С чего начиналось - Василий Емельянов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Борода — великое дело, — смеясь, говорил один из них. — Она одного из наших в старое время от ссылки спасла. Помнишь, как он жандарма провел? — и он назвал одного из революционеров. — При обыске жандарм обнаружил у него фотографию Карла Маркса и спросил его, кто это? «Мой дедушка», — ответил тот мгновенно. «Весьма почтенный старик, вот у кого надо бы тебе учиться, а не слушать разных смутьянов», — нравоучительно заметил жандарм, откладывая фотографию в сторону. «А я у него и учусь», — не удержался владелец фотографии.
Этот рассказ я слышал и раньше. Но вновь не мог не восхититься находчивостью и самообладанием старого революционера.
Вот она, наша старая партийная гвардия! Ничем ее нельзя сломить или сбить с избранного пути. В огне борьбы закалялся ее характер и вырабатывалась воля. «Сколько лет бородачу, который ведет рассказ и еще собирается воевать в тылу врага? — подумал я, — В партию он вступил в 1902 году, а теперь идет сорок второй. Наверное, не меньше шестидесяти…»
Там, где изготовляются танки
Вначале 1943 года меня пригласили в Кремль, в Совет Народных Комиссаров на совещание. Я знал, что на этом совещании предстояло обсудить вопрос о качестве танков. Уже подбирались специальные технические комиссии для исследования причин дефектов, которые обнаружились в некоторых боевых машинах. Меня предупредили, что я буду назначен председателем одной из таких комиссий.
В большом зале было много народа, преимущественно военные. Среди них я заметил нескольких командующих армиями и других крупных военачальников.
Совещание уже началось, и, когда я входил в зал, один из генералов докладывал о том, что в некоторых машинах наблюдалась течь масла, в других были обнаружены неплотности в системе подачи топлива. Все сходились на том, что необходимо провести тщательное расследование замеченных недостатков и быстро принять необходимые меры к их устранению.
После совещания я вместе с В. М. Молотовым прошел из зала заседания к нему в кабинет, где он ознакомил меня с составом комиссии, председателем которой я был назначен.
— Кроме вашей комиссии мы создали еще две.
Председателем второй будет Малышев, а третьей — прокурор.
— Но ведь прокурору трудно будет разобраться в причинах брака, — высказал я свои опасения.
Молотов нахмурился и сказал:
— Специалисты помогут, а он человек острый.
В состав моей комиссии входило шестнадцать человек, в том числе академик Николай Тимофеевич Гудцов, которого я хорошо знал, остальные были мне незнакомы.
Один из них, Васильев — секретарь партийной организации Наркомата госконтроля, оказал мне впоследствии большую помощь своими дельными советами. Я попросил включить в состав комиссии высококвалифицированного инженера-механика Миттельмана. Я его знал давно по Комитету стандартов.
— Разберитесь в причинах появления дефектов и примите все необходимые меры к их устранению, — сказал Молотов. — Директор завода и секретарь обкома знают о вашем назначении и окажут необходимое содействие. О результатах информируйте меня.
На следующий день я выехал на Урал.
На мое счастье, военный приемщик Зухар, занимавшийся на заводе, куда я прибыл, танковым производством, оказался моим знакомым, и он быстро ввел меня в существо дела. Он сообщил, что дефекты встречаются и в броневых корпусах, и в ходовой части танка, но самым тяжелым, нервирующим всех работников завода, являются совершенно ничем не объяснимые поломки зубьев шестерен в коробке передач.
— Как вы знаете, — сказал он, — эти шестерни изготовляются из хромоникельмолибденовой стали — «ха-эн-четыре». Это одна из лучших конструкционных марок стали. Испытания машины мы проводим следующим образом: после сборки узлов и завершения всех работ по монтажу каждая машина проходит ходовые испытания. Производится так называемый заводской пробег длиной в несколько десятков километров. Если в машине никаких дефектов не обнаруживается, то она предъявляется военной приемке, где мы тоже проводим ходовые испытания и тоже проходим на танке несколько десятков километров. Танкодрома у нас пока еще нет, и ходовые испытания проходят на дорогах — это вы потом увидите, — все дороги здесь танками изуродованы так, что на машинах по ним ездить совсем нельзя. А уж после этих испытаний, если танк выдерживает и их, она направляется в воинскую часть. Так вот, случается, что во время заводского пробега, а иногда на ходовых испытаниях у некоторых шестерен ломаются зубья, и мы находим в коробке передач один, а то и два сломанных зуба. В чем дело, мы пока еще не можем понять. Да вот и сегодня такой же случай произошел. Пойдемте, посмотрите сами, это лучше, чем объяснять на пальцах.
Мы пошли в цех. На стеллаже стояла раскрытая коробка передач, а рядом, на листе бумаги, покоился вынутый из нее покрытый слоем масла зуб. К нам подошли один из контролеров отдела технического контроля и академик Гудцов.
— Чем вы сами объясняете поломку? — спросил я контролера.
— Просто теряемся в догадках. Все проверили. Никаких, даже малейших отступлений от технологии не установили, а зубья летят.
Самое необъяснимое заключалось в том, что сами по себе поломки случались не часто. На заводе нормально сдавали двадцать-тридцать, а иногда и пятьдесят машин, и вдруг на пятьдесят первой — авария: машина останавливается — поломка зубьев.
— Может быть, при расчете нагрузки на зуб принят слишком малый запас прочности? — спросил я.
— Проверяли, запас прочности достаточен.
— Так в чем же дело? Может быть, зацепление зубьев плохое или сборка недостаточно тщательно выполнена?
— Все, все проверяли. Сцепление исследовано на оптических приборах. Сборка шестерен проводится и проверяется с величайшей тщательностью.
— Ну, что же, давайте проверять все вместе все от начала до конца.
Распределив между членами комиссии обязанности, кому что следует проверять, сам я решил побывать в основных отделах заводоуправления и там познакомиться с работниками.
Я подумал, что надо было бы все-таки проверить, как считали нагрузку на зубья шестерен и какой запас прочности приняли.
— Где концентрируются расчетные материалы по выпускаемым заводом машинам? — спросил я одного из работников заводоуправления.
— Точно не знаю, но, по всей видимости, в отделе технического нормирования, — услышал я в ответ.
Я пригласил к себе начальника отдела, молодого человека, не лишенного, как я сразу мог убедиться, чувства юмора.
— Скажите, какими нормами занимается ваш отдел?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});