Квадрат жизни. Грань первая. Путешествие - Дар Амурский

— Возможно, ты прав, запоминается и радует не обыденное, а переменчивое. Но попробуй этих хороших людей найти, мне вот не удалось пока. А в одиночку только быстрые забеги устраивать. Впрочем, мне так и хотелось это путешествие провести. Даже не знаю теперь, прав ли, — зеваю и бормочу. — Похоже, Морфей зовет меня вернуться к теплому спальнику. Не забудь дверцу застегнуть, когда ляжешь.

Репликатор

Лекция по высшей математике казалась мне бесконечной. Внимание расплывается, не давая писать конспект. Внутренний голос вопил от ужаса, что знания проходят мимо ушей, а потом на экзамене все вылезет боком. Заметив среди одногруппников, знакомых из школы, и даже из музыкальной группы, понимаю, что сплю. Оказаться дома, за обеденным столом, после кошмара про университет, было приятно. Рука, сама собой тянется к ложке. Зачерпываю полную ложку борща, глотаю, замираю и выплевываю все назад, чуть ли не наизнанку выворачиваясь. Вспоминаю свой истинный тип питания, и понимаю, что продолжаю спать. Ехидный смех, возникшей на противоположной стороне стола девушки оператора, окончательно выводит меня из равновесия.

— Ты был так близок к правде, кода оценил умозаключения своего спутника, — говорит она.

— Тебя нет, исчезни, — отвечаю ей, но проснуться мне сходу не удается. — Отпусти, зараза, некогда этот бред смотреть, — слова с трудом выговариваются, и настроение у меня непривычно скверное.

— Как невежливо, а еще музыкант, и в космос стремишься. Что ты там вообще забыл? Холод, мрак, черные дыры, незыблемые и суровые правила всеобщего равновесия? Отдался бы течению. С таким-то попутчиком, рубахой-парнем, ты можешь найти в этом парке столько маленьких радостей и дивных даров, что захочешь сюда возвращаться снова и снова.

— Не вешай лапшу на уши. Космос не такой, он прекрасен. И вообще, какого лешего мне с тобой разговариваем. Просыпаться пора, — желания опять оказывается недостаточно, у меня только картинка перед глазами перемешалась.

— Ха-ха, каков герой. Вот и все твои качества. Пшик, не более. Не прыгай выше головы. Не забывай, победителям сюда путь заказан, не пожалеть бы потом. Лучше наслаждайся природой и невинными приключениями. Когда еще выберешься. Всегда хотел быть оригинальным, а тут к вершине идешь, как все. Теряешь форму…

Возвращение в явь оказалось сродни борьбе против сетей гигантского паука. Кошмары задержали пробуждение на час, так как ночная тьма уже рассеивалась. Мой слух различает необычные механические звуки, раздающиеся снаружи. Паникующий ум выдает массу вариантов их источника. Сказываются впечатления давешних приключений. Но прятаться под подушкой не по мне. В утреннем свете, на хорошо расчищенной площадке, светится яркий экран включенного репликатора. На рабочей поверхности вращается самая настоящая чашка. Вокруг разбросаны уже готовые предметы, видимо сдвинутые в сторону, после завершения. Вслед за мной выбирается Ваня, и скорее идет к своей машине, с интересом присматривается к движениям сопла.

— Вот это вещь. Лучше бы мне такую отработку поручили, а не ходить по долинам и холмам, со всякими холодосами за плечами, будь он неладен.

От увиденного, в моей голове складывается целостная картина. Ясно, что приятель изготовил себе набор бытовых предметов, начиная от тарелки с ложкой и заканчивая флягой. Теперь не будет у меня посуду просить, ведь его снаряжение ушло к Светлым. Понятно, для чего он вечером собрал древесину. Моих познаний в техники хватает, чтобы представить, как репликатор превращает сырье в углеродную массу и выращивает из нее любые вещи. На самом деле сырьем может быть что угодно, но мы сейчас, мягко говоря, находимся в стесненных обстоятельствах. Остается один вопрос, откуда Ване известно трехмерное моделирование, а точнее, как он смог сохранить столь особенный навык, но спрашивать это бессмысленно.

Приятель продолжает крутиться вокруг трофея, весело бормоча:

— Знаешь, мне уже не хочется его продавать, и с изделий можно прилично монет срубить. Если меня все-таки достанут, из-за груза, попробую откупиться. Так что теперь это моя страховка, на всякий пожарный, — приятель с благоговением гладит верхнюю панель.

— М-да, Ваня, это здорово, но радоваться личному производству будем на ходу или в обед, — ответив своему другу, начинаю сворачивать палатку и поясняю свои решительные действия. — Пора собираться и выступать, у меня созрел новый план. Не смотри на меня зверем. Разумеется, мы позавтракаем.

Бодро шагаем в утренней прохладе, по низкой травке холмов, свободные и немного потерянные. Мой разум силится вспомнить карту. В общих чертах воспроизвожу перед внутренним взором главные ориентиры и приличную область окрестностей. Если долго держать путь в западном направлении, рано или поздно мы выйдем к длинной цепи гор, упирающихся подножием в степь. Отлично помню, что этот огромный хребет делит парк почти пополам, мимо не пройдешь. Там есть несколько путей, ведущих к перевалам, и центру парка, хоть один найдем. Воодушевившись вероятно светлым будущем, прибавляю ходу, вспоминаю о дыхании и надеваю шляпу, укрываясь от взошедшего солнца.

На самом деле, внутри меня таится радость с уверенностью, вызванные талантами Вани, пускай и мало практичными. Сам по себе спутник, вопреки принятому правилу отстраненности, кроме бытовых выгод, наполняет мой поход особым смыслом, препятствуя унынию, а то на меня накатывает порой. Но главное другое. Теперь постыжусь давать слабину, ибо понимаю нашу разницу, между погруженным и осознанным человеком.

Глубокой уйдя внутрь себя, и засмотревшись на горизонт, пропускаю мимо ушей Ванины слова:

— Кхе-кхе, — мой приятель прочищает горло, и говорит громче. — Здорово, что мы вместе пошли, а то помню твои разговоры об отстраненности. Придумал же.

— Мысли читаешь что ли? Оно как-то само сложилось. Внутреннюю революцию не устраивал, даже думать некогда было, — отвечаю, и понимаю, что безобразно вру, ибо уже пару раз за день ловил себя на намерении скорее расстаться с Ваней, вопреки здравому смыслу.

— Ты меня плохо знаешь. Остался бы один, точно пропал. Мог даже на тех шестерых кинутся сгоряча, и поминай как звали. С тобой как-то присмирел, даже странно, — Ваня умолкает, смутившись от своей откровенности. — А мы точно верным путем идем?

— Нет, только примерно. Но идти, гораздо лучше, чем лежать головой в направлении цели, есть такая шутка. Главное на дорогу выбраться, а они все, куда-нибудь да ведут. Надеюсь, назад случайно не вернемся.

Между тем встающее солнце разгоняет ранние облака, похожие на тысячи комочков ваты. Теплые лучи окрашивают травы и стволы деревьев призрачной позолотой. Даже в безлесных холмах мы слышим, как птицы приветствуют новый день. Еще не испарившаяся роса блистает на кончиках трав и листьев россыпями самоцветов, правда и ноги вымокли по колено. А если быть честным до конца, к птичьим песням добавляют свои рулады комары, нахально зудящие перед лицом.