Муравьи, кто они? - Павел Мариковский

По краю обрыва находится много гнезд жнецов. Муравьи еще занимаются заготовкой семян. В одном муравейнике что-то произошло, из подземных ходов выносят мертвецов и сбрасывают их с обрыва.

Сейчас осенью, после жаркого лета без дождей подпочвенные воды истощились, уровень воды реки и маленькой проточки сильно понизился. Внизу под лёссом выходят материнские породы, в воде кое-где проглядывают скалы. Через них не пробьешься.

Не поставить ли возле муравейников чашечки с водой? Возле них наступает настоящее столпотворение. Многие падают в воду и лежат в ней без движения, распластав в стороны ноги. Утоление жажды продолжается почти два дня, и кое-кто от неумеренного потребления воды лежит полумертвым всю ночь и добрую часть дня. Но некоторые семьи, даже вблизи находящиеся от страдающих от жажды, равнодушны к баночкам с водой. Она им не нужна. Их ходы, наверное, проникли до воды, и запасы зерна уложены над нею. Равнодушны к воде и те, которые живут рядом с проточкой у основания обрывов. Им нетрудно добраться до проточки даже под землей.

Нелегко долбить ломом и киркой твердую, как камень, землю. Падая вниз с обрыва, лёсс поднимает облака густой пыли, ветер бросает ее в вырытый нами колодец и тогда нечем дышать. За несколько дней работы вместе со своим помощником пробили вертикальную траншею, открытую к равнине, на глубину около десяти метров, а проходы все еще идут дальше и из них продолжают выскакивать потревоженные жильцы муравейника. Один раз я вижу муравья растерянно несущего наверх мокрое семечко пустынного злака.

На какой глубине лежало это семечко и где оно набралось живительной влаги, как докопаться до мокрых кладовых, когда нет сил, руки в мозолях и давно уже пора возвращаться домой.

В одном месте под лёссовым обрывом я вижу небольшую пещеру. В нее можно свободно пройти, почти не сгибаясь. На ее стенках видно как лёсс прослоен тоненькими прожилками мелкого красного щебня. Когда-то селевые потоки принесли его сюда и отложили на поверхности. Потом лёсс постепенно закрыл мелкий щебень и накопился над ним за многие тысячелетия громадной толщей. Если вертикальные ходы проходят через эти тоненькие прожилки, красноватые мелкие камешки должны оказаться на холмиках муравьев-жнецов.

Предположение оправдывается. Среди светлой земли муравьиных холмиков кое-где краснеют кусочки щебня. От прослоек щебня до вершины холмов около двадцати пяти метров. От прослоек до уровня подземных вод еще около пяти метров...

В одном месте вода прорвалась из канала, орошавшего поля, и промыла в лёссовой почве глубокий овраг с отвесными стенками. Мы спрятались от жаркого солнца в этом овраге и принялись готовить обед. Все рады остановке. Можно немного и размяться, облить себя водой из ручейка.

Стенка оврага испещрена продольными и вертикальными черточками. Что бы это могло быть? Да это гнездо муравья-жнеца! Размыв его произошел по самой середине, и теперь все сооружение в идеальном вертикальном разрезе. Здесь не одно, а несколько муравьиных жилищ постигло несчастье. Кое-кто уже бросил свое аварийное строение и переселился, невесть куда. Многие же продолжают держаться за свое родное убежище и закладывают соринками обнажившиеся камеры.

Всматриваюсь в разрушенную водой обитель трудолюбивого жителя, замечаю, что у камер строго горизонтальный и идеально ровный пол. Приложенная к камерам линейка помогает убедиться в предположении. Свод камер, как и полагается полусферический. Вертикальный ход выходит из одного угла камеры.

Недавно разбился ртутный термометр. Несколько капель ртути осталось в стеклянном резервуаре. Вспомнив об этом, выливаю ртуть в камеру. Она никуда не катится. Удивительно точно горизонтален пол в камере! Тогда привязываю ниточку за гайку и прикладываю ее к вертикальным проходам. Они строго вертикальны и никакого отклонения нет. Интересный принцип архитектуры жилища жнецов, попеременного чередования строгих горизонталей с вертикалями.

Для чего вертикальное направление проходов — понятно. Путь к воде самый короткий строго вниз. Для чего же пунктуальность в горизонтальном строении пола камер?

— Отчего так? — спрашиваю я своих спутников, — Давайте вместе разгадывать!

Все не прочь порассуждать, и рады теме разговора. Предположения сыплются один за другим.

— Дела у жнецов, — говорит один, — просты. Строго горизонтальный пол необходим, чтобы собранные семена не скатывались в одну из сторон, не смешивались с шелухой.

— Не только дело может быть в семенах, — добавляет другой. — Личинки и куколки тоже будут скатываться в кучки, если пол помещения не будет идеально ровным.

— Я думаю, — вмешивается в разговор снова первый, — если пол камер не будет горизонтальным, то очень неудобно спать, отдыхать. Вон как мы страдаем в палатке, если земля неровная и с уклоном. Не правда ли?

— Наверное, — неуверенно добавляет второй собеседник, — камеры не только склад, а что-то вроде разъезда, в котором муравьям, ползущим в разные стороны можно разминаться. Не быть им горизонтальными, муравья легко запутаться, куда надо ползти, вверх или вниз!

Об удобстве куколок и личинок я и раньше сам предполагал. Но сейчас вспомнил теорию эолового происхождения лёсса. Согласно этой теории лёсс откладывался постепенно, оседая из воздуха тонкими слоями и потом, слежавшись, образовал такие толщи. Лёсс твердый. Его легче снимать слоями, хотя они и невидны нашим глазам. Может быть, еще и поэтому получается идеально горизонтальный пол.

И еще разные предположения высказывают мои спутник, каждый отстаивает свою точку зрения. Впрочем, спор быстро затихает: готова еда, все голодны и дружно принимаются за обед. А после обеда все забыто, да и пора ехать дальше к цели нашего путешествия.

Как муравьи строят свой дом

В большом старом еловом пне, источенном личинками рогохвостов и усачей, кипит работа. В круглые окошечки-дырочки постоянно высовываются черные головы муравьев древоточцев Кампонотус геркулеанус, загруженные комочками светло-желтых древесных опилок. Вот одна голова, сверкнув на солнце полированной поверхностью, взмахнула усиками и разжала челюсти. Комочек опилок полетел вниз, но несколько соринок застряло в зубчиках челюстей. Тогда из отверстия показалась нога муравья и почистила челюсти. Потом усики вздрогнули, голова шевельнулась и исчезла в темном проходе. Вслед за нею тот час же появилась другая, тоже с грузом опилок.

Муравьи древоточцы усиленно занимаются строительством, расширяют и увеличивают и без того многочисленные галере и, переходы и залы в большом еловом пне. Тут же — на пне, по его корням лапам, в траве — степенно ползают другие древоточцы. Но какие они разные! Вот очень крупный, длиной почти в два сантиметра, с большущей головой, едва ли не более крупной, чем само брюшко. Это так называемый солдат. Он степенен, медлителен, движения его плавны, неторопливы. А вот и маленькие — обычные рабочие. Они более подвижны, быстры и энергичны.