Два цвета неба - Нина Лукинова

«Ешь и улыбайся, Налана. Помни, что они не настоящие, всего лишь ожившие иллюзии страхов!» — мелодично сказал он, когда я брезгливо осмотрела наколотую на вилку помидорку, по которой полз противный тонконогий паук. — «Их видишь только ты, Налана. Ну же, смелей, не стоит разочаровывать Макса!» — настаивает он. Пришлось есть, как ни в чем не бывало, запихивая в рот на удивление реальных червей, неторопливо всасывая их, чувствуя противный комок слизи во рту, после чего провести десять минут в ванной. Макс не видит, ничего не замечает, для него это обычный салат. О, ужас, начинаю сходить с ума, долго не протяну такими темпами.

На третий день изменилась погода, становясь чем угодно, но только не дождливым промозглым октябрем. Ожившие за окном тропики через час превращались в метельную стужу, к вечере становясь иссушенной пустыней или тропическим ливнем с грозами. На небе среди солнечного дня появлялись звезды, или проскальзывал серебристый диск Луны. Один раз я заметила интересную картину, когда погода приобрела стабильное состояние— четыре сверкающие точки на небосводе, находящиеся близко друг к другу. В тот день Голос сказал только одну фразу: «Парад Планет близко, торопись!»

В четвертый день изменился дом- стены становились то дряблым желе, то бетонными блоками, то неотесанным камнем, изменяясь наподобие картинок мультика. Коридоры стремительно меняли размер и ширину, а пол проваливался под ногами, под стать зыбучим пескам. Потолок же походил на огромный пресс жуткой давилки, то улетающей на недосягаемую высоту, то замирающий над самой головой, касаясь волос. Я старалась как можно меньше передвигаться по дому, старательно делая вид, что все в порядке, но Макс начал что-то подозревать.

Пришлось сбить его с толку маленькими женскими хитростями, затащив в постель— первый роз с момента аварии, и думаю пока последний. Мне не понравилось, хоть Макс очень старался, это было неправильно, чужеродно… Голова улетала вдаль под действием меняющегося пространства, а отсутствие мыслей добавляло новый виток паники. Нельзя закричать, нельзя оттолкнуть, нужно только улыбаться, плевав на стыд и гордость, потому как их нет в этом мире. Я одна наедине с иллюзиями, рушащимися с каждой минутой.

Последний день вышел за грани разумного, пределы логики сошли на нет, растворившись в кислоте, в то время, как мир обернулся Адом. Прошлые испытания сошли на нет, обнулив уровень, став мощнее с рассветом Солнца. Кошмары увеличились в геометрической прогрессии, сводя меня с ума с новой силой, доводя страхи до предела возможного. Что были те четыре дня, по сравнению с сегодняшним— Чистилище, предвкушение настоящего кошмара, воплощения Дьявола во всех его ипостасях.

«Готовься, Налана, последний рубеж!» — сказал Голос. Я не успела задать вопроса, что-либо выяснить, оставшись наедине со своими страхами и чертовым меняющимся миром, как грани неправильного кубика — рубика начали стремительно изменяться. Только понимаешь одну сторону, как остальные пять становятся еще большей загадкой. Напоминает эту перевернутую с ног на голову неделю. Но через забавную головоломку невозможно открыть проход в Ад. Возможно, я давно стою на его пороге, сути от этого не меняет, жизнь превратилась в безвыходный дьявольский кошмар, во тьме которого нет места надежде.

Конечно, все прошлые изыски можно посчитать бредом разыгравшегося подсознания сумасшедшей девицы, а если учесть, что писатели, особенно фантасты, весьма странный народец, то сомнений в безумии не может возникнуть. Так может посчитать любой здравомыслящий человек в этом мире, в том числе близкие мне люди и лучшие друзья. Мать, жених, Эльвира, Грегори, Лиана— они уверены, что я свихнулась. Быть может, так и есть, но это лишь одна сторона медали, видимая глазу. Скрытое, куда чудовищней и страшнее. Убеждаюсь в этом с каждой секундой, разглядывая дорогих мне людей.

— Налана, все хорошо? — весело спрашивает Эльвира, но нотки тревожности проскальзывают в голосе. А глаза неотрывно следят за малейшим моим движением.

— Все замечательно, Эл… — тихо говорю я, переведя взгляд из точки в углу на подругу, вернее на то, что вижу вместо привычно Эльвиры и остальных. Голос говорил, что это последняя стадия, перед тем, как я окончательно прозрею, но даже в самых жутких кошмарах не думала, не могла вообразить, что последней стадией будут люди, близкие мне люди.… Уже не знаю, что есть реальность! Я запуталась в бесконечных коридорах грез. Не в силах найти выхода! Скорее всего, ищу лазейку, тонкую нить Ариадны, которая выведет к свету, не желающему показываться за толстой пеленой туч.

Эльвира и Грегори мирно сидят напротив меня, вальяжно распластавшись на темных диванах шоколадного цвета, широко раскинув руки в стороны, напоминая пару пикирующих аистов. За искренними заботой, радостью и сочувствием не замечаю их истинной сути. Милые, веселые друзья давно перестали быть самими собой, стоило им перешагнуть порог дома. Отныне остается один из двух возможных вариантов развития событий — либо я действительно открыла глаза, либо окончательно сошла с ума со всеми вытекающими последствиями. Второй вариант больше походит на истину, с точки зрения логики, с которой я всегда имела проблемы, может вследствие природных светлых волос, может от изначального ее отсутствия.… Но раскалывающиеся диким воплем мозговые рецепторы, на корню отвергают эту версию.

Как бы я ни хотела, как бы ни старалась, я не вижу ни Макса, ни Эльвиры, ни Лианы, ни Грегори. Вместо них пустота, оболочки с пронзительно черными глазами, поглощающими в себя все живое. Живые хитиновые скелеты, заменившие друзей, не имеющие наполнения, не имеющие сущности. Всего лишь пустые оболочки, принявшие знакомый облик, суррогаты с бездонными глазами, без намека на зрачок или радужку. Темнота в пустых глазах— отображение воплощенного зла, застывшего в мареве черноты, как только это может умещаться в пустых точках, не сводящих с меня пристального взгляда…

В глазах сидящих напротив людей сплошная чернота, без малейшего просвета, абсолютная и затягивающая все вокруг наподобие Черной дыры. Нет белков, зрачков и радужки, сплошная заволакивающая темнота. Но не это пугает до потери пульса и остановки сердцебиения. Черноту глаз можно пережить, с трудом преодолевая рвущиеся на свободу инстинкты самосохранения, и взяв себя в руки можно убедить мозг, что это лишь картинка, чудовищная галлюцинация. А на самом деле, это мои друзья, живые, реальные, настоящие, заботящиеся обо мне, любящие меня, желающие добра!

Так бы все и было, мир бы шел своим чередом, подсовывая новые образы, если бы не одно НО! Дело не в пустых глазах, а в том, кто они на самом деле— не люди и не монстры, не призраки и не живые, не демоны и не ангелы.… То, что вижу, ужасает, вводит в ступор, заставляя проглоченный несколько минут назад кофе искать путь через горло. Схожу с ума, но знаю это, я вижу то, что вижу, продолжая натянуто улыбаться сидящим напротив существам.