Хамелеон и Бабочка - Татьяна Грачева

— А вы без меня ничего не придумали?

— Давно уже, но может, у тебя ещё есть идеи?

Максим достал муку, сито и на несколько секунд замер, задумчиво глядя на колышущиеся за стеклом ветки абрикоса.

— Хочу кулич, как у бабушки: с крашеным пшеном и плохо растворёнными крупинками сахара в жидкой глазури. Можно даже с чуть пригоревшим донышком.

Юзефовна хмыкнула.

— Просто позвони бабушке, раз так скучаешь.

Максим не просто скучал. Для него этот праздник был символом личной утраты. В конце апреля умер дедушка, а через три дня, именно на Пасху уехала мама. Тогда Максим не знал, чем вызван её внезапный отъезд. Мама всегда была непредсказуемой. Её носило легко и беззаботно, как перекати-поле. Потом бабушка поведала тревожным шепотом, что на маме проклятие, и она уехала, чтобы оградить семью от его последствий. И Дедушка умер именно из-за неё. Максим не поверил, разозлился и поссорился с бабушкой. И от бабушки, и от мамы ещё не раз слышал бредовую версию, они обе верили всерьёз. Постепенно он привык к этому объяснению настолько, что вполне допустил, как правду, но обида на маму слабее не стала.

После нескольких месяцев неприятных событий и затяжной чёрной полосы, случилась финальная точка. Дедушка умер странно и как-то нелепо. Косил на поле траву и сильно разрубил себе ногу острым лезвием. В больнице стопу обработали и зашили, выдали костыли, но ходить на раненной ноге не разрешили. Уже на следующий день дед заскучал и вечером засобирался в магазин. Хотел послать Максима, но тот как раз уходил на «открыточное задание» и сделал вид, что сильно торопится.

На самом деле Максим терпеть не мог, когда его посылали за выпивкой. Чувствовал себя крайне неловко, будто брал алкоголь для себя и оправдывался, прикрываясь дедом. К тому же дедушку в пьяном виде не переносил. Тот становился, нудным дотошным и злобным. Начинал ругать власть, соседей и бабушку. Выпивал он не часто, но если это случалось, изводил всех.

Не уговорив внука, дед поплёлся сам. На обратном пути на обочине его сбил малолетний мотоциклист, угнавший транспорт отца. Дедушка не успел отбежать. На одной ноге, да ещё с костылями, был не слишком-то манёвренным. От удара он потерял сознание, умер в больнице на следующий день.

Бабушка не плакала, затаилась и затихла, словно присмиревшие обиженные на дождь жаворонки, а вот мама стонала и громко плакала. Она всегда ярко выражала эмоции, будь то радость или горе. А потом словно по щелчку, они с бабушкой поменялись ролями. Бабушка плакала, не переставая, мама умолкла.

А потом уехала.

Если и было проклятие, то, пожалуй, оно было на Максиме. Он лишился мамы, а она жила весело, ярко, кажется, абсолютно не страдала в разлуке с единственным сыном. Она присылала письма и фотографии, сделанные в диковинных местах. О большинстве загадочных достопримечательностей Максим и не слышал. Что-то из местного фольклора или городских легенд. Ольгу интересовало всё необычно и броское, как она сама. Иногда она звонила, настойчиво выпытывала у Максима о делах сердечных, о своих же сильно не распространялась. Максим догадывался, что её мужчины менялись регулярнее, чем зубные щётки.

Прокручивая в голове воспоминания, Максим и не заметил, как приготовил десерт, ради которого сюда пришёл. А ведь действительно, кулинарные телодвижения его успокаивали. Постепенно мысли о маме вытеснили более свежие и приятные — о книжном магазине и пареньке, заполучившем «Идиота».

Максим отставил в сторону чашку с карамельным кремом и прислушался. Кроме привычных звуков кондитерской: голосов, жужжания кофемашины, стука вилок о тарелки, бормотания радио, пробивались другие странные и необъяснимые, похожие на щелчки или тиканье часов. Будущее менялось каждую секунду, разветвлялось, перестраивалось и расщеплялось. Он не умел это видеть, но он мог менять. Впервые его поразило догадкой: есть те, кто видят будущее, но почему-то не могут вмешиваться. Они знают, куда нужно свернуть и где подложить соломку, но почему-то сами не встревают, оставляют активные действия ему. Таким, как он.

Максим опять почувствовал зуд зарождающегося любопытства: кажется, нужно снова повторить расследование и узнать, кто же стоит за этими открытками? И самое главное — почему последнее время у него случилось столько провалов? Что-то мешает ему, как прежде легко и беззаботно перекраивать реальность. Что-то или кто-то.

Фрагмент из записной книжки Максима «Путь к сердцу женщины». Слоёные кольца с арахисом.

Слоёное тесто нарежьте на кольца. Пока они выпекаются, приготовьте крем: взбейте вареную сгущенку, сливочное масло в пышный мусс. Кода кольца поднимутся и остынут, разрежьте горизонтально и нижнюю половину наполните кремом. Сверху хрустящую корочку смажьте вареной сгущёнкой (лучше сварите самостоятельно, но не забудьте про правило безопасности: вода должна покрывать банку иначе вас ждёт большой бабах и некрасивое коричневое пятно на потолке). Сверху кольца обильно посыпьте жареным арахисом.

Этот десерт — калорийная бомба. Питательный и простой в приготовлении. Я его называю мужским, но и женщины им охотно лакомятся, когда их никто не видит.

Иногда хочется что-то простое и неизысканное, как кусок мяса.

Глава 8

Открытка "Мост"

— Ты в этом пойдёшь?

Зоя резко развернулась и едва не вскрикнула: не ожидала, что Антон стоит прямо за спиной.

Он оглядел вещи, которые Зоя приготовила для тренировки и ещё не сложила в рюкзак. Повторил вопрос:

— В этом?

— Нет, в это я переоденусь уже в зале.

Антон приподнял короткий топ с сетчатыми рукавами и тайтсы с кожаными вставками, подчёркивающими линии ягодиц.

— Это вообще спортивная одежда или одежда для стрип-клуба?

Зоя сдвинула брови, быстро сгребла вещи в рюкзак и застегнула молнию.

— Что на тебя наехало? Ты прекрасно знаешь, что я работаю тренером. И раньше работала. И да, это спортивная одежда, удобная, кстати.

Антон тяжело вздохнул, положил стопку тетрадей на край стола.

— Раньше ты не носила такие… штаны

— Тайтсы? — подсказала Зоя.

— Пофиг, как они называются. Последнее время они какие-то провокационные, то с имитацией чулок, то со сборкой между ягодиц, каждое полупопие словно намерено выделено и обтянуто. Не спортивная одежда явно.

Зоя догадывалась, что дело не в ней, возможно тяжёлый день в школе: какой-нибудь педсовет, или родительское собрание, но молчать и выслушать придирки не собиралась. Антон знал, где она работает и как одевается. Не делала она секрета и из того, что тренирует не только женщин.

— Ты ужинал?

Антон не захотел менять тему и словно прочёл мысли Зои.

— Я не хочу, чтобы ты занималась с мужчинами.

Зоя накинула рюкзак на плечи, натянув кепку,