Кибер-вампирша Селин (СИ) - Алексей Абабкин

       Селин пытается докричаться до человека. Она срывает голос, не издавая ни звука. Приходится смотреть на происходящее. На эту бессмысленную возню с пузырящейся кровью и визгом металла. С оживающими имплантами, которые убегают в темный угол, чтобы устроить там собственную возню.

       Становится ясно, что человеку нельзя помочь - такова данность сна. Каждое действие, имеющее цель, отдается эхом, приходящим из темного угла - импланты, каркас человека без души, чутко реагируют на каждое движение.

       Селин начинает понимать... Этот мир пропитан ядом энтропии.

       Отрава в желаниях, причинах и целях. В познании. В каждом действии... Яд энтропии везде. Это фундаментальная неисправимая порочность. Вездесущий многоликий голод.

       Селин получает возможность двигаться - она медленно обходит человека сбоку...

       И внезапно проваливается в следующий сон.

       Древние зверолюди собрались вокруг костра. Пламя отражается в больших черных глазах лани, убитой этими хищниками на охоте. Она лежит у костра в центре круга, образованного охотниками.

       Еще не люди, но уже не только звери.

       Они носят одежду, но она из шкур животных. Воздух пещеры сотрясают резкие звуки, вырывающиеся из глотки охотника. Он старается имитировать рык саблезубого тигра, подражать его ярости и бесстрашию, неукротимой жизненной силе.

       Внутрь круга входит вождь племени, шрамированный и покрытый грубыми татуировками. Самый умелый охотник. Он носит на шее ожерелье из когтей убитого им тигра. И вот он, одетый в шкуру своей предыдущей жертвы, подходит к лани.

       Чтобы расчленить ее тело и накормить ею племя. Чтобы оставить от жертвы только белые косточки, которыми будут играть "дети". Играть и учиться жестокости, впитывать такую жизнь, учиться воспроизводить ее. Но где же они?

       Они жмутся друг к другу - дрожат и боятся, сидя в дальнем углу пещеры, изредка поглядывая внутрь круга. Они боятся теней, кривляющихся в диких плясках на стенах. Они страшатся силы большого вождя, подчинившего племя, убившего огромного клыкастого бабая и поглотившего силу дикого зверя.

       Им немного жаль эту лань... у нее такие большие и красивые глаза... Но они не смеют показать жалость. Обнаружить свою слабость.

       Охотники бьют в барабаны и кривляются в дьявольских плясках, исполняя ритуалы предков.

       Костяной нож вонзается в тело лани, прямо шею. Бардовая кровь заливает песок. Губы лани шевелятся в такт движениям руки, сжимающей нож. Они... будто шепчут что-то.

       - Суть страдания, суть страдания...

       Вождь ставит колено на грудь жертвы, и она словно выдыхает, на ее больших черных глазах проступает прозрачная жидкость... Вождь на мгновенье останавливается и слизывает кровь со своей руки... ритм барабанов становится быстрее и быстрее.

       Затем резким рывком Селин погружается в следующий сон.

       Егеря ушли. Посередине комнаты в луже крови лежит Мирче. На его груди кровавый след, оставленный армейским ботинком.

       К нему подбегает Драгош:

       - Животные... животные!

       - Тише, - шепчет осторожно приближающийся Михал, - так мы не поможем.

       Драгош опускается на колени возле тела убитого.

       - Слишком поздно, - говорит он дрожащим голосом.

       Его дыхание становится тяжелее. Ладони сжимаются в кулаки. В бездонных, почти черных глазах вспыхивают блестящие алмазные искры...

       - Мы можем только отомстить,- говорит он глухим и будто чужим голосом.

       - Позже. А сейчас поможем ему, - пытаясь упокоить Драгоша, произносит Михал.

       Ученик поворачивается к наставнику и задает вопрос своим взглядом.

       - Прошло не так много времени, - отвечает Михал, - он еще здесь.

       - Ты... не обманываешь?

       - Но кроме инъекции нужно кое-что еще. Твоя помощь.

       Драгош кивает головой.

       - Обними его, зажми рот, - указывает Михал.

       Драгош делает все, как было сказано.

       - Нужно отдать... кое-что, - шепчет ему на ухо Михал и делает укол маленьким шприцем в шею убитого.

       Драгош смотрит на шприц и не замечает, с какой яростью в этот же момент зажигается взгляд Михала. Наставник опускается на колени возле Мирче. Наклоняется к его лицу.

       И шепчет...

       Драгош искоса смотрит на оборотня и чувствует, что пути назад нет - видимо, "наставник" незаметно вонзил другой шприц в шею Драгоша, ведь на ране застыла капля крови.

       В глазах Михала разгорается ярость, он отбрасывает второй шприц в сторону. Прищуривается и сжимает ладони в кулаки. Едва не хрипя, произносит древнее, как сама жизнь, заклинание.

       Драгош пытается услышать его, но разобрать удается не все. Будто знакома только часть этих слов...

       - Я взываю к чистоте боли... к подлинности страдания...

       Это контрольная фраза? У Мирче тоже имплант? Или это только кажется? Что, если он опять накачал нас наркотой?..

       Но видения слишком красочны. Настолько правдоподобны, что смешиваются с самой правдой. И сомнения исчезают.

       Михал разжимает кулаки, и кажется, что из них вырываются языки пламени... смесь причудливых оттенков зеленого и красного. Затем он буквально вонзает их в тело Мирче: в верхнюю часть живота и прямо под ребра. Тело содрогается и выгибается дугой.

       Боль!

       Но боль это жизнь.

       Изо рта Мирче вырывается жуткий крик - и он тоже жизнь. Страдание это жизнь. Драгош зажимает брату рот, вопль стихает и постепенно переходит в гортанные хрипы. Боль и ужас материального мира стремительно нарастают. Жизнь возвращается.

       Нечто в груди Драгоша словно разрывается на части, стремится выпрыгнуть и дотянуться до Мирче, помочь ему... и через неуловимое мгновение Мирче обретает то, ради чего стоит терпеть эти муки. Ради чего стоит жить.

       Тело перестает содрогаться и повисает на руках Драгоша.

       Мирче открывает свои голубые глаза. Он еще не понимает, что жив.

       Михал же поднимается на ноги и подходит к оконному проему, вставая спиной к братьям. Он скрещивает руки на груди. Он понимает, что скоро будет готов к встрече настоящей опасностью, которая ждет его в космосе...

       Он почти видит, как на другом краю галактики на орбите одинокого, лишенного планет Солнца висит корабль. Его очертания не ясны - корабль абсолютно черный, благодаря чему он почти сливается с Космосом.

       На командном мостике находится человекоподобное существо, одетое в темный плащ с капюшоном, оно стоит перед иллюминатором и смотрит на звезду. Лицо скрывает маска - зеркальная поверхность, в которой отражается свет Солнца. Существо беседует само с собой или... со звездой.

       - Они были ошибкой, и я знаю... как исправить ее. Я подарю забвение всем живым, освобожу их от боли и голода. От иллюзий, в которых они попробуют скрыться. И тогда во Вселенной не останется ничего... искажающего ее красоту и гармонию. Не будет ни разума, ни эмоций... ни иллюзий. Только дыхание Звезд. Чистое, ровное дыхание Звезд.

       Селин кажется, что Солнце внимательно слушает это существо - будто они равные друг другу...

       Круг второй: Необузданное пламя темной стороны с*лы

       Срыв 10й печати

       Звездолет оказался совершенно пуст - самоуверенные пришельцы тупо лоханулись, отправившись на поиски Михала всей командой. Взрывать корабль, как предполагал Лусиан (мир его киберпраху), не пришлось.