Прикосновение чужого - Джини Кох

— Но они уже не люди!

— Да, но когда паразит неактивен, ты не сможешь распознать в человеке сверхсущество. Да и когда он умирает, это тоже невозможно. К тому же, — добавил Райдер после короткой паузы, — паразит может покинуть одно человеческое тело и перейти в другое. Паразит должен быть убит, но его можно убить только тогда, когда он превращается в сверхущество или он находится вне человеческого тела.

Я на мгновение задумалась, а потом сказала:

— Но ты говорил, что человеческая форма может быть убита, если позволит паразит.

— Да. Давай разберемся на примере. Возьмем того же Йейтса. Он превращается в человека и стоит растерянный посреди взлетной полосы. Ты идешь к нему, чтобы его убить. Возможно, паразит решит, что ты ему больше подходишь, чем старик Йейтс, потому что вы более совместимы. Йейтс останется человеком навсегда, и паразит позволит тебе убить Йейтса, а потом накинется на тебя и займет твое тело.

— И тогда вам придется убить меня, чтобы избавиться от паразита, — мне категорически не понравилась такая раскладка, но она казалась логичной.

— Точно. Только неужели ты думаешь, мы это сможем?

Именно так я и думала, только знала, что Райдер об этом не спросил бы, если бы думал, что способен на подобное.

— Не знаю.

— Не думаю, что смогли бы. Мы ведь тебя знаем.

— Ну да. Но, возьмем, к примеру, Кристофера. Он мог бы, — как ни жаль, но это правда. — И, должна признать, он был бы прав.

— Возможно. Но я не хочу, чтобы группа делилась на две стороны. Вернемся к сверхсуществам. Мы обязаны уничтожать паразитов в форме сверхуществ для доказательства. Если мы убьем того же Йейтса, когда он человек, мы станем террористами, но если мы убьем его, когда он становится Мефистофелем, мы будем героями.

— Отличная позиция. Это трудно сделать, раз он неуязвим несмотря ни на что.

— Он уязвим, просто нужно выяснить, где находится паразит. Это сложнее, чем ты думаешь.

— Не в голове или в туловище.

— Может быть где угодно. Ты должна попасть точно в цель. Вот почему нам нужны танки или тяжелая артиллерия: у них больше шансов поразить цель, уничтожив существо целиком.

— Так почему никто не вызывает армию? В аэропорту появился огромный монстр, и я не понимаю, почему туда не приехала полиция.

— Мы из научного центра отслеживаем всякого рода подобную деятельность, — вздохнул Райдер. — И из других баз. Как только обнаруживается сверхсущество, мы тут же корректируем выпуски всех средств массовой информации. Никто, в результате, не видит его, поэтому и не реагируют.

— Сколько у вас баз?

— Они расположены на всех материках. Наиболее активна, кроме как в США, база в Париже. Но на каждом континенте у нас по несколько баз. Мы с ними общаемся напрямую с помощью Ворот. Кроме того, во всех аэропортах у нас есть маленькие Ворота.

— Это замечательно, но хотелось бы вернуться к тому, что случилось сегодня. Люди же видели, что там произошло. Что они об этом подумают?

— Ну, здесь все сложно, — замялся Райдер.

Снова сложно.

— Потому что дело касается вмешательства в воспоминания, о которых говорил Мартини, я права?

— Да, — на этот раз в голосе Райдера прозвучало облегчение. — Это сложно объяснить, но… — снова сложности. Похоже, это любимое слово Джеймса. — Мне бы не хотелось об этом говорить.

Не уверена, как поступлю, если он, наконец, ответит и этот вопрос все на самом деле осложнит.

— Джеймс, что со всеми этими твоими сложностями? — я, все же, решила это выяснить. — Похоже, это у тебя какое-то кодовое слово.

— Ты права, — впечатлился он. — Вся штука в сложных формулировках. Но ни один посторонний не должен об этом узнать.

— Тогда почему ты рассказываешь все это мне? Или, наоборот, не хочешь рассказывать?

— У меня нет таких проблем, подруга. Просто я не уверен, что должен. Кроме того, игры разума на самом деле сложная штука со сложными понятиями.

— Мартини уже кое-что рассказал мне, не стесняйся заменить его. Скажи, ну кто может поверить во все это?

Чаки запросто поверил бы, но о нем мне хотелось бы умолчать по целому ряду причин. Не хотелось бы, чтобы он попал под подозрение.

Я почувствовала, как рука Мартини обняла меня.

— Я могу объяснить, — сонно сказал он. — Просто прижмись ко мне.

— Не забывай, моя мама дремлет напротив.

— Она крепко заснула, — сказал Райдер.

— Спасибо за помощь.

Мартини потянул меня к себе настойчивее, и я сдалась. Прижиматься к нему, на самом деле, не так плохо.

— Хорошо, я здесь. Теперь рассказывай.

— Тебе лучше поспать, — сказал Мартини более бодрым голосом.

— Я хочу информацию. Выкладывай.

Мартини что-то добродушно пробурчал и слегка приоткрыл глаза.

— Ну, хорошо, хорошо. Это всего лишь устройство контроля сознания для больших толп. Оно не сработает на одном человеке. Это даже трудно назвать контролем, на самом деле. Больше похоже на создание массовой галлюцинации.

— Как это работает?

Мартини зевнул и потянулся. Сейчас он был похож на большого кота. Затем он оторвался он дверцы и подвинулся ближе ко мне.

— Газ без запаха, который влияет на рецепторы мозга. Только человеческого мозга, потому что нам не нужно обманывать центаврийцев и нам не нужно морочить голову каким-то там сверхсуществам.

— Как распространяется газ?

— По воздуху, — ответил Мартини тоном, словно это была какая-то мелочь.

— Вы распространяете газ по воздуху, чтобы у людей возникала массовая галлюцинация? — в возмущении я чуть было не закричала, но вовремя вспомнила, что мы здесь не одни. Остальной народ мирно спал.

— Этот газ — часть атмосферы Земли, — терпеливо объяснил Мартини. — Просто мы знаем, как его использовать.

— Просто используете его?

— Мы видим некоторые виды газов, — вздохнул Джефф, — и все агенты знают, как ими манипулировать. В принципе, мы видим, что хочет увидеть толпа, и проецируем это в их сознание. Инопланетные технологии, помнишь? В наших головах есть крошечные устройства, вроде радиопередатчиков, настроенные для работы с такого рода вещами, — он снова зевнул. — Вот почему никто не спросил, что случилось с тем сверхсуществом, которого ты проткнула ручкой. Я изменил для них картинку, а Кристофер подкорректировал сообщения в СМИ. Как правило, такие вещи попадают в любительские камеры, так что сейчас трудновато корректировать все эти дела.

На минуту я задумалась, а потом поинтересовалась:

— Я видела, как у человека вырастают крылья, и он начинает убивать людей.

— Ты была непосредственной участницей, так что не была затронута массовой галлюцинацией.