Верхом на тигре. Европейский ум и буддийская свобода - Оле Нидал
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Родезия
Еще одним незабываемым событием стала поездка в Родезию (сегодня Зимбабве), где в Солсбери (сегодня Хараре) была маленькая медитационная группа. Движущей силой был Джордж, еще один полицейский из Гонконга, нашедший себя в сфере страхования. Он разъезжал везде и оценивал ущерб, нанесенный террористами. Джефф поведал ему однажды о своем интересе к буддизму, но тот только покачал головой и уже было списал своего старого друга со счетов. Пару недель спустя он ехал на своем стареньком «Пежо», и вдруг его ослепило золотистое сияние прямо на капоте машины. Это был Будда. Он так ярко светился, что Джорджу пришлось съехать с дороги. И пока он там сидел и приходил в себя, метрах в ста перед ним на предназначенной ему мине подорвался автобус, полный местных жителей. Это было его личное введение в буддизм.
Мы полетели в Солсбери в тот день, когда люди Мугабе сбили зенитной ракетой «земля – воздух» гражданский самолет и жестоко расправились с выжившими пассажирами. Мы надеялись купить дешевый билет. Это нам не удалось, зато мы были в самолете одни. Когда из иллюминатора стало видно столицу, в небо поднялись два древних английских истребителя «Хоукер Хантер» и сопровождали нас, попеременно включая и выключая двигатели. Возможно, это делалось для того, чтобы выпущенные ракеты, которые гораздо быстрее самолетов, летали между ними зигзагами, пока не перегрелись бы и не разбились.
Мы полетели в Солсбери в тот день, когда люди Мугабе сбили зенитной ракетой «земля – воздух» гражданский самолет и жестоко расправились с выжившими пассажирами.
Что касается архитектуры, то Солсбери ничем не отличался от городов северной Англии. Его жители были отважными. Они демонстрировали типично английское присутствие духа и блюли стиль, хотя их врагов вооружал весь мир. В аэропорту Джефф поздоровался с одним старым другом, потерявшим руку. Его примитивный автоматический пистолет марки «сделай сам» заклинило, когда он собрался снять с деревьев повстанцев, вооруженных первоклассными автоматами АК-47. Его единственным комментарием были слова: «Так бывает».
Роскошь Родезии – это ее просторы. Жилые дома стоят почти в ста метрах друг от друга, что вызывает приятное чувство. Отношения между белыми и черными здесь гораздо расслабленнее, чем в ЮАР. Их разделяют не законы, а разница в образовании и роде занятий. Удивительно много людей, в основном рослые северные англичане, пришли к Джорджу после маленького объявления в газете и короткой лекции по радио. Они вешали на гвозди свои примитивные «Стэны», напоминающие автоматические пистолеты датского Сопротивления времен Второй мировой войны, и рассаживались. Вскоре мы узнали, почему их пришло так много: когда я ходил по улицам Солсбери, некоторые из них «видели» сопровождавших меня трех мужчин в красных монашеских одеждах. Жители этих мест часто отличались сверхъестественными способностями, что часто бывает в культурах, лежащих вдали от проторенных дорог. Кроме того, эти люди были практичны. Я заметил армейские машины, поставленные на ходули, которые ломались, если наступали на мины, тысячами поставляемые из России и Китая. После нескольких модификаций эти устройства превратились в обычные грузовики.
ЮАР
Вернувшись в Йоханнесбург, я дал Прибежище трем знахаркам. Обладая глубоким умом, они все же зарабатывали тем, что окропляли водой с помощью коровьего хвоста стены в жилищах богатых людей. Слуги верили, что после этой процедуры их настигнет проклятье, если они что-нибудь украдут. Основу образования этих женщин составляли разные виды голодания, и они кое-что понимали в кругах силы, но не в просветленных. По большей части, они развлекали трудных богов. Когда я говорил о пустотной природе всех вещей, они вращали глазами: это выходило за пределы их понимания, они боялись превратиться в «ничто», исчезнуть в черной дыре.
В Йоханнесбурге я читал лекцию перед группой индийцев. Было очень приятно обнаружить, что эти люди, которых я годами наблюдал в Азии в довольно жалком состоянии, здесь могли так преуспевать. Вне всяких сомнений, радикальное ограничение рождаемости принесло бы Третьему миру невиданное процветание.
Вне всяких сомнений, радикальное ограничение рождаемости принесло бы Третьему миру невиданное процветание.
Постепенно в Йоханнесбурге образовалась хорошая, слаженная группа. Цель и путь были ясны. Число приглашений постоянно росло, и пришло время для поездки по этой огромной стране. Нашим первым пунктом стал Дурбан, лежащий среди буйной зелени. Здесь, в холмистой области рядом с Индийским океаном, жила семья Зоутеров. Они тоже встречались с Кармапой в Дордони.
Дурбан был более открытым, чем Йоханнесбург. Приезжали и уезжали многочисленные учителя. Одновременно со мной в одном милом отеле остановились представители сообщества «Файндхорн» из Шотландии – люди, которые разговаривают с растениями, чтобы те быстрее росли. Мы купались в лагунах, что было очень волнующе, потому что в любую минуту огромные волны могли принести с собой акулу. Остроты добавлял вид на Скалу Чарки. В свое время он неделями сбрасывал с нее других вождей, пока не получил полную власть. Затем он снабдил свой народ экипировкой, достойной Древнего Рима, не забыв о щитах из такой мягкой кожи, что оружие противника в них просто застревало. Мужчинам запрещалось спать с женщинами до достижения тридцатишестилетнего возраста. Солдат, который только что занимался любовью, будет плохо убивать. Совершая набеги на другие племена, они всегда предлагали одну и ту же очаровательную перспективу: «Если сдадитесь сегодня, мы не убьем никого. Если завтра, погибнет каждый десятый. Если послезавтра, то каждый пятый, и так далее». Тех, кто защищался, уничтожали полностью. Зулусы уже захватили большую часть Родезии к тому моменту, когда их остановили триста голландцев, победив в суточной битве на Кровавой реке.
В Дурбане моим учеником стал местный целитель. Его звали Джонатан, он выглядел лет на сорок пять. Однажды утром он, волнуясь, постучал в нашу дверь. Джонатан приехал на ночном автобусе из Йоханнесбурга. Он рассказал, что вошел к себе в дом и обнаружил в постели очень ядовитую змею мамба. Это животное было его тотемом, появление которого означало, что Джонатану предстояло увидеть сон, посланный «предками» – так он называл своих духовных связных. Сон не замедлил присниться, и духи сказали, что ему нужно пойти по адресу Хавен Роад, 4 и учиться у белого человека, которого он там найдет. В ЮАР было не принято, чтобы негр запросто приходил в гости, но хозяева все же привели его ко мне в сад. Он хорошо говорил по-английски, и мы многое сумели обсудить. Я дал ему Прибежище, медитацию на Кармапу и пополнил его знания о кругах силы. Его совершенно поразила встреча с белым человеком, который не был христианином и не требовал от него отказа от своих корней в пользу чужого учения. До этого ему никто не говорил: «Давай посмотрим, что есть у тебя и что можно к этому добавить». Из глубокой благодарности он «поговорил» обо мне со своим оракулом, попросил три раза дунуть на мешок с костями, перьями и камнями, который потом бросил передо мной на землю. Если я все правильно помню, его предсказания сбылись. Позднее, когда его попросили погадать соседу, он вначале настроился, но сосед вдруг отпустил ироническое замечание. В системе Джонатана защиты от этого не нашлось, и его концентрация нарушилась. Последнее, что я о нем слышал, – он каждый день медитировал на Кармапу, и у него было все хорошо.
Из полутропического Дурбана мы поехали через резервации в глубь страны. Я должен был благословить место под названием Нью-Бетесда, которое несколько спонсоров подарили Ламе Анагарике Говинде для ретритного центра. Там мы увидели самые древние растения в мире. Высотой в человеческий рост, со стволами как у пальм и листьями как у папоротника, они почти не изменились за последние 50 миллионов лет. У этих растений неописуемо сильные вибрации.
В Южной Африке
Потом я полетел в Порт-Элизабет на юго-восточном побережье. К сожалению, времени было слишком мало, чтобы ехать на машине. Город светился пастельными красками и производил волнующее и суровое впечатление одновременно. Я жил в колонии художников, у Фугардов, которые выступали против апартеида. Хозяин дома стал известен благодаря своим романам и театральным пьесам об отношениях между черными и белыми в США, и у него были постоянные проблемы с властями. Как многие психологи, он утверждал, что черные символизируют для белых «женское», то есть все подсознательное и нелогичное – неконтролируемую область ума, которая их раздражает. Белые же представляют для негров все «мужское», холодный расчет, неличностное и абстрактное, чего они не понимают.
