Семь чудес и ключи времени - Питер Леранжис

– Здесь есть перечисление, – вглядываясь в стих, задумчиво произнесла Эли, – его составляющие должны что-то значить.

– Сестры, фронтоны, моря – что у них может быть общего? – воскликнул Касс.

– У каждого человека есть как добрые черты, так и плохие, то есть грехи, – пробормотал я.

– Постойте! – вдруг вскрикнула Эли. – Камелот!

Касс и я недоуменно воззрились на нее.

– Та часть в мюзикле, где злой Мордред поет про семь добродетелей! – продолжила она. – Семь добродетелей… И столько же смертных грехов! И… ну конечно, фронтоны! Есть фильм «Дом о семи фронтонах»! Точнее, сначала была книга. Натаниела Готорна.

– Семь сестер, – задумчиво произнес я. – Моя мама училась в колледже Смит. Она говорила, что он входит в ассоциацию «Семь сестер».

– Семь континентов и семь морей! – не остался в стороне Касс. – И семерка считается счастливым числом! И не спрашивайте меня, откуда мне это известно.

Эли потянулась к панели:

– И вспомните: при делении на семерку получается повторяющаяся последовательность одних и тех же цифр. Так давайте попробуем.

И Эли медленно нажала на кнопки «1», «4», «2», «8», «5» и «7».

Затаив дыхание, мы смотрели на каменную стену. В течение долгого времени ничего не происходило. Затем послышался шум.

– Мы что… поднимаемся? – спросил Касс.

– Не думаю, – ответил я. – Посмотри на пол.

И правда, могло показаться, что мы начали подниматься, но на самом деле это перед нами опускалась стена.

Я вгляделся в открывшийся проход. Несмотря на глубокие тени, я все же смог заметить развилку.

– Есть! – восторженно воскликнул Касс. – Я же вам говорил! Вон она, развилка! Ну что, как только эта штука наконец скроется, мы поворачиваем направо!

Я направил луч от фонарика в указанный проем.

Оттуда на меня, широко ухмыляясь, уставилось безглазое костяное лицо.

Глава 28

Не смотри наверх

– А-А-А-А-А!!! – вопль Касса, отражаясь от каменных стен, затерялся где-то в глубинах горы.

Одновременно бросившись бежать прочь, мы столкнулись, что внесло еще большую неразбериху. Я ударился головой о низкий потолок. Эли выронила фонарик.

– Оно позади? – срывающимся от ужаса голосом спросил Касс.

– Оно мертво, Касс! – ответила Эли. – Это скелет!

– Тогда почему мы бежим? – задал он следующий вопрос.

Я сделал глубокий вдох, развернулся, пошел назад и, подобрав фонарик, вновь осветил открывшийся перед нами проход.

– Так, спокойно. Всему есть объяснение.

– Е-еще бы. И оно таково: когда-то жил-был на свете человек, – сказал Касс, – нашедший вход в этот лабиринт. Прямо как мы. Но стена отрезала ему путь назад. Он начал стучать… И в итоге п-п-пролежал там в-в-все это время…

– Хватит! – воскликнула Эли. – Думаю, это дело рук Вендерса. Он нашел скелет, может, на месте древнего жертвоприношения. И принес его сюда. Чтобы пугать тех, что соберется пройти по этому туннелю.

Я кивнул:

– Бояться нечего. Подумаешь.

– Подумаешь? – переспросил Касс. – А что, если дальше нас ждут привидения? Или зомби?

– Их не существует, Касс, – вздохнула Эли.

– Ага, как вромаски, суперспособностей и общих снов, – отбил тот.

Эли наклонилась и положила руки ему на плечи:

– Слушай, я знаю, что ты сейчас чувствуешь. Мы все напуганы. Но у нас есть дело. Помнишь?

Касс кивнул:

– Марко.

– Марко, – повторила она.

– По правую сторону будет проход, – тихо сказал Касс. – Нам туда.

Я направил луч вперед. Касс теперь и на шаг не отходил от Эли. Проход оказался именно там, где он и обещал, и я кремнем процарапал отметку на стене. Затем мы обошли скелет и направились дальше.

Этот туннель оказался шире предыдущего. На его стенах кто-то нарисовал странных животных, но, видимо, так давно, что сейчас краски были едва различимы. Мы увидели красную птицу с телом льва. И чудовище с рылом и острыми зубами.

– Вромаски и грифон, – сказал я.

– Я должна это рассмотреть, – сказала Эли, доставая свой фонарик.

– Ты в своем уме? – Касс вырвал его у нее из рук. – На осмотр достопримечательностей нет времени! Давайте скорее пройдем это место. Футов через пятьдесят поворачиваем налево.

– Не будь врединой, Касс. – Эли шагнула к нему и выхватила свой фонарик.

– Ребята! – не выдержал я. – Хватит!

Но Касс опять пошел в атаку, Эли, оступившись, потеряла равновесие и рухнула на пол. Она вскрикнула: ее нога застряла в какой-то дыре.

– Ты в порядке? – спросил я.

Она поморщилась, обшаривая взглядом пол вокруг.

– Думаю, да. Вот только я выронила фонарик. Спасибо, Касс.

Мы с Кассом присели на колени рядом с ней, и я посветил в дыру. Она казалась бездонной.

– В следующий раз, когда решите поругаться, – сказал я, – убедитесь, что от этого не будет зависеть наша жизнь.

– Извини, – пробурчал Касс.

Я помог Эли подняться.

– Теперь у нас всего лишь один работающий фонарик. Будем надеяться, его хватит. Как твоя нога?

Держась за мое плечо, Эли осторожно оперлась на пострадавшую ногу.

– Ерунда, царапина, – сказала она сквозь стиснутые зубы.

Первые несколько метров она шла немного нетвердо, крепко вцепившись в мою футболку. Но вскоре помощь ей уже не требовалась. Следующий поворот налево привел нас в просторное помещение. Его сводчатый купол терялся так высоко над головой, что свет фонарика едва его доставал. В центре зала располагалась каменная платформа в форме замочной скважины, округлая и плоская. В левой ее части стоял стол. От пола к платформе вели пять ступенек. А прямо напротив нас в стене черным провалом зиял арочный проход дальше в лабиринт.

Мы медленно ступили на полированные каменные плиты, устилавшие пол.

– Похоже на алтарь, – заметила Эли.

– Наверное, здесь атлантийцы совершали ж-ж-жертвоприношения, – добавил Касс, опуская на пол рюкзак.

Взяв мой фонарик, он поводил им по сторонам. Луч света скользнул по огромному серо-зеленому полотну, висящему на стене позади алтаря.

Я подошел ближе:

– Посвети сюда.

Касс и Эли были заняты осмотром алтаря, но Касс услышал меня и направил свет на левый нижний угол картины. Я легко щелкнул по нему пальцем. Взметнулось облачко пыли. Несмотря на грязь, я все же смог разглядеть изображенного там мужчину в тоге. Я тряхнул полотно, и теперь моим глазам предстала вся запечатленная неизвестным художником сцена – что-то наподобие древнего фестиваля. И это оказалась не картина, а гигантских размеров гобелен.

Я словно вновь взглянул на изображение на экране в классной комнате – король, королева, Караи и Массарим. Но затем луч света скользнул в сторону, я оглянулся и увидел, что Касс с Эли внимательно рассматривают рисунок на столе.

– Ребят, посветите сюда, – попросил я. – Это важно.

– Здесь что-то написано, – откликнулся Касс. – Я хочу это запомнить.

Но я не мог ждать. Мне было необходимо что-то куда мощнее умирающего фонарика. Нечто такое, с помощью чего я смогу увидеть весь гобелен сразу. Что-то вроде огня.

Я схватил рюкзак Касса и наклонил его так, чтобы в этой пародии на освещение рассмотреть хоть что-то из его содержимого. Я смог определить и вытащить канистру с керосином и немного хвороста. А на дне рюкзака нащупал старую пожелтевшую газету. Когда Касс перечислял наши запасы, он о ней не упомянул. Но бумага может пригодиться. Я торопливо расстелил газету на полу, положил сверху хворост и поджег одной из оставшихся спичек.

Вспыхнувший язычок пламени жадно побежал по бумаге, первым на съедение жара пошло объявление о водопроводном оборудовании «от Боба», затем огонь перекинулся на заголовок «УБИЙСТВА в Мотипаке! ШАЛЬНАЯ ПАРОЧКА арестована!».

Чем сильнее занимался хворост, тем ниже отвисла моя челюсть. В янтарных отсветах весь гобелен будто ожил. На нем было изображено все, что успел показать нам Бегад по время своей вводной лекции, – мирное счастливое королевство, дерущиеся братья, разрушение Атлантиды. Но я заметил кое-что странное. В правом верхнем углу был изображен мужчина, держащий в руках что-то, напоминающее небольшой мяч для пляжного волейбола. Эта часть никак не сочеталась со всем остальным на гобелене.

– Касс, Эли, посмотрите сюда…

– Что ты наделал!!!

От вопля Касса я едва не подпрыгнул.

Я резко обернулся.

– Ты!.. Ты сжег мою Хронику!

И он бросился на меня с кулаками.

Пока мы боролись, Эли пыталась оттащить Касса за шиворот. Мы закружили по залу, то наталкиваясь на стол, то спотыкаясь о ступени платформы. Каблук Эли попал в едва заметный зазор между двумя каменными плитами, и мы все трое упали на мраморный гладкий диск в самом ее центре.

После громкого шороха он вдруг начал опускаться.

Стены загудели от надвигающегося грохота, каменные плиты забились друг о друга.

Глаза Касса широко раскрылись, в них плескался ужас:

– Что происходит?!

Я отскочил на край помоста.

– Здесь опасно, – торопливо сказал я, потянувшись к нему и Эли. – И я не горю желанием увидеть подземелье.