Нынче у нас передышка - Андрей Ковалевский

Вчера в сарайчике на морозе смотрели кинокартину «Юбилей» Чехова замечательная штучка, посмеялись от души.

Вчера немцы вторично устроили артналет на наш штаб. Кругом него падали снаряды, но в самый штаб все же не попали. Только стекла вылетели вместе с рамами.

На фронтах что-то все затихло. Неужели не скоро еще наступит время решающих событий? Неужели и к весне 45 г. не развяжемся? Впрочем, аналогичные думы все переживают уже четвертый раз.

Написал и разослал всем дорогим и интересующим поздравления к Новому году. Таких посланий в разные концы страны получилось шестнадцать. Значит, через месяц имею шанс получить ответные.

29 декабря 1944 года

Канун Рождества, и первые два дня этого праздника провел вне части. Ездил со своим дружком в тыловые польские городишки — Жешув и другие. Основная цель поездки — провести время. На улицах и площадях городков полно празднично одетых людей, большинство — мужчины. Прямо зло берет смотреть на них — такие ряшки и сидят дома около своих баб.

30/ХII

На днях наши войска завершили окружение будапештской группировки противника. В Венгрии организовалось временное правительство, выпустившее дружественный манифест. О действиях союзников что-то ничего хорошего не слышно. На нашем участке фронта чувствуется подготовка к ближайшему наступлению на немцев. Очевидно, через пару-тройку дней начнем. Мне придется в этом бою туго, потому что машины наши придали двум пехотным дивизиям, — значит, мне придется носиться от одной группы к другой. Не знаю, выдержит ли моя дряхлая полуторка предстоящую интенсивную езду по бездорожью. А разделить людей на две группы не имею возможности. Во-первых, потому, что их всего-то у меня раз-два и обчелся, а во-вторых, не хватило бы соответствующих приборов и инструментов. Смотрел на карте расположение немецкой обороны. Две основные линии. Сплошные минные поля. Много техники. Масса полевой артиллерии. В общем, против нас силы у них большие — драка будет жаркая.

31 декабря 1944 года

Закончил сейчас чтение исторического романа "Салават Юлаев" Злобина.

Очень завлекательная книжка, толковая. Но предыдущий прочитанный мною роман, вернее, часть его, "Великий Моурави", произвел на меня более глубокое впечатление.

Итак, сегодня заканчивается последний день 1944 года. Через полчаса наступит Новый, 1945 год! Что же в нем будет действительно нового? В отношении своей лично персоны мне почему-то кажется, что предстоящее наступление, в котором наша часть будет участвовать, думаю, не более месяца, решит вопрос: остаться ли мне живым в эту войну или нет. Не удалось мне почтить соответствующей встречей наступление Нового года. Не обидится ли он на меня за это? Впрочем, так же было и с прошлым Новым годом, а между тем весь год прошел для меня довольно благополучно. Да и вообще я ведь не суеверен. Но все-таки немножко обидно, тем более, что вспоминаются прошлые времена "в гражданке". Какие бывали иногда удачные и веселые встречи! В приятной для тебя веселой компании. А еще я любил встречать Новый год на охоте. Ровно в 12 выпить, а затем дать дуплет в воздух — такой у нас был обычай.

1 января 1945 года

Встали поздно. Утром дали по сто грамм хорошей водки. Так что все-таки чокнулись за Новый год. Весь день посвятил чтению. Прочел книжечку В. Г. Короленко о его поездках по Лене до Якутска в 1880-х годах и его рассказы о бродягах, о побегах с. Сахалина, о дикой тайге и тому подобное. Прочел с большим удовольствием. Навеяла на меня эта книжка некоторые думы о себе самом, воспоминания… Вспомнились личные походы на Дальнем Востоке: в тайге, на речках, озерах и болотах, в камышах и сопках на Маньчжурской границе… Подумалось, что ведь и я, хотя и не в роли бродяги, но все же много уже пошлялся по белому свету. Много видел и испытал, и, наверно, трудно будет мне спокойно сидеть долго на одном месте, — все будет тащить куда-то вдаль!.. Такова уж отрава бродяжничества. Ведь сколько всевозможных, совсем не похожих друг на друга мест есть на белом свете! Сколько везде своеобразных красот и прочих прелестей! Конечно, везде много есть и плохого, но ведь все же психология человека (по крайней мере, моя) устроена оптимистически, так что плохое как-то скорее забывается, а светлые воспоминания остаются дольше, и даже зачастую вспоминаются в более ярких красках, чем это было на самом деле. Вспомнилась моя неудачная попытка перейти на "полную оседлость". Впрочем, эта неудача от меня не зависела: всему виной война. Ну, а где бы мне хотелось жить? Ей-богу, не знаю! Мне очень многое понравилось и в Средней Азии, и на Дальнем Востоке, и на Кавказе, и на Кубани, и на Волге. На Украине мне не понравилось. Не был я еще на Крайнем Севере, а собирался, и мечтаю побывать. Один раз чуть было уже не нанялся — тоже война помешала. Из городской жизни мне больше всего симпатична ленинградская. Уж больно там неограниченное количество возможностей, делающих жизнь человека наиболее содержательной, полной, приятной. Понравился мне почему-то Новороссийск своим местоположением, то есть морем и окрестностями — я не против бы пожить в нем немножко. В общем, тянет во все места сразу, это, наверное, плохо: нигде не будешь сидеть спокойно, все будет тянуть тебя "куда-то вдаль".

Вот наверняка знаю только одно: ни за что не хотел бы я жить в любой загранице. Это знаю твердо. Но объехать все страны мира я очень хотел бы, скажем, в качестве матроса на пароходе советского торгового флота. Это тоже моя мечта. Если подвернется на это дело блат — с великим удовольствием пожертвую пару-тройку лет. Ну, а кем бы мне хотелось быть после войны, то есть, точнее сказать: чем бы мне хотелось заниматься? Много есть дум по этому вопросу, если писать об этом, то слишком длинно получится, а смысл был бы такой: точно — не знаю! Знаю только, что не хотелось бы мне после войны служить в армии. Главная причина этому — жить будешь не там, где тебе нравится. И потом мне кажется, что пребывание в армии действует на меня отрицательно в том смысле, что многие мои личные способности и качества зачахнут во мне, не будучи тренируемы. Эта обеспеченная, беззаботная жизнь, в которой не нужно личной инициативы и личных качеств, — не по мне. А взять хотя бы военные скитания, которые будут, конечно, и после войны. Я люблю скитаться, но одно дело скитаться по своей воле, то есть ехать туда, куда тебе хочется, а другое дело, когда это получается по приказанию, то есть поедешь туда, где тебе не нравится, или повезут тебя срочно оттуда, где тебе очень понравилось.

7 января 1945 года

Продолжаем находиться в Чермине. Стоим как раз на тракте, идущем к плацдарму за Вислой. Поэтому нам особенно заметны приготовления к крепкому удару по врагу. Днем на тракте почти пусто. Только изредка пробежит несколько легковых или грузовых автомашин. Зато, как только стемнеет и до самого рассвета, беспрерывным потоком идет к фронту наша техника и конные обозы. Всю ночь грохот стоит такой, что спать невозможно, несмотря на то, что я уж куда как крепко сплю. Интересно, как все оно получится. Мы будем на главном направлении. Мне кажется, что наш полк будет впервые участвовать в таком грандиозном ударе. Достанется, конечно, и нам — у немцев против нас силы тоже немалые.