Сэндсторм - Лоренс Гоф

Дауни, сидевший в салоне «Боинга», который мчался в направлении Египта со скоростью четыреста пятьдесят узлов на высоте в тридцать тысяч футов, ничего не слышал. Начальник службы безопасности гостиницы раньше работал в Скотланд-Ярде, а потому боевики Ирландской республиканской армии не преминули позвонить в редакцию «Таймс», заявив, что этот взрыв – очередное предупреждение английским ублюдкам. Абдель аль-Хони с довольной усмешкой прочитал заметку, в которой приводился текст заявления ИРА, не подозревая, что уже попал в поле зрения полиции.

Глава 19

Каир

Толщина папки, которая лежала на столе Ричарда Фостера, составляла чуть ли не целый дюйм, однако весила она совсем немного, ибо ее содержимое представляло собой сущую ерунду. Фостер прочел все до единого документа и не обнаружил ничего такого, что оправдало бы чудовищные расходы на трех агентов, которым было поручено следить за Дауни в Лондоне. Фостер буквально кипел от ярости, поскольку был уверен на сто десять процентов, что каирский американец Чарли Макфи покинул посольство отнюдь не по своей воле. Кто-то помог Макфи, побудил его к бегству. Дауни отрицал свою причастность, однако Фостер практически не сомневался, что именно Джек организовал побег Макфи.

Дауни определенно что-то замышлял; если можно так выразиться, Фостер улавливал «запах кухни». Может, Джек планирует использовать Макфи для установления контакта с ливийским полковником-перебежчиком? Или у него на уме иное? Черт побери, Дауни вечно занят какими-то махинациями, причем их столько, что проследить за всеми попросту невозможно!

На столе Фостера лежала еще одна папка, с факсами от адвокатов жены Макфи. Уйма вежливых фраз, смысл которых сводился к одному: что, в конце концов, стряслось с мужем их клиентки? Интересный вопрос. Фостер и сам хотел бы это знать. Он перевернул страницу отчета лондонских агентов. Несмотря на то, что материал поступил в посольство менее суток назад, папка уже выглядела так, будто ею пользовались чуть ли не год – края обложек явно пообтрепались. Фостер уставился на фотографию Дауни, сделанную в баре аэропорта Хитроу. Дауни, обычно добродушное лицо которого выражало бесповоротную решимость, сидел за столиком и смотрел на бутылку пива и пакет хрустящего картофеля. Фостер принялся изучать следующие снимки, в числе которых был тот, что запечатлел Дауни на маленькой площади поблизости от Кингз-роуд: округлое лицо Джека казалось неестественно бледным на фоне раскрытого черного зонта.

Вдобавок в папке имелся добрый десяток фотографий весьма привлекательной женщины, с которой Дауни встречался в Лондоне. Дженнифер Форсайт. Фостеру бросился в глаза снимок, на котором Дауни, сидя в полутемном ресторанчике, наливал Дженнифер вино из бутылки стоимостью тридцать долларов. Он оставил фотографии и переключился на сопроводительный текст. Агент полагал, что во взаимоотношениях Дауни и Дженнифер Форсайт не было и намека на любовную интрижку. Фостер разделял мнение агента – эта женщина явно не подходила на роль очередной пассии Джека.

Однако какие у того могли быть мотивы? Фостер мог назвать лишь два: во-первых, деньги, а во-вторых, власть. Едва просмотрев донесение, он распорядился, чтобы ему через некоторое время представили полный, со всеми подробностями, материал о прошлом и настоящем Дженнифер Форсайт.

Что же связывает с нею Джека? Фостер повертел в руках фотографию девочки, которая выбежала из антикварного магазина через одиннадцать минут после того, как туда вошел Дауни. Должно быть, девочке лет двенадцать-тринадцать, очень симпатичная – и удивительно похожа на свою красавицу мать. Фостер отложил фотографии в сторону и вернулся к тексту. Из Хитроу Дауни поехал на автобусе в Лондон, агенты следовали за ним по пятам. Так, перебранка в некоей забегаловке по поводу чашки чая и булочки с корицей. Господи Боже! Затем Дауни купил в табачном киоске пакетик мятных леденцов, которые тут же съел, а пакетик сунул в карман, хотя на его месте любой другой горожанин бросил бы его на тротуар. Любопытно, подумал Фостер. Оказывается, Дауни у нас чистюля. Впрочем, Фостеру было известно, что Джек Дауни, который немало поездил по свету, обожает Лондон. Возможно, здесь кроется объяснение его столь неожиданной аккуратности. А возможно, и нет.

Фостер потер виски и перелистнул страницу. В зоопарке Лауни имел контакт с пятью или шестью людьми, большинство которых составляли служители. Мужчина у ворот продал ему входной билет, женщина с тележкой – бумажный стаканчик с кофе и упаковку попкорна. И то и другое полетело затем в урну. Агент сделал специальное примечание, в котором говорилось, что вместе с попкорном Дауни вполне мог получить какое-либо сообщение. Что ж, разумно. Фостер перевернул страницу. Взяв сдачу, Дауни было направился прочь, но потом вдруг вернулся и позаимствовал со стойки толстую пачку бумажных салфеток. Еще одна возможность получить сообщение. А может, просто хотел высморкаться.

Далее. Битый час Дауни бесцельно бродил по территории зоопарка площадью тридцать шесть акров, затем миновал Восточный туннель и вошел в инсектарий. Его поведение застало агентов врасплох; впрочем, те были уверены, что туннель, когда по нему проходил Дауни, был пуст. Фостер вздохнул и почесал переносицу.

Стремясь не утратить визуальный контакт, один из агентов последовал за Дауни в инсектарий. Очевидно, тот служил излюбленным местом встречи гомосексуалистов. Дауни решил, что его пытаются соблазнить, отвесил агенту оплеуху, вышел наружу и по мосту через канал двинулся к Сноудоновскому птичнику. Агент, утирая кровь с лица, поспешил за ним, а потом исчез. Сгинул без следа. Последнее сообщение гласило, что кровь заливает лацкан пиджака, к которому крепился микрофон. Напарник бедняги прибавлял, что слышал нечто вроде всплеска, но, поскольку находился в тот момент в туалете, ничего конкретного сказать не может. Затем Дауни сел в автобус, доехал до метро, которое довезло его до станции «Слоун-сквер»; выйдя наверх, он заглянул в магазин мужской одежды, где разругался с продавцом, который пытался всучить ему зонт не той модели, после чего кружным путем направился к антикварному магазину Дженнифер Форсайт на Кингз-роуд. Дауни вошел внутрь, а одиннадцать минут спустя на улицу выбежала дочь Дженнифер, Синтия. Через десять минут после ее ухода Дженнифер и Дауни тоже вышли из магазина. Она выглядела растерянной, он держался натянуто. Они прошли три квартала и спустились в подвал здания, где помещалась прачечная самообслуживания.

В этом подвале, сообщал агент, находится французский ресторанчик, в котором в соответствии с правилами пожарной безопасности две двери – парадная и черная, зато нет ни одного окна. Предположив, что объекты наблюдения за едой будут разговаривать и что содержание беседы может представлять интерес, один из двух уцелевших агентов – женщина – решил войти в ресторан. Она уселась за столик в другом конце зала, поэтому, чтобы услышать хоть что-то, ей пришлось притвориться, будто у нее расстройство желудка; во время очередного путешествия в туалет она услышала фразу Дауни: «Надеюсь, ты догадалась, почему я здесь?»

Безусловно, интересно, однако до сих пор неясно что к чему. Твердо можно сказать лишь одно – слежка за Дауни обошлась в кругленькую сумму. Фостер стал читать дальше, его взгляд задержался на третьем абзаце сверху. Получив счет, Дауни попросил Дженнифер поставить на нем свои инициалы. С какой стати? И для чего ему понадобилось убирать счет в бумажник? Неужели речь шла о делах конторы? Или Джек имеет привычку пополнять таким образом свою мошну? Фостер вновь принялся изучать фотографии. Он посмотрел на снимок, запечатлевший Дженнифер в ресторане, потом взглянул на те, где она сидела на деревянной скамейке под сенью платана напротив витрины своего магазинчика. С определением на взгляд возраста у Фостера всегда было туговато; тем не менее он рискнул предположить, что Дженнифер тридцать с хвостиком, наверняка не больше тридцати пяти.

Очень привлекательная женщина, настоящая красавица. Крепкий костяк, изящная фигурка, совершенно потрясающие волосы. Фостер сказал себе, что возможность романтического увлечения, пожалуй, все же не стоит сбрасывать со счетов, хотя, сколько ни старался, так и не смог придумать, что могло привлечь такую женщину в Джеке Дауни. А если она работает на проклятых британцев? Фостер отодвинулся от стола, встал, подошел к кофейному автомату, налил себе полную чашку, бросил туда кусочек сахара и добавил сливок.

Там, на деревянной скамейке напротив магазинчика, Дауни, по сообщению агентов, разливался соловьем, а женщина лишь слушала и не произнесла ни слова. Потом начал накрапывать дождь. Дауни тут же вскочил, раскрыл зонт и вышел из-под платана на открытое место – не подозревая, по всей видимости, что риск быть подслушанным существенно возрастает. Разумеется, агент не преминул воспользоваться случаем. Дауни повысил голос – вероятно, с той целью, чтобы Дженнифер слышала его, несмотря на расстояние между ними и на звук дождевых капель, которые стучали по зонту и падали на листву, поблескивая крохотными искорками. Агент разобрал фразу: «У меня есть фильм, который тебе следует посмотреть». Вдаваться в подробности Дауни не стал, а Дженнифер, как и прежде, промолчала. Тем временем дождь усилился; судя по прилагаемой квитанции из прачечной, которая была сплошь в чернильных пятнах, он превратился в настоящий ливень. Дауни повел Дженнифер через площадь.