Короче говоря - Джеффри Арчер

— Скажу тебе больше. Мне было бы неприятно жить на деньги Ангуса. Вообще-то у меня для тебя хорошие новости. Фирма предложила мне рассмотреть возможность открытия филиала в Сент-Хелиере в начале следующего года. Я ответил, что приму предложение только на одном условии.

— На каком? — спросила Рут.

— Если одна из местных женщин согласится стать моей женой.

Рут обняла его, твёрдо уверенная, что нашла достойного человека, с которым проведёт остаток своих дней.

Макс и Рут поженились три месяца спустя. На церемонии в Челси присутствовали только близнецы, и даже они явились с неохотой.

— Он никогда не заменит нам отца, — с чувством сказал Бен матери. Николас согласно кивнул.

— Не переживай, — утешал её Макс по дороге в аэропорт. — Со временем всё образуется.

В самолёте Рут обмолвилась, что её слегка огорчило отсутствие друзей Макса на церемонии.

— Нам не нужны кривотолки, ведь Ангус умер совсем недавно, — ответил он. — Пусть пройдёт немного времени, а потом я введу тебя в лондонское общество. — Он улыбнулся и взял её за руку. Его уверенность успокоила Рут, и она отбросила все сомнения.

Через три часа самолёт приземлился в Венеции, и началось их свадебное путешествие. Моторная лодка доставила их в гостиницу на площади Святого Марка. Всё было прекрасно организовано, и Рут поражалась, с какой охотой её новоиспечённый муж часами ходил с ней по магазинам, помогая выбирать многочисленные наряды. Он даже уговорил её купить платье, которое ей показалось слишком дорогим. Целую неделю они совершали прогулки на гондолах, и Макс не отходил от неё ни на шаг.

В пятницу Макс взял напрокат машину и повёз новобрачную на юг во Флоренцию. Там они бродили по мостам, ходили на экскурсии в галерею Уффици, Дворец Питта и Академию. По вечерам они объедались пастой, танцевали на рыночной площади и часто возвращались в гостиницу только на рассвете. Они с неохотой улетели в Рим, где им предстояло провести третью неделю медового месяца. Там всё свободное время они проводили в спальне гостиницы, в Колизее, оперном театре и Ватикане. Три недели пролетели так быстро, что Рут даже не могла припомнить отдельные дни.

Каждый вечер перед сном она писала письма сыновьям, рассказывая, как чудесно проводит время и — особенно — как внимателен к ней Макс. Она очень хотела, чтобы они его приняли, но боялась, что до этого ещё очень далеко.

Когда они вернулись в Сент-Хелиер, Макс оставался таким же заботливым и внимательным. Рут огорчало только одно: он ничуть не продвинулся в поисках помещения для нового филиала своей компании. Каждое утро около десяти часов он уходил из дома, но больше времени проводил в гольф-клубе, чем в городе.

— Обрастаю нужными связями, — объяснял он. — Они мне очень пригодятся, когда откроется филиал.

— И, как ты думаешь, когда это произойдёт? — поинтересовалась Рут.

— Теперь уже скоро, — заверил он. — Нельзя забывать, что самое важное в моём бизнесе — это правильно выбранное расположение конторы. Лучше подождать, пока подвернётся первоклассное место, чем соглашаться на что-нибудь посредственное.

Но проходили недели, а это первоклассное место всё не подворачивалось. Рут начала беспокоиться, но всякий раз, когда она заводила разговор на эту тему, Макс обвинял её в нытье, и она поняла, что лучше пока оставить эту тему хотя бы на месяц.

Через шесть месяцев после свадьбы она предложила поехать на выходные в Лондон.

— Я бы могла познакомиться с твоими друзьями, сходить в театр и наверстать упущенное, а ты бы отчитался перед своей компанией.

Каждый раз Макс придумывал новые отговорки, заставляя её отказаться от своих планов. Но он всё-таки согласился поехать в Венецию на первую годовщину их свадьбы.

Рут надеялась, что двухнедельный отпуск оживит воспоминания о прошлом путешествии, а может быть, даже воодушевит Макса, и по возвращении на Джерси он наконец остановится на каком-нибудь помещении. Однако годовщина оказалась полной противоположностью прошлогоднему медовому месяцу.

Когда они приземлились, в Венеции шёл дождь, и они продрогли до костей, пока стояли в длинной очереди, дожидаясь такси. Как выяснилось в гостинице, Макс думал, что Рут забронировала номер. Он наорал на ни в чём не повинного управляющего и в бешенстве выскочил на улицу. Больше часа они с вещами таскались под дождём, и в конце концов нашли какую-то захолустную гостиницу, которая могла предложить им лишь небольшой номер над баром с односпальными кроватями.

Вечером в баре Макс признался, что забыл кредитные карточки дома, поэтому он надеется, что Рут не будет возражать и оплатит счета, а по возвращении на Джерси он с ней рассчитается. В последнее время она и так оплачивала почти все счета, но решила, что сейчас не подходящий момент обсуждать это.

Во Флоренции Рут за завтраком робко обмолвилась, что, она надеется, ему наконец улыбнётся удача, и он найдёт подходящее помещение для своей компании, как только вернётся на Джерси. Она с невинным видом поинтересовалась, не беспокоится ли его фирма по поводу столь долгих и безуспешных поисков.

Макс мгновенно пришёл в ярость и, заявив, что она его достала, выбежал из ресторана. Вернулся он только к вечеру.

В Риме тоже шёл дождь, и Макс только обострял ситуацию — постоянно куда-то уходил и порой возвращался в гостиницу, когда Рут давно уже спала.

Она почувствовала облегчение, когда самолёт оторвался от земли, унося их на Джерси. В Сент-Хелиере она изо всех сил старалась не придираться, поддерживать Макса и относится к его безуспешным поискам с пониманием. Но как бы она ни старалась, все её усилия наталкивались на угрюмое молчание или вспышки гнева.

Шли месяцы, и они всё больше отдалялись друг от друга. Рут уже не спрашивала, как продвигаются поиски помещения. Она давно поняла, что Макс отказался от этой затеи, и даже стала сомневаться, было ли у него вообще такое задание.

Однажды утром за завтраком Макс внезапно объявил, что фирма передумала открывать филиал в Сент-Хелиере. Ему написали, что если он хочет остаться партнёром, ему придётся вернуться в Лондон и приступить к своим прежним обязанностям.

— А если ты откажешься? — спросила Рут. — У тебя есть выбор?

— Они ясно дали понять, что в таком случае ждут заявления о моей отставке.

— Я бы с удовольствием переехала в Лондон, — предложила Рут, надеясь, что это поможет решить их проблемы.

— Нет, не думаю, что это хорошая идея, — возразил Макс. Очевидно, он уже принял решение. — По-моему, будет лучше, если неделю я буду жить в Лондоне, а на выходные прилетать к тебе.

Рут не считала это хорошей идеей, но понимала, что все возражения бессмысленны.

На следующий день Макс улетел в Лондон.

Они уже давно не занимались любовью, и когда Макс не прилетел на их вторую годовщину свадьбы, Рут приняла приглашение Джеральда Прескотта поужинать с ним.

Бывший учитель близнецов, как всегда, был милым и внимательным и, оставшись с ней наедине, не позволил себе ничего, кроме поцелуя в щёку. Рут решила рассказать ему о своих проблемах с Максом. Он внимательно слушал и изредка кивал. Глядя на старого друга, Рут впервые подумала о разводе, но быстро выбросила эти печальные мысли из головы.

В следующие выходные Макс собирался приехать домой, и Рут решила особенно постараться. Всё утро она провела в магазинах, подбирая продукты для его любимого блюда — петуха под винным соусом. В дополнение к нему она купила бутылку марочного красного вина. Она надела платье, которое он выбрал для неё в Венеции, и поехала встречать его в аэропорт. Макс не прилетел своим обычным рейсом и появился из-за турникета на два часа позже, объяснив, что его задержали в Хитроу. Он не извинился за опоздание, за те часы, что она провела в зале ожидания, а когда они приехали домой и сели ужинать, он ни слова не сказал о приготовленном блюде, вине или её платье.

После ужина Рут поспешила в спальню, но Макс сделал вид, что крепко спит.

Почти всю субботу Макс провёл в гольф-клубе, а в воскресенье днём улетел обратно в Лондон. Перед отъездом в аэропорт он сказал, что не знает, когда снова приедет домой.

Её вновь посетили мысли о разводе.

Проходили недели, звонки из Лондона раздавались всё реже, и Рут стала чаще встречаться с Джеральдом. Хотя он ни разу не попытался пойти дальше поцелуя в щёку при встрече и расставании и уж конечно никогда не касался её колена, она сама решила, что «настал момент» соблазнить его.

— Ты женишься на мне? — спросила она на следующее утро в шесть часов, глядя, как он одевается.

— Но ты уже замужем, — мягко напомнил Джеральд.

— Ты прекрасно знаешь, что мой брак уже несколько месяцев — не более чем фарс. Мне вскружило голову обаяние Макса, и я вела себя, как девчонка. Господи, я же столько книг прочитала о том, как выходят замуж только ради того, чтобы забыться!