Влюбленная мстительница - Мэрил Хэнкс

Когда Освальд увидел, что она готова, он защелкнул замок чемодана и, подняв его, направился к выходу.

— Как ты собиралась поступить с ключами?

— Оставить у дежурной в холле твоего офисного здания…

Освальд открыл дверь, пропустил Белинду, запер квартиру и опустил ключи в карман пиджака.

— Я отдам их Бобу, когда увижу его.

Они молча спустились по пропахшей нищетой и грязью лестнице. Молодая женщина ожидала увидеть лимузин с Джонсоном за рулем. Но у обочины стоял пустой джип.

— Это мой транспорт для загородных поездок, — коротко пояснил Фергюссон.

Он кинул чемодан на заднее сиденье, помог Белинде подняться в салон и вскочил на водительское место. Спустя мгновение они уже мчались по улицам в противоположную от центра сторону, прочь из города, суеты, к тишине и безмятежности гор и озер.

Но в душе Белинды не было ни тишины, ни безмятежности. Она искоса посматривала на Освальда, пытаясь разобраться как в своих чувствах, так и в его намерениях. Ей было страшновато. Почему, ну почему он заставил ее поехать с ним? Только ли ради того, чтобы настоять на своем? Или Освальд Фергюссон намерен сурово покарать ее за то, как она, простая служащая, обошлась с ним, могущественным боссом?

Пожалуй, причина именно в последнем. Она буквально ощущала кипящие в нем гнев и ярость, которые должны были вскоре найти выход.

Белинда не сомневалась, что физически она в безопасности. Освальд никогда не прибегнет к насилию, он ничем не напоминает отвратительных мужчин, способных причинить женщине боль. Но вот его острый, аналитический ум пугал ее безмерно. Что-то он готовит для нее?

Внутренне содрогнувшись, Белинда вдруг вспомнила, что Освальд задал вопросы, на которые ей скоро придется отвечать. Возможно, даже наверняка есть и множество других, которые он задаст. И ей надо быть готовой. Да, следующие несколько дней будут совсем не пустыми и одинокими, как она боялась, а, напротив, насыщенными и напряженными.

Итак, что же она намерена сказать Освальду? Уж конечно, не правду.

Если только он узнает о ее истинных чувствах к нему, то будет использовать их, чтобы заманить в постель, а потом, когда праздники закончатся, бросит, оставив за собой право смеяться последним.

Ну так она не позволит ему узнать, что творится в ее душе.

И еще ей необходимо срочно найти мощную защиту против себя самой, своих неистовых эмоций. Если она этого не сделает, то спустя несколько дней будет безуспешно пытаться собрать и как-то склеить осколки своего вдребезги разбитого сердца.

Подумать только, еще вчера она думала, что самое ужасное позади, что как-нибудь переживет острую боль разлуки и скоро забудется все, кроме ее растоптанной гордости и неудавшегося плана мести. Теперь ей придется пройти через этот кошмар второй раз.

И вся эта боль, весь этот ужас ради мужчины, который никак не заслуживает их! Да как же я могла отдать свое сердце, душу и тело такому человеку, как Освальд? — в тоске думала Белинда.

Если бы только он не разыскал ее, не разворошил осиное гнездо ее боли и отчаяния…

Но к чему эти пустые сетования? Он разыскал, и теперь ей предстоит держать себя в руках и выказывать ему свое глубокое безразличие, которого, к несчастью, не ощущает. А это значит, что она должна вести себя предельно вежливо.

Белинда снова украдкой взглянула на Освальда. Его лицо, достойное кисти живописца, было мечтой любого голливудского актера — мужественное, интеллектуальное, невыразимо притягательное. На него будет приятно смотреть, даже когда он состарится…

Будто почувствовав ее взгляд, Освальд оторвал глаза от дороги и посмотрел на свою спутницу. Она покраснела, словно ее поймали за чем-то постыдным, откашлялась и спросила:

— Нам долго ехать?

Фергюссон взглянул на горизонт, на поднимающиеся столбы пыли и ответил:

— Трудно сказать. При нормальных условиях три… три с половиной часа. Если поднимется буря, не могу предсказать. Смотря какая будет видимость.

— А где расположен ваш дом?

— Примерно посередине горы, в миле от озера и крошечной деревушки на ее берегу.

— Он большой?

— Да нет, не очень. Две спальни, гостиная, столовая, кухня. Ванные, конечно… Но все очень просто. Мы любили ездить туда всей семьей. Там отлично и летом, и зимой. Летом не так жарко и ветрено, как на побережье. А зимой иногда выпадает снег. Конечно, это не австралийские Альпы, но можно даже на лыжах покататься. Нам с братом в школе все завидовали — в Сиднее-то снега не бывает вовсе. Впрочем, что я тебе рассказываю? Ты сама живешь в штате, где нет зимы.

— Да, — вежливо поддержала разговор Белинда, — когда я была маленькой, отец возил меня и сестру в Юту, чтобы научить стоять на лыжах. Мы как-то провели там рождественские каникулы.

Какое-то время они вяло перебрасывались фразами, потом Белинда устала от напряжения и умолкла.

Спустя час-полтора Освальд притормозил у придорожного ресторанчика.

— Давай попьем чего-нибудь. Ехать еще довольно далеко.

Белинда, не говоря ни слова, подчинилась. Усадив ее за столик, он спросил:

— Есть хочешь? Мы доберемся до места не раньше чем через два часа. — Она покачала головой: аппетита не было ни малейшего. — Ты вообще сегодня что-нибудь ела?

— Нет, — призналась Белинда, — но я правда не голодная.

Они молча пили крепкий горячий кофе, запивая его ледяной минеральной водой. Белинда искоса посматривала на суровое лицо Фергюссона.

Наверное, он уже жалеет, что решил во что бы то ни стало наказать ее за своеволие. Если бы не это, мог бы проводить время с одной из многочисленных женщин, готовых выполнить любое его пожелание, думала она.

Например, с Самантой.

Эта мысль причинила ей неожиданно-острую боль.

К тому времени, когда они продолжили путь, началась буря. Освальд ехал, напряженно вглядываясь в дорогу перед собой, чтобы не съехать в кювет при практически нулевой видимости.

Спустя какое-то время, показавшееся Белинде вечностью, он сказал:

— Теперь уже недалеко осталось, несколько миль.

И правда, джип последние минут сорок планомерно карабкался вверх.

— Я рада, — искренне ответила Белинда. — Мне показалось, что ты ведешь машину вслепую.

— Так и есть. К счастью, я знаю дорогу как свои пять пальцев, иначе не вел бы себя так безрассудно. Черт, не думал, что буря доберется и сюда!

Прошло еще четверть часа, и Освальд остановил джип. Заметно потемнело, но они ориентировались на электрический свет, пробивающийся сквозь тучи пыли.

— Посиди пока. Я пойду сначала открою дверь, потом приду за тобой, — сказал Фергюссон и выскочил из машины. Он вернулся, накрытый клеенкой, помог ей выбраться и обхватил за талию. — Бежим скорее.