Ненавистник полицейских. Клин. Тайна Тюдора. - Эван Хантер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Каким образом?
— Чем вы занимались вечером в понедельник?
— Понедельник… Понедельник? Господи, кто помнит?
В это время Буш отыскивал нужный номер в телефонной книге и стал набирать его.
— Послушайте, — сказал Бронкин, — вам незачем звонить туда. Эти картины шли тогда, точно вам говорю.
— Что вы делали в понедельник вечером?
— Я… я ходил в кино.
— Опять в кино? Два вечера подряд?
— Да. В кино кондиционированный воздух. Это лучше, чем слоняться н задыхаться от духоты, не правда ли?
— Что вы смотрели?
— Еще несколько старых лент.
— Увлекаетесь старыми фильмами, а?
— Мне безразлично, какие картины смотреть. Я просто пытался пересидеть жару. На старые фильмы билеты дешевле.
— И какие же это были картины?
— «Семь невест для семи братьев» и «Страстная суббота».
— Вы их хорошо помните, правда?
— Конечно, это же было совсем недавно.
— Почему вы сказали, что не можете вспомнить, чем занимались вечером- в понедельник?
— Разве я так сказал?
— Да.
— Ну, мне надо было подумать.
— U каком кинотеатре вы были?
— В понедельник?
— Да.
— В одном из Р.К.О., в том, что на Восьмидесятой Северной.
Буш опустил трубку на рычаг. — Проверил, Стив, — сказал он. — «Чудовище Черной Лагуны» и «Тело и душа». Как он и сказал. — Буш промолчал о том, что он также осведомился о репертуарном плане театров и что точно узнал, в какое время начинается и заканчивается демонстрация каждой картины. Он коротко кивнул Карелле, переходя на вопросы.
.— А в какое время вы ходили?
— В воскресенье или в понедельник?
— В воскресенье.
— Около восьми тридцати.
— Точно в восемь тридцать?
— Откуда мне точно помнить? Становилось жарко, и я отправлялся в Стрэнд.
— А откуда вы знаете, что это было восемь тридцать?
— Не знаю. Что-то около того.
— Когда вы вышли?
— Около… Должно быть, без четверти двенадцать.
— Куда вы потом отправились?
— Выпить кофе.
— Куда?
— В «Белую Башню».
— Сколько вы там пробыли?
— Полчаса, полагаю.
— Что вы ели?
— Я же сказал, кофе с…
— Кофе с чем?
— О боже, с пончиком и повидлом.
— Это заняло у вас полчаса?
— Еще выкурил сигарету пока был там.
— Встретили кого-нибудь из знакомых?
— Нет.
— Ав кино?
— Нет.
— Это правда, что у вас с собой не было оружия?
— Думаю, не было.
— Обычно берете его с собой?
— Иногда.
— Когда-нибудь нарушали Закон?
— Да.
— Конкретнее.
— Отсидел два года в Синг-Синге.
— За что?
— Вооруженное нападение.
— Что за оружие было?
Брон кин помолчал в нерешительности.
— Слушаю вас, — произнес Карелла.
— Кольт сорок пятого калибра.
— Этот?
— Нет.
— А какой?
— Другой у меня был.
— Он все еще у вас?
Бронкин снова заколебался.
— Так он по-прежнему у вас? — повторил Карелла.
— Др.
— Как это вышло? Разве полиция?..
— Я закопал его. Они никогда не найдут. Мой друг достал его мне.
— Как вы применили его — стреляли?
— Нет, ударил рукояткой.
— Кого?
— Какое это имеет значение?
— Хочу знать. Кого?
— Одну даму.
— Женщину?
— Да.
— Сколько лет ей было?
— Сорок. Пятьдесят.
— Так сколько же?
— Пятьдесят.
— Но вы же славный парень.
— Да, — ответил Бронкин.
— Кто задержал вас? На каком полицейском участке?
— Думаю на девяносто втором.
— Точно?
— Да.
— Кто были те полицейские?
— Не знаю.
— Те, кто арестовал вас?
— Он был один.
— Детектив?
— Нет.
— Когда это было? — спросил Буш.
— В пятьдесят втором.
— А где тот, другой кольт сорок пятого калибра?
— В моей комнате.
— Где?
— Хэвен, 831.
Карелла тут же записал адрес.
— Что еще у вас там есть?
— А что, ребята, собираетесь помочь мне?
— Какая вам нужна помощь?
— Ну, держу у себя несколько стволов.
— Сколько же?
— Шесть, — ответил Бронкин.
— Что?
— Да.
— Перечислите их.
— Два кольта сорок пятого калибра, есть люгер и маузер, даже пистолет Токарева имеется.
— Что еще?
— О, еще ствол двадцать второго калибра.
— Все это в вашей комнате находится?
— Да, почти коллекция.
— Туфли ваши тоже там?
— Да, а при чем здесь туфли?
— И никакого разрешения ни на один ствол, а?
— Нет. Просто из головы вылетело.
— Не сомневаюсь. Хэнк, свяжись с девяносто вторым. Узнай, кто задержал Бронкина в пятьдесят втором году. Предполагаю, что Фостер начал работать у нас, а Реардона могли к нам перевести.
— О, — вдруг произнес Бронкин.
— В чем дело?
— Ах, вот в чем дело-то. Те двое полицейских?
— Да.
— Пролетели мимо, — сказал Бронкин.
— Может быть. А в какое время вы вышли из Р.К.О.?
— Почти в то же. Одиннадцать тридцать — двенадцать.
— Еще проверь, Хэнк.
— Да.
— Лучше позвони в Р.К.О. на Восьмидесятой Северной и тоже проверь это показание. Можете идти, Бронкин. Ваше сопровождение ожидает вас в холле.
— Эй, — спохватился Бронкин, — а как же насчет помощи? Я-то вам помог, не так ли? Как насчет того, чтобы замолвить за меня словечко?
Карелла шмыгнул носом.
Ни на одной из туфель, находившихся в квартире Бронкина, не было обнаружено каблука, хотя бы отдаленно напоминающего тот каблук, слепок с отпечатка которого сделали лаборанты.
Заключение баллистической экспертизы показало, что ни из одного ствола, имеющегося у Бронкина, не была выпущена ни одна их тех роковых пуль.
92-й полицейский участок сообщил, что ни Майк Реардон, ни Дэвид Фостер никогда там не работали.
Только в одном следователи были уверены. В том, что стоял зной.
ГЛАВА XV
В тот четверг, в семь двадцать шесть вечера, город, казалось, весь устремился в небеса.
Где-то гулко загрохотало, и город прислушался, пытаясь разобрать, что это за звук. Это были отдаленные раскаты грома.
И одновременно показалось, будто с севера внезапно ворвался легкий свежий ветерок и омыл утомленное лицо города. Зловещее громыхание все приближалось, и уже засверкали всполохи молнии, вспарывая небо беспорядочными зазубренными полосами.
Жители города, подняв лицо к небу, замерли в ожидании.
Казалось, дождя никогда не дождаться. Молния уже безумствовала в своей ярости, исхлестывая во. чвытающиес я над городом строения и дугой уносясь за горизонт. Вслед за гневными вспышками молнии загрохотал гром, разражаясь грозными эпитетами.
И вдруг небо будто раскололось надвое, и на землю хлынул дождь. Огромные капли забарабанили по тротуару, сточным канавам и улицам. Раскаленные зноем асфальт и бетон зашипели под первыми каплями дождя. Жители города с улыбкой смотрели на дождь, на то, как падали крупные капли. О боже, какие огромные капли шлепали по земле. И лица все больше и больше расцветали улыбками, и люди дружески и радостно похлопывали друг друга по спине. Казалось, что все будет прекрасно.
Длилось это до тех пор, пока не кончился дождь.
Он прекратился так же внезапно, как и начался. Он хлынул с неба как прорвавшая плотину вода. Дождь
