Подразделение 000 - Сергей Костин

Здравствуй дедушка спасатель,

Комбнезон из ваты.

Ты подарки нам привез?

Кирки и лопаты.

Так о чем я? Да! О смущении. Меня в данную минуту смущает факт того, что посреди ночи тринадцать человек оказались застрявшими в лифте. Это подозрительно. Двое, четверо, это куда ни шло. Частенько случается. Но нечестное число, такое на моей памяти впервые.

– Боб. Свяжись с десантной бригадой. Пусть будут наготове. Может понадобиться их помощь.

– Думаешь, что-то серьезное?

– Эх, Боб, Боб. У нас в России несерьезных дел не бывает. Каждый считает, что его вопрос важнее всего, что его очередь впереди всех, и что каждый начальник прав по-своему. Ясно выражаюсь?

Боб попытался осмыслить мудреное русское размышление, и ничего не осмыслил. Не то дошкольное воспитание. Но согласился, понимая душой, что с начальством иногда просто необходимо соглашаться.

– А раз ясно, то вытаскивай-ка, мой американский напарник, из грузового отсека ящик с инструментами. Да сам не пыжься. Погрузчиком воспользуйся. Милашка давно обещала его починить. Еще не починила? Ну…. Тогда, выходит, пыжься.

Не желая больше пререкаться с янкелем, я отвернулся и направился к подъезду, где в это ранее теплое утро сидел зеленый патруль в составе восьми бабушек, пяти дедушек и трех неопределенного возраста граждан, которые спали рядом в палисаднике, и по которым ползала большая черная муха.

Мое приближение вызвало в зеленом патруле возникновение трех вопросов. Кто такой, зачем пожаловал и давно ли я вышел из запоя? Восемьдесят процентов зеленого патруля считало, что я приехал на импортной машине к прости… тучхе.. (простите, насморк) Люське. Десять процентов, что я почтальон с пенсией. Десять, что я даже и не выходил из запоя. И одна тысячная процента в виде черной мухи была твердо убеждена, что она воздержалась от лишних размышлений.

Выстроив всех присутствующих в одну шеренгу по росту, а тех, кто не мог стоять, уложив по ранжиру, я кратко и доходчиво изложил населению цель приезда. И попросил членов зеленого патруля обойти каждую из трех тысяч квартир злополучного подъезда дома номер такой-то, дабы предупредить жильцов, что им не стоит дожидаться, когда наша команда отремонтирует лифт, а выходить на работу пораньше. Особенно жильцам верхних этажей.

– А тех, кто не желает топать ногами, попрошу воспользоваться парашютами, но с другой стороны дома. И рекомендую, дорогие мои пенсионеры, начать обход именно с верхних этажей.

Клятвенно пообещав, что похлопочу перед Президентом об индивидуальном увеличении пенсии отличившимся, я проводил старушек и старичков до площадки второго этажа. Боб следом занес трех граждан неопределенного возраста. Сидевшая на них большая черная муха слазить с тел даже не думала.

– Не стыдно вселять призрачные надежды? – Боб откровенно меня презирал, – Это же так плохо.

– Будет гораздо хуже, если в результате нашей работы пострадают ни в чем неповинные люди. А так я отправил пенсионеров подальше от производства с вредными условиями труда. Ты куда, кстати, собрался?

Боб невозмутимо продолжил подниматься по широкой лестнице:

– Хочу проверить, все ли спокойно в подъезде.

– Запомни, второй номер! – крикнул я американцу, – Когда будешь просить у жильцов хлебушка, то не обижайся, если все они пошлют тебя подальше на рабочее место.

Боб демонстративно засунул в карман продуктовую сумку и скрылся за пролетом.

Вот так, воспитываешь эмигрантов, а они все идут по кривой дорожке и ничто их не в силах перевоспитать.

– Милашка. Командир на связи. Ты уже подсоединилась к дому?

– Еще несколько минут, командор. В подвале полно крыс, а я их жутко боюсь.

– Так сожги их, пока все кабели не перегрызли.

Милашке лишь бы приказ получить. Выдвинула из боковой стены телескопический распылитель, вставила в подвальное окошко и дыхнула пламенем. Аж из чердака дым повалил.

– Спасибо за совет, командор. Здание под моим контролем.

– Значица, так, – я с умным видом почесал умную голову, – В первую очередь мне необходимо знать, на каком этаже сейчас промышляет второй номер, и каковы результаты его похождений?

– Второй номер за пятнадцать минут с начала нашего прибытия успел обойти сто шестьдесят пять квартир. Отказано в приеме только в одной. Хозяева в отпуске. Продуктовая сумка полна. На отдельных лестничных пролетах обнаружены скрытые тайники с замаскированными продуктовыми складами. Общий объем гуманитарной помощи собранной с жильцов данного подъезда составляет чуть менее трех тонн. Уточнение…. Три тонны ровно. Если бы вы слышали, командор, что второй номер говорит населению!…

– Не надо, Милашка. Я в курсе.

В первый же день своего пребывания в команде, Боб так разжалобил меня рассказами о несчастной жизни американских содержателей индюшачьих ферм, что я сдал ему не только весь домашний запас продуктов, но и месячную зарплату. Которую, кстати, янкель не отдал до сих пор.

– Мы можем его вернуть без жертв?

Умная спецмашина подразделения 000 выдала ответ через секунду:

– Сто к одному, нет. Может быть, вызвать второй экипаж?

– Не стоит. Если второй номер не появится к вечеру, то запишем его в пропавшие без вести и заявим официальный протест министерству архитектуры. Пусть сами ищут. Но, по-моему, не стоит волноваться. Боб не тот парень, чтобы потерять с нами связь. На чем-то он должен вывезти продукты. Без нас ему не обойтись.

– Вы правы, командор. Я тоже надеюсь на лучшее.

Милашка иногда верит в совершенно несбыточные вещи.

– Скажи-ка, Мыша, – мысли о Бобе немного отвлекли от работы, – А на каком этаже застряли счастливчики? Надеюсь, нам не придется карабкаться выше трехсотого этажа?

– Группа налогоплательщиков количеством тринадцать голов томится между вторым и первым этажом.

– Ты не ошибаешься? – о такой удаче можно было только мечтать. Не придется долго пересчитывать ступени и пачкать руки о километры перилл. Это только в новых моделях домов установлены эскалаторы. А в пролетарских районах, как это не грустно, до сих пор старомодные лестницы. Правда, покрытые мрамором.

– Спецмашина никогда не ошибается, – в динамиках Милашки прозвучала обида, – Высота над уровнем отметки первого этажа полтора метра.

Ну и славненько. Ну и замечательно.

– Полтора метра? Всего? Тогда обрубаем канаты и пусть пассажиры немного попрыгают. Надеюсь, обойдемся мелкими синяками и ссадинами. А уже на месте вскроем двери и заработаем еще одну благодарность от начальства. Как тебе мой план, Мыша?

– Плохой план, командор, – Милашка откровенно дерзила, – Командор не знает, что под первым уровнем еще сотня этажей с гаражами, химчистками, детскими садами, средними и высшими учебными заведениями. Не говоря уже об ипподроме на минус сороковом этаже. Обрубив троса, мы подвергнем угрозе жизнь не только людей, но и лошадок.

– Там маленькие лошадки, и им живется несладко, – вспомнил я слова колыбельной, которую мне пела мама, – План с тросами отменяется. Перед тем, как определиться со второй версией плана, я хочу попробовать связаться с несчастными.

– Хорошая мысль, командор.

– Ты не умничай. Лучше установи постоянное наблюдение за подъездом. Фиксируй, кто вышел, кто зашел. Всех впускать, никого не выпускать. Надеюсь, справишься? И главное, если появится Боб американский, предупреди меня.

Я едва успел войти в подъезд, как спецмашина подразделения 000 загородила своей массой все входы выходы подъезда. У единственного сквозного прохода, проходящего через массив спецмашины, Милашка выставила бронзовую фигурку моряка с острой железной палкой, а рядом выдвинула будку с надписью «выдача пропусков».

Любопытство и жажда знаний заставили меня вернуться, получить пропуск на вход, предварительно заполнив более ста пунктов анкеты, и нацепить пластиковое колечко с намагниченными боками на острую палку моряка. После проверки данных пропуска, глаза моряка загорелись адским огнем, и из нутра донеслись хриплые слова инструкции по пользованию электрических чайников.

– Недоделочка, – оправдалась Милашка, отключая матроса и выставляя на его место пингвина. Глупая птица была приручена Директором Службы после ознакомительного посещения Южного полюса и иногда забегала к нам в гости поклянчить еду у американца. Чаще всего Боб в подачке отказывал, и тогда обиженная птица уходила в глубины Милашки, где находила теплый ночлег на пару дней.

Клятвенно обещая себе, что в ближайшее время прекращу недозволенные посещения спецмашины разными там пингвинами, я, взвалив на плечи инструментальный ящик, поднялся на второй этаж.

Первым делом освободить рабочее место, а именно межэтажную площадку. Отодвинуть в дальний угол кадки с пальмами, автоматы с газированным квасом и наглухо заколотить досками газетный киоск. Практика показывает, что киоскерша всегда все знает лучше спасателей и непременно посоветует сделать вот так, а никак не иначе.