Судный день Орбитсвиля - Боб Шоу

"Наверное, и впрямь снаружи произошло что-то серьезное, – подумал Джим, – иначе здесь не было бы столько шума". Зачарованный возможностью увидеть чуждый мир космоса, о котором он столько слышал, Никлин вприпрыжку побежал к черному провалу. Пробравшись между идиллическими группами, мирно завтракающими на траве, он оказался у дорожки, идущей вдоль края Портала. Дорожка упиралась в небольшую полукруглую площадку.

У самого края Портала высился знаменитый памятник первооткрывателю Орбитсвиля. В одной руке бронзовый астронавт держал шлем от скафандра, а другой прикрывал глаза от слепящих солнечных лучей, вглядываясь вдаль. К гранитному основанию памятника была прикреплена табличка, гласившая:

ВЭНС ГАРАМОНД, РАЗВЕДЧИК Никлин вздрогнул – в лицо ему ударил сноп радужных лучей, в ушах зажурчал мягкий бесполый голос. Джим догадался – включилась информационная система в основании памятника. Компьютер, обработав сигналы, выдаваемые подкоркой мозга, переключился на английский.

"…

Большого флота исследовательских космических кораблей, принадлежавшего "Старфлайт Инкорпорейтед", компании, имевшей в то время монополию на космические перевозки. Корабль "Биссендорф" под командованием капитана…”

Джим отошел в сторону, прервав свое общение с информационным лучом. Ему вовсе не хотелось слушать лекцию по ранней истории Орбитсвиля, особенно сейчас, когда всего в нескольких шагах от его ног распростерлась Вселенная. Испытывая нетерпение ребенка, спешащего развернуть долгожданный подарок, он прошел вдоль ограды, нашел свободное место, облокотился о перила и взглянул на звезды.

Но чернота внизу казалась совершенно однородной. И только когда глаза немного привыкли, Джим различил слабое мерцание. Разочарованный, словно его жестоко обманули, он оглянулся на других зрителей. Они глазели в провал с видом полного восхищения, некоторые даже тыкали пальцами, показывая что-то особенно интересное. "Может, все дело в фокусировке зрения? Ведь некоторые так и не смогли приспособиться к старым стереовизорам".

Джим вновь заглянул вниз. Прищуриваясь и вовсю вращая глазами, он попытался узреть величественную и прекрасную картину, но у него ничего не вышло. Вселенная по-прежнему выглядела как скучная чернота, кое-где нарушаемая тусклыми световыми точками.

Джим оторвался от перил и медленно побрел по дорожке вокруг Портала. Он абсолютно не представлял, что ему делать дальше. Через равные отрезки на дорожке попадались наблюдательные кабинки, одним краем нависающие над Порталом. Никлин решил, что укрывшись от ослепительного солнца, можно будет гораздо лучше разглядеть звезды. Но ко всем кабинкам тянулись длинные очереди. Скорее всего, он увидит тоже световые пятна, но только более яркие. Вряд ли на это стоило тратить время.

"Я должен признать, что на какое-то время ты и в самом деле задурило мне голову, о Газообразное Позвоночное, – печально подумал Джим. – Но взглянув на Вселенную, я убедился – все это лишь часть Большой Шутки. Что же дальше? Самое разумное – это ввалиться куда-нибудь и выпить еще пива…”

К вечеру Никлин начал уставать. Пешеходное исследование Бичхеда давало себя знать. Благотворное воздействие восьми кружек пива, поглощенных во время странствий по улицам города, закончилось. Навалилась сонная апатия. Никлин, не предполагавший, что когда-либо сможет не то что привязаться, а даже привыкнуть к своей неудобной походной койке, сейчас хотел лишь одного – рухнуть на нее и забыться глубоким сном.

Джим шел вдоль витрины, заставленной трехмерными телевизорами, когда изображение на экранах изменилось. Вместо демонстрационной картинки возник розовощекий, пухлый человек. Он доверительно улыбался миру, но выступающие вперед крупные зубы делали его улыбку неискренней, придавая лицу агрессивное выражение.

"Я где-то его видел, – Никлин напряг память. – Человек с космического корабля, Рик Ренард. Ренард!”

Джим споткнулся. Сон! Это же лицо из его сна! Того самого сна, где лис щеголяет в человеческой одежде, где прекрасный сад скрывает под собой черную бездну. Но какая здесь связь с космическими кораблями? В какой-то момент ему показалось, что он вот-вот раскроет тайну этого причудливого сценария. Но уже в следующий миг неуловимая догадка исчезла. Дверь захлопнулась, оставив его ни с чем.

К тому времени, когда он вернулся в лагерь, опустилась тьма. Несмотря на острое желание лечь на койку и заснуть, Никлин решил немного перекусить. Весь день он ходил полуголодный – содержимое карманов не позволяло побаловать себя полновесным обедом.

Стоянку разбили на пустыре, в районе, где за место под солнцем боролись дешевые муниципальные дома, энергетические подстанции и какие-то безымянные склады. Каким образом Монтейн умудряется выбирать подобные места, да еще убеждать всех в правильности своего выбора? Джим пожал плечами. Проклиная Монтейна и его жадность, он осторожно пробирался в почти полной темноте, стараясь не угодить в одну из многочисленных ям или мусорных куч. И почему Монтейн не может понять, что большие затраты окупаются? Что деньги притягивают деньги? Община могла бы арендовать самый крупный и престижный столичный стадион и сделать себе рекламу, разместив своих членов в лучших отелях города. В этом случае, вздохнул Джим, он не страдал бы от голода и отсутствия элементарных удобств. Вместо сомнительной бурды – творения Карлоса Кемпсона, заменившего Ди Смерхерст на посту повара, он получал бы первоклассную пищу, а вместо узкой неудобной койки в переполненном прицепе к его услугам был бы отличный гостиничный номер.

Добравшись до шатра и окружавших его машин, Джим с удивлением обнаружил, что прицеп Кемпсона заперт. Несколько обеспокоенный, он огляделся. Внутри шатра слышался негромкий голос, хотя света видно не было. Никлин подошел ко входу и, отдернув полог, заглянул внутрь. Картина, открывшаяся глазам Никлина, своей странной таинственностью напомнила ему собрания ранних христиан в языческом Риме.

– … Гораздо более серьезным, чем я считал ранее… – говорил Монтейн своей пастве, рассевшейся перед ним полукругом.

Тут он замолчал, увидев Джима. Слушатели начали оборачиваться, желая узнать, что помешало их пастырю. Послышались возгласы, неопровержимо свидетельствовавшие, что кое-кто считает присутствие Никлина крайне нежелательным. Монтейн жестом успокоил аудиторию.

– Заходите, Джим, и присоединяйтесь к нам. Мы обсуждаем нашу дальнейшую тактику, и Бог знает, какие свежие идеи окажутся нам полезными вне зависимости от их источника.

Решив не обижаться на последние слова, Никлин направился к проходу между рядами. Дани фартинг сидела во втором. Джим пробрался в третий, уселся за ее спиной и легонько дунул ей в затылок.