Ковпак - Теодор Гладков

Тяжелый веселовский бой, наличие в отряде большого количества раненых — все это побуждало Ковпака дать соединению небольшую, но крайне нужную передышку, конечно же, в безопасном месте. И отряд двинулся в путь — к знакомым уже Хинельским лесам. Остановились в селе Хвощевка.

Всего два с небольшим месяца прошло с той поры, как ушли ковпаковцы к Путивлю, но обстановка здесь за это время изменилась весьма существенно. Небольшие «поднятые» ими партизанские группы превратились в сильные отряды, насчитывающие сотни бойцов. Командиры их регулярно проводили совещания, осуществляли совместные операции, поддерживали связь с орловскими партизанами.

Однако долго отдыхать не пришлось. Гитлеровское командование крупными силами смешанных немецко-венгерских войск начало прочесывать Хинельские леса, расставив предварительно довольно мощные заслоны севернее Хутора Михайловского, чтобы воспрепятствовать украинским партизанам уйти в Брянские леса. Два батальона венгерских войск начали наступление 20 марта, причем в течение дня четырежды бросались в атаки на участки обороны ковпаковцев. Пехоту поддерживала и авиация.

Партизаны оказали упорное сопротивление, но Ковпаку было ясно, что долго продержаться не удастся. Мало боеприпасов, да и потери ощутимы. Погиб в бою ветеран отряда, хороший командир и отважный минер Николай Курс… К ночи бой затих. Оставив в лесу десятки трупов, каратели отошли, чтобы утром — Ковпак в этом не сомневался — возобновить наступление. В его распоряжении была ночь, и он знал, если не сумеет под ее покровом оторваться от противника, — дело плохо. Ушли ковпаковцы! Из-под самого носа, как уже не раз уходили и еще не раз уйдут! Развели множество костров, чтобы уверить вражеских наблюдателей: здесь партизаны, никуда не делись. У костров оставили несколько конных разведчиков — поддерживать огонь. Все же остальные бойцы бесшумно снялись с места и так же бесшумно тронулись в путь. В голову колонны выделили несколько саней, запряженных самыми сильными конями, — прокладывать дорогу в снежной целине.

За ночь ковпаковцы обошли линию застав противника, а к утру вместе с нагнавшими колонну конными разведчиками приближались уже к опушке Брянских лесов. А в это время авиация и артиллерия противника молотили хинельскую стоянку. Затем в атаку пошла пехота и поймала «облизня», как прокомментировал это событие сам Ковпак.

27 марта объединенный Путивльский отряд, растянувшийся чуть не на полкилометра, вливался в улицы самого северного села Украины. Это была Старая Гута. Партизанская столица, как называли ее местные жители.

«ТОВАРИЩ КОМАНДИР, ГЕРОЙ СОВЕТСКОГО СОЮЗА!»

Старая Гута и впрямь стала настоящей партизанской столицей, живущей своеобразной жизнью малой, но все ж советской земли. Здесь был уже Брянский партизанский край. Отряды, гарнизоны и посты окружали его непроницаемой, хотя и невидимой для чужого глаза стеной.

Ни одна лесная тропка не осталась без надзора, все было перекрыто и наглухо взято под замок.

Брянский партизанский край, включавший в себя около 400 сел Украины и Российской Федерации, охватывал огромную территорию — 180 километров с юга на север и 60 — с запада на восток с населением около 200 тысяч человек. Десятки отрядов из нескольких областей насчитывали до 25 тысяч бойцов, десятки тысяч жителей к тому же входили в группы местной самообороны. С Большой землей поддерживалась постоянная связь по радио и самолетами. На вооружении партизан имелось 4 тяжелых танка КВ, десять средних танков Т-34, 2 танкетки, 5 бронемашин, 136 минометов, 112 станковых и 395 ручных пулеметов, 81 орудие различного калибра. Танки и машины работали на местном горючем — скипидаре, при этом из глушителей валили клубы едкого дыма.

Понятно, что в Старой Гуте Путивльский отряд смог и хорошо отдохнуть, и привести себя в порядок, и подготовиться к новым боям и походам. Прежде всего надлежащее лечение и уход получили раненые, которым нескончаемые марши по бездорожью, когда делать перевязки приходилось буквально на ходу, причиняли мучительные страдания. А раненые в партизанской войне — статья особая, отличная от фронта, когда пострадавшего бойца можно эвакуировать в тыл, где есть в должном количестве и квалифицированные врачи, и инструменты, и лекарства. На фронте раненый красноармеец, как правило, покидает свою часть, партизан всегда остается в отряде, разделяя его судьбу.

Благодаря хорошему уходу все раненые быстро пошли на поправку, в том числе и Руднев, правда, довольно долго еще Семен Васильевич вынужден был говорить только шепотом.

Хозяйство отряда в Старой Гуте было поставлено солидно. Сводки Совинформбюро от руки уже не переписывали, их печатали ежедневно на настоящем типографском станке, взятом в качестве трофея при разгроме одного из вражеских гарнизонов. Листовками обеспечивали не только бойцов отряда, но и местных жителей. Хозяйственники организовали портняжную мастерскую, где перешивали трофейное обмундирование и ремонтировали одежду, и оружейную, где приводили в порядок поврежденное оружие.

11 апреля произошло событие чрезвычайное — из Москвы прилетел первый самолет, доставивший Ковпаку долгожданную радиостанцию. Тем же самолетом прибыли начальник рации Дмитрий Степанович Молчанов, политрук Николай Грищенко и радистка Катя Коноваленко. Поскольку аэродрома или площадки, пригодной для посадки, в окрестностях села не было, и радисты, и рация были сброшены с парашютами. Дед от души радовался рации и сказал выразительно:

— Прибыла Москва в Старую Гуту! Теперь живем, браты, и посоветоваться можно, и подмогу получить. Благодать!

Главным занятием основной массы партизан в этот период стало учение, в первую очередь изучение трофейного, взятого в боях оружия. На вооружении отряда были минометы, пулеметы, автоматы, винтовки, карабины самых разнообразных систем, изготовленных во всех странах, захваченных гитлеровцами. Никаких руководств и наставлений к ним, естественно, не было. Но Ковпак и Руднев поставили задачу: владеть оружием врага лучше, чем он сам! И партизаны учились, помогая друг другу. Бывало, идет Ковпак по лесу, увидит группу партизан, разбирающих и собирающих какой-нибудь шкодовский пулемет, и бросит на ходу Рудневу:

— Выходит, комиссар, твой Осоавиахим с войною не кончился! Академия тебе полная!

Руднев улыбается в красивые усы, отвечает одними губами:

— Война учит как умеет!

В Брянском крае весной 1942 года располагалось свыше двадцати крупных партизанских отрядов. Их командиры поддерживали между собой постоянную связь, регулярно встречались на совещаниях, обменивались опытом, проводили совместные операции. Многих из них Ковпак уже знал и раньше, с другими только познакомился. Все они слышали о делах Путивльского отряда и его командире. Ближе, чем с другими, сошелся Ковпак с Александром Николаевичем Сабуровым. Сблизила их общность по многим вопросам, причем коренным, партизанской войны.