглядом. И это получалось у него так же хорошо, как в свое время у Роджера. А вот она чувствовала себя плохо. Хоть за голову хватайся, и вон из кабинета.

– Но намекали.

– Ты сама себе все придумала.

– Ну, извините…

Не должна была Ульяна опускаться так низко, но слишком уж сильное впечатление произвел на нее Кораблев. Мало того, что на «вы» к нему обращалась, в то время как он ей «тыкал», так еще извинилась. Он очень похож на Роджера, поэтому и смог пробудить в ней рефлекторный страх. А может, он и сам по себе очень крут, может, в прошлом был таким же бандитом, как и Роджер. Не зря же он так оскорбился. В криминальных кругах на обвинение в нестандартной ориентации реагируют очень жестко, вплоть до летального исхода. А если такое обвинение предъявлено криминальному авторитету… Надо будет навести справки о Кораблеве, копнуть глубже, глядишь, золотую цепь-ошейник раскопает и пальцы веером…

– За словами следить надо, – смягчился Кораблев.

– Ну, ты тоже хорош, – повеселела и Ульяна. – Я тебе не с панели, а ты меня в тесные объятия…

– Так ведь образно… – небрежно усмехнулся он.

– Не надо образно. Никак не надо.

– Нельзя?

– Нельзя.

– А если с панели, то можно?

– Кто с панели?! Я с панели?!

– Я этого не говорил, – насмешливо проговорил он.

– Но дал понять. Да уж, далеко зашел наш разговор, господин Кораблев.

– А ты раньше чем занималась?

Действительно, гендиректор перешел грань, но, судя по всему, останавливаться не собирался.

– Обломайся, проституткой я не была, – нагрубила ему Ульяна.

– А чего так категорично? Если была, что здесь такого? У меня первая жена интердевочкой была, и ничего.

– И ты всем об этом рассказываешь? – усмехнулась она.

– Нет. Только тебе.

– Почему?

– Да потому что ты крутая баба.

– Я не баба.

– Но крутая. Резкая, острая… – Кораблев ослабил узел на галстуке.

– Какая есть.

– Муж у тебя чем занимается?

– Мы вместе работаем.

– А раньше?

– Неважно.

– Я не думаю, что он какой-то там тюфяк. Крутую телочку только крутой бык может объездить.