Горны Империи - Олег Верещагин

— Не стреляй не стреляй не стреляй… — быстро сказал он, и Денис удивился, но в следующий миг понял, что это — Славке, который стоял сбоку от входа. — Не стреляй…

— Витька, Ленка! — влетевший в дверь Вовка бросился к отчаянно заголосившим, но даже не стронувшимся с места младшим детям. Денис посмотрел туда; видимо, Славка тоже скосил глаза, потому что мужчина, с грохотом опрокинув треногу, бросился к выходу. Денис отшатнулся — не от страха, просто от неожиданности, отшатнёшься, когда на тебя несётся такая тушка. Но в комнате грохнули выстрелы — раз, другой — и мужчина, прогнувшись назад, проскочило мимо двери, треснулся в косяк и повалился на спину. Дёрнулся, выпустил изо рта струйку тёмной крови и затих.

— Бери их и барахло, быстро! — крикнул Славка Вовке, рванул портьеру, потом — шнур проводки, что-то стал делать с проводами выхваченным «соболем». Денис дурацки ощутил себя лишним и с ужасом понял, что вёл себя как дурак и трус. Вовка уже кутал жмущихся к нему младших в какие-то тряпки. Денис, посмотрев в ту сторону, увидел за сорванной занавесью…

Он увидел комнату пыток. Как с картинки в исторической книжке.

— Быстро, я сказал! — крикнул Славка. Фукнуло, щёлкнуло, запахло изоляцией, по портьерам побежал огонёк, превратился в пламя. — Денис, возьми младшего!

Денис, убрав пистолет, подхватил на руки всхлипывающего и трясущегося мальчишку, который немедленно вцепился в Дениса обеими руками. Славка несколько раз выстрелил в сторону страшной комнаты, и там что-то загорелось. Юный дворянин вытеснил остальных спиной в коридорчик, все чуть не попадали через распростёртое там тело, вывалились на улицу.

— К мотоциклу, — приказал Славка, убирая оружие. Из окон пыхнуло пламя. Пригибаясь, все метнулись мимо заросшего палисадника туда, где остался «харлей». Денис, не убирая пистолета, волок мотающегося пацана; где-то уже поднялся шум-гам….

…Мотоцикл остановился на какой-то кривой улочке, Денис даже не понял, куда они заехали. Спасённые поспешно сползли с мотоцикла и отошли чуть в сторону, но никуда не убегали и не уходили, как будто чего-то ждали. Славка тоже не уезжал — стащил шлем, положил его перед собой. Денис откинулся назад. Он остро переживал своё нелепое поведение в недавней истории. Не трусость, нет — именно какое-то нелепое дёрганье.

— Вас домой? — Славка посмотрел на Вовку, обнимавшего дрожащих младших. Вовка покачал головой:

— Нее-е…

— А куда? — Славка тяжело вздохнул.

— Не знаю… — буркнул Вовка.

— Поехали в наш интернат, — предложил Славка решительно. Вовка вскинулся, прижал брата с сестрой к себе, глаза его затравленно скакнули туда-сюда. Казалось, он сейчас бросится бежать. Но вместо этого он спросил:

— К "витязям"? — Славка кивнул. — Ладно… поехали… Только не разлучайте нас! — умоляюще попросил он, как будто именно от Славки это зависело.

— Да кто тебе такую чушь сказал, никто вас не разделит! — почти крикнул Славка. — Наслушались разной белиберды, мозги совсем запакостили! Садитесь, едем!!!

Домой ехали уже во втором часу ночи и, хотя из интерната Славка позвонил домой и предупредил, что — живы-здоровы и сейчас будут.

— Я не понял, — признался Денис после долгого молчания. — Зачем фотографировали-то их?

— Фотки на продажу, — пояснил Славка нехотя, уменьшая скорость на крутом повороте.

— Да зачем?! — изумился Денис. — Чушь какая-то. Фотки, а на них голые дети. Какой интерес?!

— Есть интерес, — по-прежнему был немногословен Славка. — И тут, и в бандитских краях… Я зря так разошёлся, надо было их живыми тащить, хоть одного. Уж больно машина у них хороша, и аппаратура…

— Да у меня в альбоме таких фоток куча! — не унимался Денис. — На пляже, из лагеря… Что я их, подпольно делал и продавать должен?! Кто купит-то?!

— Правда не понимаешь? — Славка вдруг улыбнулся. — Вот когда у нас тоже понимать перестанут — считай, наша взяла. Комнату пыток видел? И там тоже снимали бы. Пытали бы — и снимали. Такие фотки у тебя тоже есть?

— Пы… — Денис подавился. Неверяще посмотрел на Славку. — Пытали бы… того малька?! И девчонку?! По-настоящему?! Да ты выдумываешь, так не бывает! А если бы даже и было — кому такие-то снимки?!

— Отстань! — с мукой, уже совсем без улыбки, крикнул Славка. — Ну да, я всё это выдумал, а тот дом нам приснился, доволен?!

И молчал уже до самого дома.

Молчал и Денис. Он уже не переживал свою растерянность, тем более, что Славка и словом его не попрекнул; кажется и вовсе не заметил ничего. Нельзя даже сказать, что Денис думал о чём-то отдельном — он просто потерялся в мыслях и вздрогнул, едва не грохнувшись с «харлея», когда — уже не подъезде — Славка, сбрасывая скорость, угрюмо сказал:

— Неясыть.

— Что? — не понял Денис.

— Неясыть, — повторил Славка. — Легенда такая есть. Что на северных склонах Голодного живут такие мутанты. То ли птицы, то ли люди… В обычное время их не найдёшь, не видно и не слышно. А вот когда поднимается туман — тут они выходят на охоту, и — не попадайся. Нападают на всё живое и движущееся. Стремительно и безжалостно. Сколько раз их найти пытались, поймать, экспедиции организовывали специальные — бесполезно. А они есть где-то… Вот и эти такие. Неясыть, — жёстко сказал Славка. И вздохнул: — Смотри, тебя встречают.

Глава 11.

 ДО СВИДАНЬЯ, ВЕРНЫЙ !

Если тогда Денис к чему и приготовился, увидев стоящих на крыльце отца и маму - так это к серьёзной беседе и хорошей лупцовке, которую заслужил. И меньше всего мальчишка ожидал, что отец с ходу сунет ему какой-то листок и сухо скажет:

- Читай.

В первый миг Денис даже не понял, о чём говорит отец. Но уже через секунду до него дошло - сухость в отцовском голосе от сдерживаемой злости. Такой, какая никогда и ни за что не смогла бы появиться на него, Дениса. Недоумённо посмотрев на молчащую маму, мальчишка взял листок. Приподнял, чтобы свет большой лампы над входом падал на бумагу.

Чёрные ровные строчки, явно напечатанные типографским способом, гласили:

"Борька, гнида, слушай сюда!

Если не уберёшься обратно в вашу будку со своей блядью и с выкидышем, то..."

Ниже шла отвратительная брань, пояснявшая подробно, что с Третьяковыми сделают. Такая, что Денис сморщился - не от страха, от удивлённого омерзения.

- Трусы ничтожные, - сказал он первое, что пришло в голову. И подумал ещё, что ни один из настоящих врагов так бы не унизил себя. А это просто - крысы. Мальчишка был всё ещё взвинчен после сегодняшнего дня и спросил, возвращая листок брезгливым жестом: - Что будем делать? - как равный у равных.

Борис Игоревич и Валерия Вадимовна переглянулись.

- Завтра утром едем, - сказал отец. - Не всё готово ещё, но ждать - значит трусить. Едем утром, - твёрдо повторил он.

Денис уснул только под утро.

Сидя на кроватях, они со Славкой разговаривали, как разговаривают в таких случаях мальчишки. Обо всём и быстро, потому что вдруг выяснилось, что они катастрофически мало успели друг другу рассказать - и как такое могло получиться, волшебство какое-то нехорошее... Естественно, дело закончилось записью в "Блокноты пионеров" адресов друг друга - Денис записал два славкиных, здешний и лицейский. Денис же запнулся, диктуя свой новый адрес: Республика Семиречье, Седьмой Горный посёлок, Третьякову Денису Борисовичу - без привычного кода имперского города или губернии...

Потом Славка сунул Денису три коробки с киноплёнкой.

- У вас там точно будет кинопроектор, отцу твоему нужен, - сказал он. - А это... это ребята конкурсные фильмы сделали. Конечно, не факт, что победят, но хорошие, посмотришь на месте. В память о Верном. Я ещё и поэтому жалел, что абонемент не достал... Думал, что "Охотники" победят, и ты увидишь.

На коробках было много-много росписей и маленьких простеньких рисунков. Когда Славка успел сгонять за фильмами - Денис так и не понял.

- Спасибо, - Денис покачал на ладони увесистые коробочки.

- Я, может, ещё к вам как-нибудь приеду... - пообещал Славка.

- И пиши, - попросил Денис. А потом попросил ещё - совсем о другом: - Споёшь? На дорожку?

Он сам не знал, как это пришло в голову. Но Славка вроде как и не удивился ничуть. Он просто снял со стены гитару и сил с нею на подоконник. С улыбкой взглянул на Дениса, полулежащего на раскладушке.

- Свята земля, не свята - иль в пиру, иль в бою...На ней не найти ни Эдема - ни даже Сезама...Но Маленький Принц покидает планетку свою,Как, будь он большим, покидал бы свой каменный замок...Он держит в руках окончанья священных границ,Стоит, каменея в потоках стремительной жижи,И небо над ним опускается ниже и ниже,И чёрные тени ложатся у впалых глазниц...

Денис слушал, тревожно напрягшись и замерев. Странная была песня. Уж не Третьяков ли, его однофамилец, снова? А Славка пел, склонив голову к струнам...