Тайны русской водки. Эпоха Иосифа Сталина - Александр Никишин

Британский литературовед Гордон Маквей в своей книге «Изадора и Есенин» писал: «На встрече у Мани Лейба в Бронксе как Есенин, так и Изадора выпили приличное количество запрещенного спиртного…»

В стихотворении «Москва кабацкая» у Есенина есть такие строки:

…И я склонился над стаканом,Чтоб не страдая ни о ком,Себя сгубить в угаре пьяном…

«Пьяному угару» поэта не помеха даже американский сухой закон. Даже в самые строгие времена достать спиртное в городах «отколотой половины Земли» не составляло труда, что и доказывают «гастроли» Сергея Есенина. «Спасибо» американской мафии, которая «к 1925 году… в Соединенных Штатах достигла невиданной силы и влияния, о которых ранее нельзя было и мечтать. Это был результат сухого закона и организационного гения Аль Капоне в Чикаго и Счастливчика Чарли Лучано в Нью-Йорке» (Р.Ф. Иванов. Мафия в США).

Оставим Есенина и попытаемся разобраться в «гениальности» этих ребят. Сначала сделаем отступление немного в сторону.

В начале 20-х годов в США некто по имени Томпсон стал автором изобретения весом почти пять килограммов, длиной 800 миллиметров. Среди усовершенствований – передняя рукоятка «для удержания» и «легко отделяющийся деревянный плечевой упор».

Изобретение было дорогостоящим, но шло нарасхват из-за высокой надежности, а главное, кучности стрельбы, которая могла вестись «как одиночными выстрелами, так и непрерывным огнем».

Речь идет о самом «модном» оружии эпохи сухого закона – пистолете-пулемете «Томпсон» с пулей 45-го калибра. Обрел свою популярность благодаря американским бандитам. Если в 1920 году начинающий журналист Эрнест Хемингуэй сообщал в «Торонто стар уикли», что «в городе Чикаго с января по ноябрь… было убито… сто пятьдесят человек… то есть по одному убийству каждые сорок восемь часов…», то с появлением в гангстерском арсенале «Томпсонов» подобные цифры уже никого не удивляли, – тот выдавал 800 очередей в минуту, разряжая магазин в 100 патронов всего за 8 секунд.

Изобретение бригадного генерала Джона Т. Томпсона называлось «Сабмэшин ган Томпсон», или коротко – «Томми», и предназначалось первоначально для траншейной стрельбы в ходе Первой мировой войны.

Однако пока «траншейная метла» проходила согласование в высоких военных инстанциях, война закончилась, и 15 000 новеньких автоматов оказались бросовым товаром, который не брали ни армия, ни полиция.

Стабильный спрос на «Томми» появится к середине 20-х годов, когда преступные группировки, занятые подпольной торговлей спиртным, примутся делить сферы влияния практически по всей территории США.

Для здешних гангстеров он станет палочкой-выручалочкой, так как любой скромный паренек из банды «мог в одиночку расстрелять с десяток конкурентов из окна ворованного «Форда» и скрыться в одночасье непойманным».

Испытание нового автомата состоялось 25 сентября 1925 года на многолюдной улице Вест Инглвуда в Чикаго. Опробовать «Томми» было решено на Спайке О’Доннелли. Будущая жертва, ничего не подозревая, прохаживалась возле аптеки, когда кто-то выкрикнул его имя из проезжавшей мимо машины.

«Видимо, Спайк что-то предчувствовал, так как он тотчас рухнул на тротуар, а пулеметную очередь приняло на себя огромное стекло аптеки, превращенное в одночасье в мелкое крошево. В нее он и зашел – с просьбой о стакане воды – «смочить пересохшее горло…»

Историки сухого закона сообщают, что подобных осечек чикагские гангстеры больше не допускали. Начались изнурительные тренировки, целью которых было научиться метко стрелять из «Томми». Для этих занятий арендовались тиры и подвалы. Но главные навыки прививались прямо на улицах США.

Освоение нового вида оружия шло под руководством самого Аль Капоне, легендарного мафиози всех времен. Именно его парни в 1929 году на День святого Валентина устроили знаменитую бойню в Чикаго, укокошив семерых наемников бутлегерской банды Багса Морэна.

Из «Томпсона» палили все годы сухого закона. Палили в темных закоулках, палили днем на улице, в магазинах, на свадьбах и в храмах. Палили в штате Техас, в Джорджии, в Нью-Мексико, в Калифорнии, Флориде и Сан-Франциско.

Палили даже на похоронах, и подобное безразличие к условностям цивилизованного общества, могло шокировать кого угодно, но только не самих гангстеров. Хотя, надо сказать, роскошные похороны, длительная церемония прощания с очередной жертвой разборок, сопровождавшиеся морем слез, стали непременным атрибутом Америки тех лет.

Писатель Эптон Синклер описал кинотеатр в Каннах, где демонстрировались американские фильмы, изобиловавшие новомодными словечками, имевшими хождение «на Бродвее и на 42-й улице».

Бутлегерство формировало свою моду. Не только на «Томпсон» с его пулями 45-го калибра, на кольт или смит-вессон. Эти типично американские, «остроумные», по выражению Э. Хемингуэя, «механизмы», дополняли широкополые мягкие шляпы, надвинутые на глаза, и дорогие костюмы, из нагрудных карманов которых торчали концы обязательных шелковых платков.

Блестя глянцем дорогих ботинок, дымя стодолларовыми сигарами, усаживая в свои роскошные машины сногсшибательных красоток ценою 200 долларов, новые хозяева Америки вряд ли думали о том, что их отцы за десять долларов в неделю горбатятся на конвейерах Генри Форда.

Кстати, сам Форд имел почти четырехтысячную собственную «полицию», в которой большую часть «бойцов», особенно ближе к концу сухого закона, составляли молодые бутлегеры – по словам мэра Детройта Фрэнка Мэрфи, «наихудшие из бандитов Детройта».

Полиция и ФБР, реквизируя тонны контрабандного спиртного, не покладая рук били бутылку за бутылкой. Архивы сохранили километры пленки с этим воистину великолепным зрелищем! На глазах у изумленной публики бутылка за бутылкой вынимается из ящика и с размаху разбивается об стену под нехороший свист и улюлюканье толпы.

Похоже на средневековые казни еретиков или сожжения ведьм на площадях. Надо ли говорить о том, что подобные великолепные аттракционы давали небольшой эффект – Америку буквально захлестнул девятый вал алкогольной контрабанды.

Еще вчера эти «новые американцы» не имели ломаного гроша в карманах своих замызганных пиджаков. А сегодня, как писал Синклер, они «богатели, приобретали связи и влияние и развивали собственную культуру и язык…»

Их жаргон с необыкновенной быстротой распространялся по всему цивилизованному миру благодаря Голливуду

Почему мощное американское государство не сумело побороть бутлегерство? Не потому, что бутлегеры были неуловимы или шеф ФБР Гувер не имел сил и средств покончить с ними.

Бутлегерство было непобедимо по той простой причине, что оно стало выгодно не только гангстерам, но и крупным политикам, дельцам, делавшим на нем состояния.

Молодой конгрессмен Фьорелло Лагуардиа, ставший впоследствии мэром Нью-Йорка, в 1926 году сделал пророческое заявление: «Сказать, хорош или плох сухой закон, невозможно – в этой стране он никогда не исполнялся…»

Для подобного рода обобщений он имел основания. По его расчетам, криминальные группировки, промышлявшие незаконной продажей спиртного, ежедневно тратили несколько миллионов долларов на подкуп должностных лиц разного уровня по всей территории США.

Контрабанда спиртным объединила, например, сенатора Джозефа П. Кеннеди (отца будущего президента США Дж. Кеннеди), легендарных гангстеров Фрэнка Костелло, Чарли Лучано (Счастливчика Чарли) и Аль Капоне, носившего титул главного бутлегера Америки.

(Кстати, знаменитые шрамы на левой стороне лица Аль Капоне – вовсе не следы шрапнели Первой мировой войны; его участие в легендарном Потерянном батальоне 77-й дивизии, который пять дней отбивался в кольце окружения от превосходящих сил немцев в 1918 году, – только красивая легенда.

Шрамы он получил в 1917 году, работая вышибалой в гостинице «Гарвард», где гангстер Фрэнки Йель содержал танцзал. Следы на лице Аль Капоне оставил нож сицилийского бандита Фрэнка Галуччо, отомстившего ему за оскорбление сестры Лены.

Когда Галуччо потребовал от Аль Капоне извинений, тот кинулся на него с кулаками. Выхватив нож, Фрэнк Галуччо попытался всадить его в горло верзиле Капоне, но промахнулся. Однако этот промах стоил будущей криминальной легенде Америки тридцати швов и вечной метки на лице.

«..Я был слегка пьян, поэтому он и отделался так легко», – хвастал потом Галуччо, не подозревая, с кем связался. Аль Капоне поднял всех своих людей, чтобы расправиться с обидчиком, но у того оказались серьезные покровители в лице Лаки – авторитетного бандита Чарли Лучано и Джузеппе Массерья. «Забив стрелу» с Аль Капоне, они смогли убедить будущего «крестного отца» мафии, что он сам виноват в инциденте.

Все в тот раз окончилось благополучно, то есть без похорон, поскольку Галуччо принес свои извинения Капоне, и дело «по-джентльменски» закрыли.)