Обещание Девлина - Робин Хэтчер

– Никогда!

– Пенелопа, конечно, никогда не узнает, что это мой сын… Я скажу ей… О! Я расскажу ей о гибели отца мальчика… трагической гибели. А мать… У нее не хватает сил и средств, чтобы заботиться о малыше. А может, она тоже погибла? Словом, это не имеет значения. Мы усыновим ребенка, и никто никогда не узнает, что это на самом деле мой сын.

Анджелика подошла к двери и широко распахнула ее.

– Убирайся, Ламар! Я никогда не позволю отобрать у меня сына.

– Дорогая, будь благоразумна. Я смогу дать мальчику образование, на что у тебя никогда не хватит сил… Да! Он получит самое лучшее образование для нашего времени, познакомится с лучшими людьми… А что ты можешь дать ему?!

Вместо ответа она продолжала стоять, вперив в него взгляд, полный ненависти и презрения. Медленно поднявшись из кресла, Оруэлл произнес:

– Может быть, ты и права… Конечно, это несправедливо – забирать его у тебя так быстро…

Он решительно направился к ней, остановившись на расстоянии всего в несколько дюймов.

– Знаешь, есть шанс уговорить меня взять и тебя в Денвер… В таком случае ты могла бы видеться с ним почаще. Я мог бы устроить это. Сделаем так… С моей стороны обеспечивается жилье и комфорт для тебя, а ты… Ну, сама понимаешь… Я буду приходить к тебе так часто, как смогу вырваться от Пенелопы.

Анджелика попятилась от него, прижалась спиной к стене.

В холодных глазах Ламара загорелся огонек вожделения.

– Ты могла бы уговорить меня прямо сейчас и получить подтверждение того, что снова увидишь своего сына.

– Убирайся! – хриплым от бешенства голосом проговорила она. – Убирайся или я закричу. Никогда – слышишь, никогда! – я не позволю тебе прикоснуться ко мне! Скорее ты окажешься в аду, чем я позволю отнять у меня Робби!

Рассмеявшись, Оруэлл жестко произнес:

– Ты думаешь, что сможешь не отдать мне Робби? Ошибаешься, Анджелика! Неужели ты еще не поняла, что я получаю все, что только захочу, и не выпускаю своего из рук? Я обязательно вернусь за ним.

Подняв руку, он погладил Корралл по щеке.

– А может быть… и за тобою тоже, моя дорогая. Может быть, и за тобою.

ГЛАВА 21

Девлин взял на себя всю ответственность за их общее дело с того самого момента, как Анджелика рассказала ему о Ламаре. К своему удивлению, она с облегчением восприняла его роль в качестве руководителя. Как хорошо, когда кто-то принимает за тебя решения и есть сильный человек, на которого можно всегда положиться!

– Мы сойдем с поезда на следующей станции и проедем оставшуюся часть пути на лошадях. Думаю, нам потребуется около недели или дней десять, чтобы добраться отсюда до Морган-Фоллз.

– А почему мы не можем поехать в Портленд или Сиэтл, как собирались? – спросила Анджелика в недоумении. – Тем более, добраться до тех мест можно намного быстрее на поезде или пароходе.

– Потому что так труднее проследить наш путь до места назначения.

Его голос звучал так серьезно, что у нее холодок пробежал по спине. Она не стала больше задавать вопросов, потому что поняла: Девлин не хочет рисковать, если Оруэлл отправится по их следу.

Сойдя с поезда на следующей остановке, которая представляла собою небольшой городишко, они купили там все необходимое для их путешествия. Затем Девлину удалось выторговать за вполне разумную цену двух верховых лошадей и необходимую упряжь.

Правда, спустя некоторое время Анджелика уже с меньшим энтузиазмом смотрела на своего «скакуна». Конечно, сам гнедой мерин не виноват, что он мало чем напоминал настоящего коня своим дохлым видом, потрепанной шерстью и приплюснутым носом… Нет, дело заключалось не в нем! Вся беда состояла в неумении Корралл обращаться с лошадью. Да она никогда бы и не стала утверждать, что считалась превосходной наездницей.

Но Анджелика убедила себя, настроила на долгие десять дней, чтобы выдержать переход до Морган-Фоллз. Другого выхода в данной ситуации просто не существовало.

Девлин вывел маленький караван за город. Робби он держал перед собой, при этом мальчик уцепился своими крошечными ручонками за высокую луку седла.

Они проехали два часа, прежде чем Брениган позволил сделать остановку и размять ноги.

– Пока мы приедем в следующий город, ты должна сделать что-нибудь со своей прической, – сказал он Анджелике, помогая спешиться.

– Разве волосы мешают кому-либо?

– Угу.

– А чем же они плохи?

Его улыбку можно было назвать скорее терпеливой, чем веселой.

– Они ничем не плохи, Анджелика, но цвет у них необычный… очень заметный. Вряд ли его можно забыть.

Черные глаза смотрели на нее непривычно серьезно и изучающе, улыбка постепенно исчезала с лица.

Корралл ощутила его взгляд на своих волосах как нечто осязаемое. Ей не следует испытывать такое удовольствие от его слов, потому что они помогают предотвратить возможность того, чтобы их с Робби нашли. И все же Анджелика не могла отрицать одного: она испытала удовлетворение от столь необычной оценки цвета ее прядей.

– Надень, пожалуйста, шляпу или что-то в этом роде, – посоветовал Девлин и резко отвернулся.

– Хорошо, – тихо ответила она, посматривая ему вслед.

Неизвестно откуда появившаяся улыбка ярко освещала ее лицо.

Они успели разбить лагерь еще засветло.

Анджелика принялась готовить ужин, а Девлин набросил ремень с кобурой и прошелся по лесу до самой опушки.

Его плечо ныло целый день. Наверное, из-за прохладной и сырой погоды. Но ему приходилось не обращать внимания на боль: слишком много работы и забот.

Ламар Оруэлл…

По мнению Бренигана, в создавшемся положении было даже что-то забавное. Он пытался обмануть себя, заставить поверить в собственное притворство… «А что? Теперь я фермер и путешествую со своей семьей… Жизнь бродяги и разбойника можно и забыть. Больше нет моей знаменитой и столь приметной бороды… Все мои «товарищи по оружию» теперь вряд ли признают во мне Девила Кида. И нечего зря беспокоиться! Все в порядке», – старался успокоить себя Девлин.

Возможно, так оно и было бы, если бы женщина, придумавшая все это, когда-то не принадлежала Ламару Оруэллу.

Брениган выбрал небольшую ветку на противоположной стороне опушки, помедлил долю секунды, затем вытащил кольт из кобуры и выстрелил. Пуля вошла в дерево в шести дюймах от намеченной точки. Отдача от выстрела оказалась такой сильной, что его руку пронзила стрела неимоверной боли.

Стиснув зубы, Девлин положил револьвер обратно в кобуру.