Говорит командир корабля. Вопросы, ответы и наблюдения опытного пилота - Патрик Смит

На непосредственное летное обучение отводится примерно три недели. То, на какой самолет вас назначат, зависит от ваших предпочтений, очередности в классе (определяется лотереей или по дате рождения) и открытых вакансий на данный момент (подробности — ниже в этой главе). Прежде чем вы приступите к занятиям на комплексном пилотажном тренажере, будут проходить тренировки в компьютеризованных макетах кабины экипажа — на высокотехнологичных мини-тренажерах. Эти аппараты оснащены полностью работающими приборами и штурвалами, но там нет имитатора визуальной обстановки и они физически неподвижны. Вы ознакомитесь с различными системами самолета, отработаете случаи с разными неисправностями и аварийными ситуациями и вдоволь «налетаетесь», делая заходы на посадку.

Системами летчики называют внутренности самолета: его электрическое оснащение, гидравлику, топливопроводы, составные части автопилота и т. д. Раньше летные экипажи подолгу изучали эти системы, сидя за партой. Сегодня упор делается на самообучение. Компания предоставляет комплект книг и компакт-дисков, а от вас требуется освоить эти системы, прежде чем вы придете на обучение. Для этого нужна самодисциплина и способности к систематизации информации — но вы сами выбрали такой путь.

Затем наступает пора тренажеров. Вы их видели по телевизору — гигантские автоматы тряски с уродливыми гидравлическими стойками. Все слышали о том, насколько приближены к действительности эти приспособления. Возможно, вы скептически относитесь к подобным заявлениям. Зря. Сеанс виртуальной катастрофы в «коробке» чрезвычайно реалистичен. Трехмерные картинки, проецируемые на панорамные экраны, не отличаются правдоподобностью — изображения аэропортов и пейзажей, к примеру, вряд ли когда-нибудь удостоятся «Оскара» за спецэффекты, — однако самолет и его системы ведут себя так же, как в реальности.

Каждое занятие длится по четыре часа без учета времени на подготовку и разбор. Оно может состоять из ряда эпизодов — тогда тренажер будет последовательно настраиваться для них. Или он может воспроизводить в реальном времени настоящий перелет от аэропорта до аэропорта со всеми документами, переговорами по радио и т. д. Командира и второго пилота, тренирующихся вместе, оценивают по отдельности и как команду. За ними следит безжалостный инструктор, в чьи обязанности входит сделать их жизнь как можно ужаснее.

Я шучу, конечно. Инструктор — это учитель, тренер, и он не преследует цели завалить пилота. Тем не менее я совсем не хочу оказаться в авиационном тренажере. Многие люди, желающие стать пилотами и увлекающиеся авиацией, готовы на многое ради того, чтобы хоть час провести в одной из этих чертовых коробок. (Вообще-то их можно арендовать, но 60 минут обойдутся в несколько тысяч долларов.) При этом нет ничего в жизни, что привлекало бы меня меньше, чем они. Я ненавижу тренажеры, а они — меня. Идеальная модель отношений.

Полные провалы случаются редко, но каждый летчик делает определенную долю своих виртуальных полетов неудачно. Нередко случается, что требуется один-два дополнительных захода в тренажере, а некоторые упражнения приходится повторять. Доля отчислений в крупных авиакомпаниях низка — 1–2 %, однако успех в этих испытаниях никому не гарантируется. Завалишь один экзамен на допуск к полетам — тебе дадут вторую попытку. Потерпишь неудачу во второй раз — и ситуация станет менее приятной. В крупных авиакомпаниях, как правило, обучающимся пилотам идут навстречу. Региональные же перевозчики не столь терпеливы и деликатны в подходе к обучению летчиков.

После итогового экзамена на тренажере пилот допускается к реальным полетам по программе ввода в строй. Это серия рейсов, выполняемых под руководством и наблюдением командира экипажа — инструктора. Времени на раскачку нет: при первом же взлете за вашей спиной будет сидеть множество пассажиров, заплативших за билет.

Летчики, назначаемые на международные рейсы, также проходят краткий курс дальнемагистрального самолетовождения. Помимо этого существуют тренировки по этапам и объектам маршрутов — изучение специфики конкретных аэропортов или регионов, которые вызывают особенные сложности. Например, это могут быть отдельные части Южной Америки или Африка. Для вторых пилотов все, как правило, сводится к самообучению. Но командиры экипажа обязаны выполнить по этим направлениям перелет в компании пилота-инструктора, прежде чем им будет разрешено вести рейсы самостоятельно.

И это все. Хотя на самом деле нет, потому что обучение пилота никогда не заканчивается. Один-два раза в год (частота зависит от вашего налета и тех программ, на которые вас записала ваша компания) вы возвращаетесь в учебный центр для совершенствования летных навыков. Периодически повторяющиеся тренировки — это обязательная учебная программа, завершающаяся многочасовыми занятиями на комплексном тренажере. Если все проходит нормально, ваша квалификация подтверждается и вы возвращаетесь за штурвал.

Чтобы вы имели представление об этом, предлагаю краткое описание одной из моих последних тренировок на тренажере.

Мы начинаем с вылета из вашингтонского аэропорта Даллеса. В момент непосредственного взлета — бах! — выходит из строя и загорается левый двигатель. Инструктор к тому же выставляет погоду по самым минимумам для 1-й категории захода на посадку[75] по приборам и просит управлять самолетом вручную, без автопилота. Затем за 400 метров до приземления мы вынуждены уйти на повторный круг, когда Boeing 747 по ошибке залезает на нашу посадочную полосу. Следующий сценарий: мы на высоте 11 тысяч метров над Андами, внезапно происходит резкая разгерметизация. Если бы мы летели над океаном, все было бы просто, но в данном случае, поскольку мы над высокогорьем, нам нужно следовать по заранее запрограммированной траектории снижения и учитывать все заданные ограничения. Час от часу не легче. Следом два сдвига ветра — во время взлета и во время посадки, ряд сложных посадок по GPS и вылет с отключенным двигателем из Кито, столицы Эквадора, где вновь горная местность предполагает необычные и сложные схемы действий.

И это только в первый день. Уместно ли здесь слово «тренировка»? Я не уверен, что летчика в этой ситуации можно сравнивать с бейсболистом, который ловит навесные мячи перед игрой. Ну хотя бы время проходит быстро. И когда все закончилось, переполнявшее меня чувство облегчения уступало лишь резко обострившемуся негодованию по отношению к тем, кто считает, что летать на самолетах — просто и что современные самолеты летают почти сами (см. мифы об автоматических системах управления самолетами).

Подождите, это еще не все. Бывают случайные «плановые проверки» — периодические точечные ревизии. В рамках такой проверки пилоту нужно отработать рейс в компании командира-инструктора. Кроме того случаются внезапные посещения из FAA. Я люблю свою работу, но терпеть не могу, когда приходится выполнять рейс из Европы, в ходе которого на протяжении восьми часов тебе через плечо заглядывает инспектор FAA и молча записывает замечания в свой блокнот.

И наконец, летчикам нужно быть в курсе нескончаемого потока документов — административной лавины эксплуатационных меморандумов, бюллетеней и обновлений наших справочников. Редкий день обходится без того, чтобы ничего не поменялось[76].

Обучают ли пилотов в ходе одного курса летать более чем на одном типе самолетов? Может ли пилот, летающий на Boeing 747, управлять Boeing 757?

Скорее нет. Несмотря на то что руководители и инструкторы иногда могут летать на разных моделях, летный состав закрепляется за конкретным типом самолета. В некоторых случаях сертификаты на выполнение полетов на самолетах разных типов совпадают — как в случае с Airbus A330 и A340 или Boeing 757 и Boeing 767. Но эти самолеты проектировались одновременно в двух вариантах пассажировместимости и являются исключением из правила. Между типами самолетов существуют огромные различия. Переход от одного к другому предполагает длительное изучение теории и практику на тренажере. В настоящее время я выполняю рейсы на 757-м и 767-м. Если окажусь в кабине Airbus A320, то с трудом найду кнопку включения двигателей.

Когда пилоты переходят на новый тип воздушного судна или получают повышение (от второго пилота до командира экипажа) на том же самолете, они проходят полноценный курс обучения. Даже если перед этим вы доказали свою квалификацию на данном самолете, вам придется попотеть, штудируя объемную программу переподготовки.

От чего зависят повышения в ранге летчиков? Кто и как определяет, когда второй пилот становится командиром экипажа?

Чтобы ответить на этот и еще ряд вопросов, нужно понимать систему продвижения по службе (приоритетов или рейтингов при назначении на должность) в гражданской авиации. В США и многих других странах все составляющие качества жизни летчика определяются по конкурсу в зависимости от трудового стажа в конкретной должности, отсчитываемого с момента принятия на работу. Наша судьба почти не зависит от наших заслуг, зато целиком связана с удачно выбранным нужным моментом. Опыт и навыки, несмотря на их неосязаемую ценность, не имеют никакого значения. Ценность определяется позицией в списке на продвижение (рейтингом). Ничто не имеет столь высокого значения, как наш «номер». Мы сообщаем о своих предпочтениях относительно должности (командир экипажа, второй пилот), типа самолета, города базирования, ежемесячного графика, отпусков и т. д. То, куда нас в результате приписывают, зависит от наших сравнительных позиций: номер во всей авиакомпании, номер в конкретной базе, номер в категории конкретного типа самолета, — номер, номер, номер…