Непреодолимая сила - Галина Маркус

– Не пойду!

– Иди, тебе говорят!

Таня со злостью схватила трубку:

– Что, все-таки хочешь оскорбить?

Но голос матери был сухим и официальным:

– Мы с отцом решили… Раз все так далеко зашло, значит, мы не возражаем против свадьбы. И как можно быстрее.

– Мам, мы договорились через три месяца, зачем быстрее? Да быстрее и не распишут…

– А ты что, хочешь замуж с животом выходить, чтобы на нас пальцем показывали? Мы не для того тебя растили…

– Да с каким животом!

Таня испугалась. А вдруг она и вправду… вот будет история… Да нет, с одного раза не должно быть…

– Короче, пусть только попробует отказаться! Я позвоню его матери и все ей выскажу.

– Мама! Пожалуйста! Давай, ты сначала поговоришь с ним? Он не собирается отказываться, это же его идея.

Мама несколько секунд молчала, потом сдалась:

– Ладно, приходите в конце недели, в субботу… Вроде как старый Новый год будет.

***

На другой день Таня позвонила Косте на работу, чтобы рассказать о приглашении. Он взял трубку, выслушал ее, но ответил озабоченно и торопливо:

– Хорошо, я понял. Тань, ты не ищи меня сегодня-завтра, надо решить кое-какие дела. Я сам позвоню, ладно?

– Ладно, – немного разочарованно протянула Таня. – Столько тебя не видеть… А что за дела? У тебя все нормально?

– Маленькая, я потом расскажу. Сам не знаю, как без тебя выдержу, но… Надо, понимаешь?

– Хорошо…

Конечно, без Кости невероятно тоскливо, но, если честно, ей тоже нужны были эти два дня. В пятницу экзамен по гражданскому праву, а Таня еще не защитила курсовую и не получила допуска.

Вернувшись из института, она все-таки невольно ждала звонка, но не дождалась. На другой день Костя тоже не позвонил. Таня встревожилась – может, что-то случилось? Еще не было ни дня, чтобы они не перекинулись хоть словом. В субботу идти к родителям… Позвонить самой? Почему-то ее даже трясло от страха. Таня ходила вокруг телефона и не решалась набрать номер. К вечеру четверга она все-таки позвонила Косте домой. Подошла его мама:

– Здравствуйте, – Таня решила не представляться, – а Костю можно?

В трубке повисла пауза, а через минуту Лариса Дмитриевна неестественным голосом ответила:

– А вы знаете, его нет сейчас в городе. Вы скажите, кто звонил, я ему передам.

– Это Татьяна, – призналась она обескуражено.

Снова молчание, какой-то шорох и шепот – ей показалось, что трубку прикрыли и спрашивают, что ответить.

– Таня, – виноватым голосом произнесла, наконец, Костина мама, – Таня, не звоните сюда больше. Простите.

И в трубке послышались короткие гудки.

Таня стояла, не двигаясь, словно ее стукнули мешком по голове, потолок стал полом, и мир перевернулся. Она ничего не понимала. Костя был дома, вне всякого сомнения, и он велел матери ее «послать»? Или она сделала это по собственной воле? Да нет, никогда Лариса Дмитриевна не пойдет против сына…

В коридор вышел брат, он приболел и второй день торчал дома. Стараясь не встречаться с ним взглядом, на деревянных ногах Таня ушла к себе в комнату, села за письменный стол и уставилась в одну точку. Какой-то спокойный, холодный голос внутри нее быстро расставил все по полочкам, рассудительно сообщив, что ее, кажется, бросили. А сердце, душа, все существо кричали в ответ: «Нет, нет, этого не может быть, я знаю, я чувствую, это неправда, он любит меня, любит так, как другим и не снилось». «Тогда что происходит?» – ехидно спросил голос, и Таня не нашла ответа.

Она сама поразилась, что не впала в истерику, не побежала рассказывать Кате, не кинулась на пол и не начала биться об стенку. Таня как будто окаменела. Спокойным, неторопливым движением открыла учебник, билеты. Завтра экзамен, надо пройтись по вопросам. Тупо уставилась в книжку. Потом поняла, что ничего не соображает. Нет, должно быть какое-то объяснение… Что Костя сказал в последний раз – у него дела? Или проблемы? Что позвонит сам. Может, он правда уехал – но почему молча? Да нет, совершенно точно – мать передала Косте, кто звонит, и он подсказал ответ. К брату она, разумеется, не пойдет – буквально на днях он напророчил всю ситуацию. А что сказать маме? Таня усмехнулась, представляя реакцию…

Хотелось истерически хохотать. В конце концов, Костя мог сообщить ей, что она больше не нужна – или не заслужила? Наверное, испугался конкретных разговоров о свадьбе. Вот будет забавно, если она и правда беременна. Какая же ты, Танька, дура, прав был Серега.

Все эти мысли пролетали в ее голове, не задерживаясь, не вызывая никаких эмоций – просто логические рассуждения, работа мозга. А в сердце – все пусто, черно, выжжено. Надо было зареветь, но слезы отказывались вытекать, в горле стоял ком.

Поверх всех чувств – боли, разочарования, горя – потихоньку вылезало одно, самое сильное и яркое – чувство дикого унижения, оскорбленного самолюбия. Таня захлопнула книгу, расстелила постель. Достала гладильную доску, погладила блузку для экзамена. Простые, механические движения позволяли не сойти с ума. В конце концов, надо дожить до завтра. «До завтра, до завтра», – повторяла она самой себе. Возможно, завтра что-то и выяснится, станет понятным. Ведь не может ничего не объясниться – или так… или уж эдак.

Таня не помнила, как провела эту ночь. Утром невестка насторожилась:

– Тань, что с тобой? Заболела?

– Нет, – она отвечала коротко, потому что сегодня слезы были наготове.

– У тебя экзамен? Переживаешь?

– Ага, ничего не выучила, – выдавила из себя Татьяна.

Незачем было и пытаться впихнуть в себя бутерброд. Экзамен начинался в четыре, но оставаться дома Таня не могла и отправилась в центр. Но улицы напоминали ей о свиданиях с Костей. Тогда она села в метро на кольцевую ветку и поехала по кругу.

В институте Таня сконцентрировалась. Там ей полегчало – мозги были заняты. Билет достался тяжелый, но она всё ответила и даже умудрилась получить обычную пятерку, сама на себя удивившись. Подошел Дима, поздравил и предложил проводить – ему показалось, что она бледная. Они спокойно и по – дружески пообщались, всю дорогу обсуждая прошедший экзамен. Сейчас для нее было главным – занять каждую минуту, секунду, отвлечься от мучительных мыслей.

Вечером кое-что, как она и ожидала, произошло. Сережка вошел к ней в комнату. Выглядел он не злым или раздраженным, а как будто его что-то мучило. Непривычно тихим голосом он сообщил ей, отведя глаза в сторону:

– Тань, неприятная новость. Ты постарайся не расстраиваться, отнесись философски.

Сердце у нее упало, ей показалось, он сейчас сообщит, что с Костей случилось что-то страшное. Внезапно все – и разговор с Ларисой Дмитриевной, и его слова накануне – предстали совсем в ином свете. Пока брат молчал, она уже не сомневалась – произошла беда. А она, идиотка! Да пусть бы ее сто раз бросили, только бы Костя был жив! Таня расширенными глазами смотрела на брата, замерев от страха.