Короче говоря. Про риторику, влияние и харизму - Татьяна Александровна Карташева

И вот как сам Даниил описывает пережитый им ужас: «10 секунд. 20 секунд. 30 секунд. 40. Минута… Я стоял и думал: что делать, что делать, что делать… помочь мне никто не может – все уже умерли. Я стою спиной ко всем. Они не понимают, что происходит. А сцену никак иначе не закончить. Это финальный монолог, который все объединяет».

И в какой-то момент происходит то, что происходит. Актер смиряется с тем, что все кончено, причем не только для его героя – бродяги Фрэнка Чамберса, – что совершенно очевидно, но и для него самого, для Даниила Страхова: он провалил важнейшую часть спектакля, финал. И тогда, готовый повернуться и уйти со сцены, он поднимает две руки вверх, буквально воздевает их к небу, понимая, что все и правда кончено. Пора. Борьба окончена. И ровно в этот момент, ни секундой раньше, в его голове появляется текст. И начинает плавно, как ему и положено, течь. Да, прямо как на суфлере. Каким образом это случилось? Мозг, как уверяет ученый Татьяна Черниговская, живет абсолютно своей жизнью. И даже называть его «мой мозг», как она считает, весьма самонадеянно.

Но вернемся к нашему уставшему от безрадостных дублей ученику. Он уже полностью обесточен. Лишен эмоций. Он (что я вполне допускаю) ненавидит себя, тот миг, когда решился пойти в школу риторики, и это конкретное задание, что он никак не может выполнить. И вот только представьте этот глубоко несчастный 37-й дубль, который получает наставник. Знаете, что он видит? Тусклый взгляд ученика. Круги под глазами, потому что плохой свет (и это неудивительно, ведь уже полночь). Этот чудовищный желтый свет ламп на лице ученика. Неточные интонации, нет пауз, нет эмоций. Совсем. Невеселый ученик рассказывает о себе так, словно он самое неинтересное в мире существо. В нем нет жизни, нет энергии! А без энергии выступать нельзя. Хорошие спикеры это знают. Уж если говорить, то непременно зажигать – и вербально, и невербально.

Секрет того, чтобы научиться хорошо говорить, кроется в том, чтобы говорить. Говорить много. Говорить на разные темы. И да, записывать себя на видео. В воображаемых аудиториях. Помните Демосфена? Вот примерно так же.

Умение общаться со своей аудиторией напрямую (без журналистов, при помощи только камеры телефона) помогло однажды губернатору Забайкальского края (на тот момент временно исполняющему обязанности губернатора) Александру Осипову выйти в прямой эфир и рассказать о пожарах и о том, какой они причинили ущерб. Что здесь удивительного? То, что до него чиновники общались с народом, со своими слушателями всегда только с помощью журналистов. А он обошелся без посредников (между собой и аудиторией).

Как это выглядело? Раннее утро. Осипов явно не спал уже несколько ночей. Под глазами – круги. Он включил камеру прямо в машине (он ехал туда, где полыхало) и стал рассказывать о том, как службы региона справляются с природным бедствием, о том, что сделано за ночь.

Спокойная разговорная интонация. Простой и понятный человеческий язык (не чиновничий). Самые обычные слова. Умение свободно общаться на камеру сделало свое дело. Вызвало тот самый этос, доверие. Чиновник владел информацией, и рассказал ее людям, напуганным пожарами. Им ведь так важно было узнать все из первых уст. Сколько пострадавших, в каком они состоянии, что предпринимается и все остальное.

Губернатору – понятно, но для чего это вам? Отвечу. Может быть, вы начинаете проект и вам нужно о нем рассказать, чтобы это было интересно. Или вы мечтаете о публичной работе, но боитесь камеры, как огня.

Камера правда фиксирует все наши промахи, но и удачи тоже. Камера помогает понять, что мы говорим и делаем не так, а что у нас отлично получается. Она позволяет посмотреть на себя со стороны, провести работу над ошибками. Понять, насколько быстро или, напротив, медленно вы говорите. Какие слова подбираете и как их выговариваете. Смотрите ли вы в глаза своим слушателям или уткнулись в пол. Или смотрите в заготовленный текст и не можете от него оторваться. Как включается ваша мимика? Органично или нет? Не «хлопочете» ли вы лицом? Такое бывает, когда человек решает, что перед камерой он должен стать каким-то другим, форсировать голосом или играть с эмоциями. Тогда его лицо, руки, плечи начинают жить какой-то своей жизнью и не сочетаются с теми словами, что он произносит. Выглядит это не очень хорошо.

Так вот, короткие видео принесут вам большую пользу. Их можно показать тому, кому вы доверяете, и получить честный фидбэк. Зачем? Ну уж конечно не для того, чтобы обидеться. А для того, чтобы узнать много нового и неожиданного о своих зонах роста и поработать с ними. Может, вы где-то излишне эмоциональны, а где-то, напротив, напрасно прячете эмоции. Говорите сухо, зажато, а стоит ярче, искреннее, живее.

Как устанавливать камеру для записи? Она должна быть всегда на уровне глаз, вы можете при этом быть в кадре до пояса или в полный рост. Все зависит от цели. Но точно должны быть видны не только ваши глаза, но и руки.

Тиктокеры – это новое поколение людей, что рождаются при камерах и при них же живут, не рефлексируя. Мир явно стал другим. Раньше никто не рождался при камерах. Появление детей было таинством. А теперь, как вы уже знаете, я и сама стала автором и продюсером сериала «Новорожденная Россия». При мне и моей группе родилось больше сотни новых россиян и россиянок. При нас их мамы, папы, бабушки и дедушки переживали сильнейшие эмоции от появления на свет долгожданных наследников. Формат документального реалити предполагает съемки самой жизни, то есть всего, что происходит с героями: эмоций, страхов, переживаний. Беременные женщины, их мамы, мужья, доктора и медсестры – все в роддоме жили при наших камерах.

И знаете, что интересно: сначала люди пытались играть. Они думали, что так и надо, что так будет лучше. Но потом, когда забывали о существовании камер, начиналось настоящее реалити. Они становились собой. А ведь это и есть самое интересное. Наши герои говорили то, что думают, чувствуют, о чем переживают. О страхе родов, о том, что с малышом что-то может быть не так, о том, что может не хватить сил вытолкнуть его из себя. Обычные человеческие вещи, понятные