Клетка из костей - Таня Карвер

— Что?! — изумился Фил. — Я думал, его до сих пор допрашивают. Кто разрешил его отпустить?

— Я, — отозвался Гласс.

К удивлению на лице Фила примешался гнев.

— Зачем?

— А ты думал, это он убийца?

— Нет, но…

— Вот именно. Поэтому я его и отпустил.

— Но он же мог что-то видеть. Что-то знать.

— Он больше ничего не мог нам сказать. Его прилежно допросили, и все, кто имел честь с ним общаться, я уверен, согласятся, что мальчика в подвал заволок человек гораздо моложе и здоровее. И гораздо умнее. Этот парень вообще на человека не похож. Да и силенок в нем совсем немного.

— Он был под кайфом? — спросил Микки.

— Уверен.

— Тогда сложно судить, — не сдавался Микки, вступаясь за босса. — Когда наркоман получит заветную дозу, он на многое способен…

Гласса это явно разозлило.

— Я его отпустил. Таково было мое решение, и я по-прежнему его придерживаюсь. Проехали.

— Отпустили. А теперь его видели у гостиницы, где убит постоялец, — напомнил Фил.

— Откуда вы знаете, что это был он, инспектор? — повысив голос, поинтересовался Гласс.

— Я считаю, это обязательно нужно проверить.

Гласс ничего не ответил, но молчание его было достаточно красноречивым. Фил ждал, что его снова перебьют, но этого не произошло.

— Продолжайте, инспектор.

И Фил продолжил:

— Вот такой, если коротко, расклад. Мы изучаем жизнь Уивера, ищем его врагов, как британских, так и зарубежных.

И друзей. О бомже, которого видели возле гостиницы, тоже забывать не стоит. Ни о чем не следует забывать.

— Спасибо, — сказал Гласс и встал, собираясь взять слово.

— Я еще не закончил, — осадил его Фил.

Гласс снова сел.

— Я понимаю, что мы должны заниматься двумя делами одновременно. Я также понимаю, что при наличии нормального бюджета обе операции были бы расширены, но кризис диктует свои условия. — Он покосился на Гласса, но тот никак не отреагировал на эти слова. — Так или иначе, я попросил старого друга помочь нам. Он уже вышел на пенсию, отдав службе не один год жизни. Мы давно пытались заманить его на архивную работу, и он согласился помочь нам с этими двумя «глухарями». — Фил посмотрел на раздвижные двери. — Дон Бреннан.

Дон вошел сразу же — так актер, услышавший команду «Ваш выход», выходит на сцену.

И Гласс заметно оживился.

Фил сразу заметил перемену в Глассе. Дон же — нет. Он как ни в чем не бывало вошел, улыбнулся, кивнул в знак приветствия и сел на ближайший свободный стул.

— Спасибо, Дон, — улыбнулся Фил. — Рады видеть.

— Спасибо, что позвали.

К удивлению Фила, Дон мгновенно помолодел, стоило ему войти в диспетчерскую. Он перестал быть приемным отцом Фила и дедушкой Джозефины и снова стал офицером полиции. Даже походка у него изменилась — стала увереннее, решительнее.

И эта реакция Гласса… Как-то на него не похоже. Может, ему не понравилось, что Фил воспользовался своими полномочиями? Но что же делать, Фил заранее согласовал это с ним, упомянув Дона по имени, и Гласс дал добро. Возможно, он не ожидал, что появление Дона будет обставлено столь торжественно.

«Подумаю об этом позже», — решил Фил и продолжил:

— Итак, вернемся к делу. Анни, как дела у мальчика?

Анни встала.

— Да, насчет мальчика… Боюсь, на это уйдет много времени. — Она заглянула в свой блокнот. — К нему приходил детский психолог. — Она в замешательстве взглянула на Марину. — Думаю, будет лучше, если Марина объяснит вам все тонкости.

— Давайте сначала выслушаем ваши впечатления, констебль Хэпберн, — возразил Гласс, — а до тонкостей дело еще дойдет.

Анни нерешительно покосилась на Марину, но та ободряюще улыбнулась ей и пожала плечами. Дескать, извиняться не за что. Анни продолжила уже не так робко:

— Так вот, доктор Уба вызвала детского психолога. Но первой с ребенком поговорила Марина.

Это был сигнал Марине.

Фил понимал, что она делает, и почувствовал прилив гордости за свою команду.

— Да, — сказала Марина, не вставая, — я попыталась с ним поговорить. Ребенку нанесли крайне серьезную психологическую травму. Очень, очень серьезную. Он провел там — или в подобном месте — очень много времени. И насколько я поняла, он был там не один.

Тишина.

Марина продолжила:

— Он постоянно вспоминал о матери. Беспокоился о ней. Хотел ее увидеть.

— Что вполне естественно, — перебил ее Гласс.

Марина, даже не удостоив его взглядом, продолжила:

— Да, но у меня сложилось впечатление, что их держали взаперти вместе.

— Мы обработали списки пропавших без вести, — вмешалась Джейн. — Безрезультатно. Под описание нашего мальчика никто не подходит. Начали спрашивать по детским домам и социальным службам, но тоже пока ничего.

— Ребенок какое-то время пробудет в больнице, — сказала Анни. — Он очень слаб, с ним работают специалисты. Будем надеяться, он сможет дать нам хоть какую-то подсказку. К тому же готовы его анализы. — Она тяжело вздохнула. — Степень истощения у него примерно как у детей стран третьего мира, а в таких условиях микробы живут припеваючи. Его накачали антибиотиками. Где бы он ни провел все это время, мы нашли его в удручающем состоянии.

По ее дрожащему голосу Фил понял, что Анни искренне переживает. И неудивительно. На ее месте растрогался бы любой, кто обладает хоть зачатками человечности.

— Также готовы предварительные результаты экспертизы ДНК, — сказала она. — Никаких совпадений. Даже приблизительных. Как будто его… нет. Но поскольку мы не знаем, кто он и как там оказался, придется исходить из посыла, что для кого-то он важен. Возле его палаты дежурят круглосуточно.

— Спасибо, Анни.

— И еще. — Она достала фотографию и положила ее на стол. — Мы заметили у него на стопе нечто вроде шрама. Даже, скорее, клейма.

— Что? — не поверил своим ушам Микки. — Клейма? Как на скотине?

— Похоже на то, — с грустью подтвердила Анни. — Я поискала, не было ли трупов с похожими отметинами, но пока безрезультатно.

— Криминалисты с нами еще не связывались, — сказал Фил. — Они проверяют, из человеческих ли костей сделана клетка и человеческая ли кровь на полу. Марина?

Когда Фил взглянул на нее, она подпрыгнула, словно от удара. Трещина у нее на сердце стала еще на волосок глубже.

— Расскажи нам, пожалуйста, что ты думаешь о месте преступления.

Марина встала, не сводя глаз с рапорта. Фил был признателен ей за это. Он понимал, что все присутствующие чувствуют напряжение между ними. Понимал, что все следят за ними, ловят каждое их слово, но отнюдь не из профессионального интереса.

— Большинство из вас и так знает, что находилось в подвале: клетка, инструменты, цветы. Лично я особое внимание уделила кабалистическим знакам на стене. Думаю, когда мы поймем, что они означают, это приблизит нас к разгадке.

Гласс кивнул.

— Все указывает на то, что это своего рода календарь. Жизненный цикл, цикл развития… Эту же версию подтверждает и наличие цветов. Похоже, на календаре отмечены дни солнцестояния. Кстати говоря, скоро будет равноденствие. Если это так, то мальчик имеет огромное значение. Он входит в планы, связанные с этим событием.

— Ты имеешь в виду некое жертвоприношение? — уточнил Микки.

Марина пожала плечами.

— Я не хочу строить гипотезы, но это не исключено. Мальчик как будто дожидался чего-то в своей темнице. Думаю, клетка из костей была временным пристанищем, а раньше его держали в другом месте. Туда же его переместили исключительно для проведения ритуала. Опять же букеты. Цвета подобраны не случайно: красный, синий, желтый. Я полагаю, что они обозначают телесные выделения: синий и красный — это кровь, желтый — моча, коричневый — цвет распада, гнили. Об этом выделении можете судить сами.

Никто не засмеялся.

— Но почему именно там? — спросил Микки. — Почему они выбрали именно это место?

— Не знаю. Должно быть, оно особенно важно для человека, который собирался этот ритуал исполнить. Но я практически уверена, что, забрав мальчика, мы предотвратили убийство.

Молчание.

— А он может попытаться снова его похитить? — спросила Анни.

— Вероятность высока. Как я уже сказала, равноденствие, если его, конечно, интересует именно оно, начнется совсем скоро. Возможно, он попытается найти другого ребенка. У нас остается сегодня и завтра. Я считаю, что он будет действовать в этом интервале.

— Но где? — Снова вопрос от Микки.

— Вот этого я не знаю. У него наверняка есть надежное укрытие. И опять-таки не случайное. Подвал был подготовлен к ритуалу, и это тоже для него немаловажно. На приготовления, должно быть, ушло много времени. Все оставшееся время он будет искать новое место и подготавливать его.