Мексиканские ночи - Густав Эмар

Началась резня. Никакие мольбы о пощаде не помогали. Слуг убивали и через окна выбрасывали во двор.

Наконец, они достигли большого зала. Двери были настежь распахнуты, но бандиты невольно остановились при виде открывшегося их глазам зрелища.

В зале зажжены были свечи, и он весь сиял.

Один угол был забаррикадирован. Там находились донья Долорес, женщины и дети. Перед баррикадой неподвижно стояли дон Андрес, граф, Доминик и Лео Карраль. У каждого в одной руке был пистолет, в другой — ружье.

Перед ними стояли два бочонка с порохом.

— Осторожно, кабальеро! — раздался голос графа. — Еще шаг, и мы все взлетим на воздух.

Бандиты застыли на месте. Они сразу поняли, что с графом шутки плохи.

Дон Мельхиор в бешенстве затопал ногами.

— Чего вы хотите?

— От вас ничего, мы честные люди и с такими, как вы, дела не имеем.

— Вы будете убиты, проклятые французы!

— Не советую вам приводить вашу угрозу в исполнение! — сказал граф, направив дуло пистолета на один из бочонков.

Бандиты с криками попятились назад.

— Не стреляйте, не стреляйте! Сейчас придет полковник!

Появился Гилляр. Этому разбойнику нельзя было отказать в смелости.

Он протиснулся вперед, вежливо поклонился дону Андресу и молодым людям и, небрежно свернув сигарету, окинул их насмешливым взглядом.

— Прекрасно, прекрасно, кабальеро! — весело сказал он. — Вы отлично придумали! Примите же мою похвалу! Эти французы, — продолжал он, сам с собой рассуждая, чертовски изобретательны, из любого положения найдут выход. Вот и сейчас готовы отправить нас в рай.

— Вы совершенно правы, мы это сделаем, если потребуется.

Некоторых ваших солдат мы уже отправили в мир иной.

— Что вы сказали, — спросил, бледнея, Гилляр. — Каких солдат?

— Тех, что лежат в подземелье, — спокойно ответил граф. — Вы можете их там найти!

При этих словах бандитов проняла дрожь. Наступило молчание, Гилляр размышлял.

Наконец, он поднял голову, огляделся. Лицо его было совершенно спокойно.

— Не подать ли вам огня? — спросил Доминик, подходя к Гилляру со свечой в руке. — Закуривайте, пожалуйста!

Гилляр зажег сигарету.

— Весьма вам признателен, сеньор! — сказал он, возвращая свечу, и продолжал: — Итак, вы хотели бы знать, каковы будут условия вашей капитуляции?

— Вы ошибаетесь, сеньор, — спокойно возразил граф, — не нашей, а вашей. Условия будем ставить мы!

— Вы? — с удивлением воскликнул полковник.

— Да, мы, ваша жизнь в наших руках.

— Позвольте, — заметил Гилляр, — ведь вы вместе с нами взлетите на воздух!

— Мы к этому готовы!

— Оставим препирательства, — сказал Гилляр, — и перейдем к делу. Мы — люди дела. Чего вы желаете?

— Сейчас я вам объясню! — ответил граф.

ГЛАВА XVII. После битвы

Гилляр с невозмутимым видом курил свою сигарету. Левая рука его лежала на длинной сабле в ножнах до самого пола. Поза у него была непринужденная, взгляд — добродушный, он с наслаждением курил, выпуская кольца ароматного дыма.

— Извините, господа, — сказал он, — прежде чем приступить к делу, я хотел бы вам кое-что сказать.

— Мы слушаем вас, сеньор! — ответил граф.

— Мы можем договориться, это мое искреннее желание, только не требуйте невозможного. Я думаю, мне не надо вам объяснять, что я, как и вы, готов к самому худшему. Потому что чувствую, что рано или поздно закончу так свою жизнь. К тому же в столь очаровательном обществе приятно отправиться даже в ад.

Несмотря на иронический тон, граф понял, что Гилляр полон решимости и не дрогнет перед опасностью.

— Мы и не собираемся требовать невозможного. Просто хотим воспользоваться своим преимуществом.

— Вполне разделяю ваше желание, но я неплохо знаю французов, их часто заносит.

— Не беспокойтесь, — невозмутимо ответил граф, — с нами этого не случится. Мы не потребуем, чтобы вы покинули гасиенду, ибо прекрасно понимаем, завтра вы снова будете здесь.

— До чего же вы проницательны, сеньор. Но давайте поговорим о деле

— Я готов. Итак, вы нам вернете оставшихся в живых слуг.

— Согласен!

— Вместе с их оружием, лошадьми и небогатым имуществом.

— Тоже согласен. Дальше!

— Вы позволите нам уехать, куда мы пожелаем: дону Андресу де ля Крус, его дочери, мажордому Лео Карралю, моему другу, мне, а также женщинам и детям, которые здесь находятся.

Гилляр поморщился.

— Что еще?

— Вы не ответили, согласны вы на это?

— Согласен. Что дальше?

— Я и мой друг — иностранцы, французы, и, насколько мне известно, Мексика пока не воюет с моим отечеством.

— Пока, вы верно сказали, — насмешливо заметил Гилляр.

— Потому мы вправе надеяться на ваше покровительство.

— Но вы против нас сражались?!

— Да, чтобы защитить себя. Мы не нападали.

— Чего же вы хотите?

— Увезти все наше имущество!

— Это все?

— Почти. Принимаете вы наши условия?

— Принимаю!

— В таком случае, остается исполнить одну маленькую формальность.

— Какую именно?

— Речь идет о заложниках.

— Разве я не обещал вам их освободить?

— Обещали!

— Так чего же вам еще надо?

— Я уже сказал, речь идет о заложниках. Вам, допустим, я мог бы доверить жизнь друзей и свою, но ваши солдаты способны на все! Кто поручится, что они не ограбят нас или того хуже. Ведь у вас не регулярные войска, где дисциплина и порядок.

Гилляр, польщенный словами графа, сказал с улыбкой.

— Возможно, вы и правы. Сколько же вам нужно заложников?

— Всего только одного. Как видите, немного!

— Да, в самом деле. Кого же именно?

— Вас, — коротко ответил граф.

— Черт возьми! — воскликнул Гилляр. — Ваш выбор недурен. Меня одного вам вполне достаточно! Только вряд ли я соглашусь. Кто поручится за мою жизнь?

— Я могу поручиться! А французский дворянин слов на ветер не бросает, — с достоинством ответил граф.

— Ну что же, — продолжал Гилляр с деланным добродушием, придававшим ему необыкновенное обаяние, — я согласен проверить, как умеют французы держать свое слово, чем они так гордятся. Я стану вашим заложником, но сколько времени я должен пробыть у вас? Для меня это важно.

— Вы проводите нас до города и можете возвращаться. Если хотите, возьмите с собой человек десять в сопровождающие.

— Хорошо! Теперь я ваш кабальеро. Дон Мельхиор, пока меня не будет, отряд возглавите вы!

Граф что-то шепнул на ухо мажордому и снова обратился к Гилляру:

— Сеньор, прикажите, пожалуйста, привести наших слуг, а Лео Карраль сделает необходимые распоряжения относительно нашего отъезда.